Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Стою напротив и пытаюсь пробиться сквозь плотный туман сознания:
– Тимур, не клади сумку со сменкой на пол, по ней ходят другие дети! Галя, не клади ботинок себе на колени, смотри, жакет уже испачкался… Дети, не забывайте класть обувь обратно в сумку! Галя, смотри, куда кладёшь ботинки, а не по сторонам. Тимур, зачем ты надеваешь куртку обратно? (Собирался надеть рюкзак.) Дети, сначала на крючок вешаем сумку с обувью, а сверху куртки, повторите! Нет, я же говорю, сначала сумку с обувью, сверху куртки. Вешайте туда, где написано «2 Г», потом поднимайтесь по лестнице в кабинет двадцать четыре. Как зовут учительницу, помните? Пиджаки повесьте на спинку стула, не забудьте после уроков их забрать! Галя, оглянись, ты ничего не оставила на скамейке? Ага, сумку с обувью! Дети, посмотрите друг па друга внимательно, всё в порядке? Теперь идите вешайте куртки…
И это краткий пересказ наставлений.
Дети в это время как инопланетяне, рассеянно смотрят по сторонам, и мои слова, по-видимому, долетают до них частично и воспринимаются в искажённом виде.
Прозвенел звонок, но они так и застряли где-то в глубине вешалок (родителей туда уже не пускают). Сначала я подпрыгивала на носочках, пытаясь разглядеть их за куртками, но потом махнула рукой. Разберутся со временем. Но пока алгоритм переодевания не отработается до автоматизма, придётся с ними ходить.
3 сентября 2015 г.
Вчера из школы я забрала радостного Тимура и грустную Галю.
Галя сказала:
– Мне не очень нравится в школе учиться… Не понимаю, что Тимуру там может нравиться? Мам, а нам придётся туда ходить до самой зимы?
В тетрадях у обоих всё оформлено как попало. Я напрочь забыла, что нужно репетировать писать в клеточках, отсчитывая и отступая как положено. Дома переписывали классную работу, и я объясняла, как всё должно выглядеть, каждому отдельно.
Реакция Тимура:
– Ухты, класс! Это же всегда можно так писать, и получается ровно и красиво! Супер!
Реакция Гали:
– Уууу, это очень трудно! Я не знала, что в школе так сложно учиться…
И глаза полны слёз.
Галина самооценка снова упала, хотя пока ещё ничего ужасного не произошло. Она уверена, что она не сможет, не поймёт, ничего не получится. Я уговариваю её и подбадриваю как могу, восхищаюсь каждой мелочью, но как только мы открываем учебник и Галя зачитывает условие задачи (из тех, что мы решали уже раз сто) – лицо краснеет, глаза наливаются слезами, и от страха она не понимает, что именно читает и не может решить. Разобрали задачу по предложениям, решили, правильно оформили и записали. Ушло на всё около часа. Потом по той же схеме сделали русский язык.
Тимур сказал, что на уроке, если учительница Гале задаёт вопрос и она не может ответить, то краснеет и молчит в ужасе. Вопрос простой, например, о том, как она провела лето. А когда Галю попросили написать на доске прописную Ц – она не смогла, сказала, что забыла, как пишется. Короче, кошмар.
Надеюсь, это просто адаптация к школе и со временем Галя привыкнет и станет увереннее.
А вот с Галиной записью на танцы я, наверное, погорячилась. Это ведь дополнительный стресс, и неизвестно, будет ли она успевать делать уроки, ведь к письменным ещё устные добавятся. Наблюдаю с тревогой.
5 сентября 2015 г.
Сегодня первая ночь на этой неделе, когда нам удалось нормально поспать. Нормально – это больше двух часов.
Сказать, что неделя выдалась тяжёлая – это ничего не сказать. Трое суток мы боролись с Кристинкиной температурой, которая стремилась к 40 градусам, чередовали три различных жаропонижающих, как посоветовал нам врач скорой помощи, каждые пятнадцать минут выпаивали её из шприца водой, потому что от большего объёма дочку немедленно рвало.
Как не загремели в больницу – не знаю. Готовились, что заберут, но к счастью, вчера вечером температура спала до 37, Кристина согласилась съесть две столовые ложки каши и проспала всю ночь. Сегодня утром температура резко поднялась до 38,3, но в остальное время держалась в пределах нормы. Дочка стала ходить, нормально пить-есть. Надеюсь, мы победили.
На фоне всего этого начало школьной недели, два родительских собрания в кружках и мои регулярные занятия с пятью из семи детей кажутся пустяком. Хорошо, что муж взял больничный и усиленно мне помогает, не представляю, как бы я одна справилась!
Понемногу встраиваемся в новый распорядок. С Ниной, Кириллом и Машей я теперь занимаюсь в первой половине дня. А с второклашками во второй.
Кирилл занимается по прописям, тренируется в примерах и совершенствует чтение. В прописях мы нарушили порядок. У меня от первоклашек осталась лишняя вторая часть рабочей тетради, мы с Кириллом её успешно прошли, он даже начал писать простые предложения. И я решила купить все четыре части, пусть тренируется в них по порядку.
С Ниной занимаемся по карточкам с цифрами и буквами. Играем с ними в игры, распределяем в различные группы. Когда я почувствую, что она уже ничего не путает, – начнём учиться читать.
Мария готовится к экзаменам по географии и литературе и учит по двадцать французских слов в день. Во второй половине дня у неё студия живописи и музыкальная школа.
Забираю из школы второклассников. Галя туда и обратно плетётся безрадостно. По вечерам я подолгу пытаюсь убедить её в том, что она скоро привыкнет и вольётся в школьную жизнь. А Гале кажется, что всё хорошее в её жизни закончилось 1 сентября.
Впереди выходные, будем заниматься немного вперёд (хотя бы по окружающему миру), чтобы Галя увереннее отвечала на уроке.
6 сентября 2015 г.
Нужно трезво смотреть на вещи, но порой очень хочется выдавать желаемое за действительное. Так сильно хочется, что я незаметно обманываю саму себя.
Мы так бодро записали Галю и Кирилла в кружки – очень хочется поторопить события и даже для самих себя создать видимость того, что эти дети не отличаются от домашних. И опеке тоже хочется, чтобы так было. И нашим бабушкам и дедушкам. Но это самообман. Не будет даже видимости. Мало ещё времени прошло. Галя дома год, Кирилл – три месяца!
Мы сегодня весь вечер обсуждали с мужем, что пока сам не столкнёшься, не поверишь, насколько деформирована личность у детей, которые большую часть жизни провели в детском доме. Нам казалось, что мы всё знаем и понимаем, но когда мы привезли домой Кирилла, то ужаснулись. Ведь это совсем не бросается в глаза, и даже поговорив пару раз с таким ребёнком, ничего не замечаешь. Просто исключаешь мысль, что такое вообще может быть. Веришь в то, что твои слова воспринимаются правильно и с этого дня ребёнок начнёт расцветать, жадно впитывая твою мудрость.
Но потом вдруг замечаешь – там, где должно быть дно, на которое всё новое складывается стопочкой, – сквозная дыра. Сначала мы не верили, потому что в это очень сложно и страшно поверить, но когда это происходит раз за разом, просто холодеешь от ужаса. Приходится уговаривать себя, что нужно время, много-много времени, тогда сквозная дыра начнёт затягиваться и однажды нечто в стомиллионный раз рассказанное сможет наконец прицепиться и впитаться. Однако это будет гораздо медленней, чем нам хочется.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
