– Рудик, но зачем такому небольшому городу такой огромный гарнизон?
– Такой большой гарнизон сам город не смог бы содержать, поэтому подразделения спецназа (а эти военные почти все спецназ) чаще всего отправляются по требованию правительств Германии, Франции и Америки в горячие точки. Там все наши солдаты-контрактники. И еще: за наших военных хорошо доплачивают мэрии. Это и есть основной доход города.
– Значит, именно поэтому, чтобы никто не видел ваших солдат-клонов, в город не пускают даже аргентинских полицейских?
– Да, Эми, без пропуска в наш город путь закрыт.
– Но какие ваши солдаты все красивые! А им можно жениться?
– В городе разрешается жениться только старшим офицерам, солдатам – нет, но в Европе или Америке, когда солдаты бывают там, они оставляют свое потомство.
– Рудик, а можно подойти к ним поближе?
– Нельзя, смотри на них с трибуны, ты и так стоишь в первом ряду.
– А сфотографировать их можно?
– Ни в коем случае, да и фотоаппарата у нас с тобой нет, фотографировать наших солдат запрещено законом города. А кто осмелится это сделать, сядет в тюрьму, и его вообще никогда не выпустят оттуда.
– Как жаль, такие красавцы!
«Нам бы таких солдат в Японию, – подумала Эми. – Ничего, я смогу передать твои клеточки, Рудик, нашим медикам на базу. Будут и у нас солдаты под стать тебе».
– Ну что, Эми, тебя впечатляет наш парад? – спросил Генрих.
– Это все ваша работа, профессор?
– Нет, все было начато до меня, я только продолжаю дело своего отца и его сподвижников.
– Мы с тобой пойдем дальше, Генрих, мы научимся нужные нам гены зверей и животных вживлять в ДНК человека.
– Это будет очень сложно, Эми, гибриды могут не выжить.
– Мы научимся, Генрих. Мы достанем с тобой книги египетских цивилизаций, которые много веков до нашей эры занимались такими опытами, и у них получалось, судя по росписям надгробий и храмов в Египте. А если не достанем, будем экспериментировать сами. Смог же ты убрать ген старения и подсаживать ген таланта из одной клетки в другую. И сможем научиться подсаживать нужный нам ген зверя человеку. Генрих, мы с тобой все сможем вдвоем!
– Эми, давай об этом поговорим не здесь и не сейчас, дай мне полюбоваться на моих сыновей, они мне все родные. В каждого из них я вложил кусочек своей души.
– Понимаю тебя, Генрих. Какие они все статные, красивые, а главное, все блондины, все – арийской расы. Но мои девочки будут темненькими. Кровь моей материяпонки была сильнее крови отца-англичанина. Всем придется здорово удивиться, что у нас с Рудольфом девочкияпонки.
Эми еще долго обсуждала увиденное на параде с Рудольфом, Греттой и Генрихом. Она была в восторге. Теперь она точно знала, что задержится в этом городе надолго.
Через два месяца после праздника в городе и парада гарнизона на площади, вилла Краузе была приготовлена к приему малышек, как бы дочек Эми и Рудольфа. Хотя весь город догадывался, откуда у молодых Краузе появятся девочки, ведь никто не видел Эми беременной. Но это было и неважно, главное, в семье будет пополнение.
Когда Эми и Генрих принесли малышек в дом, вся семья и прислуга сбежалась на них посмотреть. Две маленькие темноволосые крошки с едва открывшимися глазками были вылитыми японками. Все уставились на Эми и Генриха.
– Это что? Ваш новый эксперимент? – спросила Гретта.
Генрих подмигнул Эми.
– Да, Гретта, и все остальные в зале, это наш эксперимент с мотыльком, мы решили проверить, чьи гены сильнее, европейца или азиатки, оказалось, что гены азиатов намного сильнее, но наши девочки перерастут и будут такими же красавицами, как Эми.
Рудольф внимательно посмотрел на Эми, потом на девочек-близняшек. Они совсем не были похожи на его жену, он ведь не знал, что его Эми до встречи с ним пришлось перенести несколько пластических операций. И только Эми вся светилась, радовалась и смеялась, глядя на своих сестричек, на свое новое рождение. Теперь она никогда не будет одинока, у нее будут ее девочки. Матильда тоже забрала к себе девочку, а вот показать малышку-японочку Петерсу Генрих как-то не решался, хотя знал, что придется, обещал ведь. Он подозвал к себе Эми.
– Мотылек, давай Петерсу скажем, что мы специально вывели новую породу гениальной Чио-Чио-Сан.
– Генрих, если он не согласится взять себе мою сестричку, мы заберем ее к нам, и у нас будет три прекрасные дочурки.
– Договорились, Эми.
В этот же день в гости к семье Краузе пришел мэр вместе со своей женой.
– Показывай, друг, пополнение в семье. Где ваши молодые?
Эми хлопотала около малышек, то и дело гоняя няню по всяким пустякам.
– Кормить только по часам, как они привыкли, – говорила она няне.
Женщина улыбалась, но молчала, она знала, какими бывают молодые мамы – вырастила уже с полдюжины детей чужих и двух своих.
– Сюда нельзя, нельзя-нельзя, – замахала Эми на Петерса руками. – Это спаленка моих крошек, посторонним вход воспрещен.
– Но я хочу взглянуть на твоих крошек, – взмолился Петерс.
– Только через месяц, они еще так малы и хрупки, я боюсь к ним кого-нибудь подпускать.
– Идем, Петерс, не спорь с нею, она с них пылинки сдувает. Я тебе через неделю покажу ту, что ты заказывал, а пока у нас в боксе полежит твоя гениальная Чио-ЧиоСан.
– Ты что, мне сотворил японку?
– Да, мой друг, эксперимент с Эми удался, и мы сотворили новую Чио, новую будущую звезду сцены.
– Еще больше хочу увидеть свою крошку. Хорошо, подрасти еще недельку, но запомни: она моя.
– Я же обещал, Петерс.
Рудольф, Эми и няня Роза, крутились около девочек, пока Генрих не отогнал всех, оставив около них только няню.
Эми и Рудольф пошли к себе в комнату. Эми очень устала, переволновалась и, как только присела на постель, тут же повалилась и заснула. «Ну вот, новоиспеченная мамочка, теперь все время будет крутиться у детей, а на меня ей времени не хватит», – подумал Рудольф и вздохнул. Раздел Эми, уложил в постель, накрыл одеялом. Сам примостился с краю.
Да-да, дорогие мужчины, как только появляются в семье дети, они для хорошей мамы на первом месте, а вы уходите на второй план. Привыкай, Рудольф, быть отцом. Скоро у тебя в семье прибудет еще пополнение. Твои клоны – два сына.
* * *
Через неделю мэр забрал у Генриха свою дочь, клона Эми, и назвал ее Чио. Эми назвала своих девочек Айка, что означает на японском «песня о любви», и Асами – «утренняя красота». Матильда свою дочь назвала Берта. И так в чисто немецком арийском городе появились на свет четыре чистокровные японки с незаурядными способностями, унаследованными от своих родителей, и с добавленными генами знаменитой оперной певицы, которые встроил им в их ДНК профессор Краузе. Кто вырастет из этих девочек?
