Пока Камп осматривал Сильвию Морсфилд, она лежала в забытьи. Когда он закончил, Шон уже покормил ребенка.
— А у этого чертенка есть зубы, — сообщил он Кампу. — Они позвякивали об ложку.
Камп засмеялся.
— Он много съел?
— А много — это сколько? — спросил Шон. — Несколько ложек. Но молока он выпил примерно полчашки.
— Отлично.
— А как его мать?
— Общее истощение, небольшой грипп. По-моему, наркотиков она не принимала. Детям принято давать опий, чтобы они не плакали, хотя это для них губительно. Оба постоянно недоедают.
— Какой ужас! — сказал Шон, прижав к себе маленького Фредди. Раньше он не особенно любил маленьких детей, но этот младенец начал казаться ему не таким, как другие.
— Ну, что ты будешь с ними делать? — спросил Кампион, укладывая в саквояж стетоскоп.
Шон подумал.
— Она говорит, что умеет шить. Я попрошу Мэнди Пиплз — пусть наймет ее для шитья. Тогда Фредди сможет не разлучаться с матерью — похоже, раньше ей приходилось с кем-то его оставлять, чтобы ходить на работу. К тому же Мэнди может дать ей комнату.
— Я могу пока посидеть с ними, — предложил Кампион. — Скоро утро. Твоя жена, наверное, волнуется.
Шон взглянул на ребенка, который так удобно устроился у него на руках. Он вдруг представил себе ужасную картину: Лора с ребенком на руках крадется по темному переулку, пытаясь убежать от голода и нищеты. А ведь он совсем недавно угрожал ей этим!
— Камп, когда у Лоры настанет время рожать, ты ведь еще не уедешь? Ты позаботишься, чтобы все прошло хорошо?
— Ты хочешь, чтобы роды принимал я? — спросил Кампион.
Шон пожал плечами.
— Просто… ты так умело справился с ними. — Он кивнул на малыша Фредди и его мать. — И ты единственный врач, которого я хорошо знаю.
Камп рассмеялся:
— Да ты просто засыпал меня похвалами! — Но он быстро посерьезнел и положил руку на плечо другу: — Я останусь, Шон. Я решил остаться в Лондоне навсегда.
Шон облегченно вздохнул. Хоть это улажено.
— И завтра же я все устрою для миссис Морсфилд, — сказал Камп. — У тебя и так хватает забот. Дай-ка мне ребенка.
Забрав у Шона младенца, Камп уложил его рядом со спящей матерью.
— Отправляйся домой, дружище. Позаботься о собственных делах.
Лора проснулась, услышав стук Шона — его трудно было спутать с каким-то другим. Встав с постели, она накинула халат и пошла открывать дверь.
Он вошел и сразу привлек Лору к себе, прижавшись холодной щекой к ее щеке, и пылко произнес:
— Лора, ты не представляешь, как я сожалею о том, что тебе говорил. Но на самом деле я так не думал, пожалуйста, поверь мне.
— Ты пьян? — спросила Лора.
— Я говорил, что выгоню тебя с ребенком, но я бы никогда этого не сделал, клянусь!
— Я верю, — сказала она. Интересно, что на него нашло? Где он побывал? Она ни за что не спросила бы его об этом, но Шон ответил сам:
— Я встретил одну женщину…
— Я так и думала. — Лора оттолкнула его и отвернулась.
— Нет, ты не поняла! — Казалось, ему не терпелось в подробностях обо всем рассказать. Сложив руки на груди, Шон тряхнул головой, будто никак не мог подобрать слов. — Понимаешь, она была с ребенком, и…
— Ты и в самом деле пьян! — заявила Лора. — У меня нет никакого желания тебя слушать, Шон. Иди спать.
— Прошу тебя, — умоляюще произнес он, схватив ее за руку. — Если не хочешь меня выслушать, позволь хотя бы доказать, как я раскаиваюсь.
Лора уже хотела сдаться, но вспомнила его внезапную холодность во время поездки в экипаже, когда она заговорила о ребенке.
— Нет уж, спасибо, — пробормотала она. — Тебе надо отдохнуть. Извини. — С этими словами она ушла в ванную. Голос Шона глухо доносился через плотную дубовую дверь:
— Лора, пожалуйста. Мы должны поговорить.
Но Лора молчала. Прислонившись к двери, она думала, не совершает ли ошибку. Нет, она ничего не желает слушать ни о женщине, которую он встретил, ни о ее ребенке. О собственном ребенке он не хотел разговаривать, и черта с два она будет говорить с ним о чужом. И все же Лору переполняло любопытство. Ведь Шон отсутствовал несколько часов. Что же это за женщина с ребенком и что в ней было такого, что так его взволновало?
Приняв ванну, Лора чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула. Вещи Шона валялись на полу. Сам он уже крепко спал, закинув руку за голову.
Она на цыпочках прошла в спальню и осторожно, чтобы не разбудить его, легла рядом. До завтрака было еще долго, а спать на полу или в ванне она не собиралась.
Казалось, она уже несколько часов лежит без сна, погруженная в размышления. Но не успела она задремать, как вдруг послышался шепот Шона:
— Знаешь, вначале он мне показался совсем несимпатичным, и его мать тоже — грязная, окоченевшая. Но как же она любит своего младенчика! И я сам не заметил, как к нему привязался, Лора. Я по капельке поил его молоком и вдруг начал чувствовать к нему нежность. Это ведь я его спас — я. Камп, конечно, тоже помог, но я чувствовал ответственность за этого ребенка. Если бы я побыл с ним подольше, то даже полюбил бы его. Мне кажется, я все-таки очень люблю детей. И я так этому рад, Лора, — если бы ты знала! — И Шон удовлетворенно вздохнул, не требуя от нее отклика.
Когда он заснул, Лора встала и оделась. Пытаться уснуть после услышанного не имело смысла. Как же понять это странное признание? Лора даже немного приревновала его к женщине и младенчику, к которым он так «привязался».
Она спустилась вниз и пила уже третью чашку чая, когда приехал Маклинден.
— Лора! Шон здесь? — Его необычное волнение испугало ее.
— Он наверху, спит, — ответила Лора. — А что случилось?
— Произошло убийство, — сказал Маклинден, крутя в руках шляпу. — Убита Камилла Нортон.
Глава восемнадцатая
Шон постарался стряхнуть с себя усталость. Он был уверен, что проспал всего несколько минут. Но голос Маклиндена не давал ему покоя:
— Старик, поднимайся скорей! У нас чрезвычайное происшествие!
— В чем дело? — сонно спросил Шон, зевнув, и свесил ноги с кровати, не вылезая из-под одеяла.
— Камиллу убили, — сообщил Линди. — Мы нашли ее в особняке Нортонов. Ее зарезали. Она пролежала там около месяца.
Тут Шон проснулся окончательно.
— Камилла?! Но кто…
— Я послал людей в их загородную усадьбу, в Кент, — опросить слуг. Похоже, они уехали туда вместе со стариком. Кто-то из обслуги перед отъездом сказал соседу, что Нортону нужно поправить здоровье и поэтому они все уезжают за город. Но нам неизвестно, почему Камилла осталась. Впрочем, мы знаем, что с ней после этого произошло.
