Даже несмотря на то, что Керри ожидала увидеть его, дрожь пробежала по ее телу, когда от дерева отделилась высокая, темная, до боли родная фигура.
— Откуда ты знала, что я уже здесь? — Лицо Квентина все еще оставалось в тени, так что она не могла видеть выражение на нем.
— Я всегда знаю, если ты где-то рядом, — просто объяснила она.
Он со свистом набрал воздух в легкие и подошел к ней.
— Ты сегодня просто прекрасна.
— Я так себя и чувствую, - признала она.
— Возможно, ты уже научилась видеть себя моими глазами, — предположил Квин, обнимая жену и подводя к столу.
Какая приятная тяжесть ощущалась на плече от его руки.
— Выпьешь вина?
— Я уже и так пьяна, — призналась она.
— Ты совершенно ничего не пила сегодня. И не отрицай, я знаю, я наблюдал за тобой.
— Что, весь день?
— Каждую секунду, — глухим голосом подтвердил он.
— Я пьяна не от вина, а от этого чудесного воздуха. Волшебный день. Я все еще продолжаю щипать себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю.
Квентин подошел к ней и сжал ее руку, державшую бокал. Они стояли так близко, что их бедра слегка соприкасались, Квин поднял свой бокал.
— За гораздо более приятные способы убедить тебя, что ты не спишь, — провозгласил он тост, убирая ей прядь волос за ухо. — Замерзла? — заботливо спросил он, заметив, как она передернула плечами.
— Нет, просто слишком взволнована, — Керри подалась к любимому.
— Как романтично!
Каролайн вздрогнула от скрипучего голоса и отпрянула бы от Квентина, словно ее застали на месте прелюбодеяния, если бы твердая рука не обвила собственнически ее талию и не прижала крепко к его теплому телу. В следующий момент, она расслабилась и доверилась этой теплоте.
— Воркуют, как два голубка!
Пожилая женщина в красном платье нетвердой походкой подошла к молодоженам. Сразу видно, что она изрядно опустошила бар.
Стефани Элдридж стояла в свете фонаря, и Каролайн была просто шокирована при виде состояния, в каком сейчас находится эта элегантная женщина. Ее пышный шиньон сбился на бок, и седые пряди беспорядочно торчали из-под него. Безупречный макияж размазан по лицу, а свежая красная полоска губной помады, по всей видимости, была нанесена нетвердой рукой.
На Каролайн накатила волна жалости к этой женщине. Ее собственный радостный настрой так контрастировал с унынием бабушки Андреа! Должно быть, для миссис Элдридж нелегкое испытание видеть, как другая женщина заняла место ее дочери. И какие бы ни были у них с Квентином разногласия, она все равно любит свою внучку.
Ах, если бы они смогли оставить все расхождения во взглядах и болезненные обиды в прошлом! Каролайн задумчиво сощурилась. Возможно, она, как новый человек, поможет разрешить конфликт, выступить, так сказать, в роли миротворца. Наверняка есть золотая середина, устраивающая обе стороны. Ради Андреа нужно ее найти. Квентин ведь здравомыслящий человек, он тоже должен это понимать.
— Давайте присядем, - предложила Керри, выскальзывая из объятий Квина и пододвигая один из резных стульев к пожилой даме.
— А-а, молодая жена! - Ненависть и злоба, сквозившие в голосе, отразились в полной мере в глазах миссис Элдридж.
— Никто не собирается отнимать у вас внучку. Вы можете навещать Андреа в любое время, когда пожелаете, так ведь, Квин? — Керри с мольбой посмотрела на мужа.
— Нет, она утратила такую привилегию.
Квентин вышел вперед, словно защищая Керри от другой женщины, нарушительницы их спокойствия.
Надо сказать, что гораздо больше Керри была напугана несговорчивостью и холодной отчужденностью супруга, чем угрожающим выражением лица несчастной женщины, от которой тот пытался ее загородить. Как он может быть таким бесчувственным?
— Но, Квин, не лучше ли?..
Муж бросил на нее холодный взгляд, словно видел ее в первый раз.
— Ты абсолютно не понимаешь, о чем просишь, Керри! Лучше не вмешивайся... Стефани, вы только посмотрите на себя! — обратился он к пожилой женщине, неодобрительно покачав головой.
— Всего лишь пара бокалов!
— Пожалуй, вам этого достаточно, — убийственно спокойным голосом заметил Квентин.
— А как еще мне было вынести сегодняшний день? — прошипела подобно змее миссис Элдридж. - Она в курсе? - Ее затуманенный взгляд переключился на хрупкую фигурку в белом шелковом платье за его спиной. — Нет, бедняжка слишком глупа, чтобы догадаться о том, что происходит на самом деле. Полагаю, доверчивая девочка считает, что ты женился на ней по любви! — Она омерзительно расхохоталась. - Да-а, ты здорово одурачил ее, бедняжка смотрит на тебя, как на божество.
Яростный стон, прорвавшийся сквозь его стиснутые зубы после такого замечания, привлек внимание Керри. У Квентина заходили желваки.
— Стефани, думаю, вам лучше уйти, пока я не вызвал охрану, — пригрозил Квин.
Сердце Каролайн обливалось кровью, оттого что ее муж так жестоко обходится с подавленной, расстроенной женщиной. Протянув ладонь в знак примирения, Керри шагнула навстречу Стефани, невзирая на предупреждающе-суровое ворчание супруга, и уже хотела дружелюбно положить руку на плечо седовласой женщины, как та обернулась и бросила на нее полный ненависти взгляд. Столько злобы было в том взгляде, что девушка невольно отшатнулась назад, почти налетев на Квентина. Он мигом притянул ее к себе.
— Тебе не удастся заставить меня молчать! — тонкие губы сложились в противную улыбку. - Нет, только не в этот раз. Я требую справедливости в память о моей девочке. Я расскажу твоей драгоценной невесте, за какое чудовище она вышла замуж, тебе меня не остановить! Все это время я молчала только ради внучки.
Квентин спрятал Каролайн за спину. Секунду он смотрел на ее испуганное лицо.
— Не слушай ее, Керри, она несет в себе яд.
— Поищи Марка, пусть он заберет свою мать. Я побуду пока здесь с ней.
Квин покачал головой.
— Ты не должна выслушивать эту женщину.
— Я понимаю, что сейчас в ней кричит горе.
— Он рассказывал тебе о моей маленькой Гленде?
— Да, Квин сказал, что мать Андреа умерла из-за осложнений при родах.
— Врачи это подтвердили, потому что он подкупил их. Заплатил, чтобы официально была указана именно такая причина смерти. Но на самом деле моя дочь покончила с собой вскоре после родов, это он довел ее до самоубийства! — бросила она ядовитое обвинение, тыча дрожащим тонким пальцем в ужасающе-молчаливую фигуру Квентина.
Каролайн потеряла дар речи. Она с ужасом взглянула на мужа, показавшегося вдруг таким далеким!
— Он соблазнил ее, оставил беременную на произвол судьбы, а ей было всего лишь семнадцать лет!
