И глаза мои влажны, а сам я – без сил.
Омар Хайям «Рубаи»
С тяжелым сердцем Артем ехал в институт нейрохирургии, где лежал прооперированный Александр Скворцов. Весть об ужасной трагедии, произошедшей с его другом, до сих пор не укладывалась у Артема в голове. Санька, который никогда не сидел на месте, сейчас лежал практически без движения на больничной кровати. После крушения вертолета в Ханты-Мансийске прошло около двух недель. Первые три дня после катастрофы Александр провел в областной больнице в сибирском городе, а потом спецрейсом был доставлен в Москву, где над ним четырнадцать часов колдовали ведущие хирурги. К счастью, прогнозы были утешительными: сложнейшая операция на головном мозге прошла очень успешно. Врачи обещали, что у Александра скоро полностью восстановятся основные жизненные функции, и он сможет самостоятельно есть, пить, ходить, смеяться и радоваться тому, что он живет на этом свете. Но все понимали, что первая операция была лишь маленьким шагом на пути к полному выздоровлению. Врачи прогнозировали, что понадобится еще, как минимум, две, а то и три операции, чтобы полностью восстановить двигательную активность рук и ног. Но все равно, то, что Скворцов был жив, узнавал родных, мог разговаривать, было огромным счастьем или везеньем или судьбой. После того, как Александра доставили из Ханты-Мансийска в Москву, Лиза ни на минуту не отходила от него. Она днями и ночами сидела у постели больного, боясь отлучиться хоть на минуту. Страшно похудевшую, с темными кругами под глазами, ее увидел Артем, решившись приехать к ней домой. Он неоднократно ей звонил, но, разумеется, Лиза сбрасывала его звонки. Он не мог выносить ее молчание. Он примчался к ней в надежде увидеть долгожданную и так много значащую для него женщину – Лиза, привет, это я, – сказал он в домофон. – Открой, пожалуйста.
– Уходи, Артем, я не могу сейчас тебя впустить, – ему ответил очень слабый, измученный голос Никитиной.
– Я на минуту, я просто хочу тебя увидеть.
– Честно сказать, сейчас не на что смотреть, я не спала несколько ночей и выгляжу ужасно, уходи, прошу тебя.
– Лиза, я чувствую себя волком из сказки про Красную Шапочку. Поверь мне и впусти меня, я только посмотрю на тебя и уйду, как только ты захочешь. Солнышко, пожалуйста, не держи меня у дверей, как бродячего пса, я этого не заслужил.
В ответ он услышал писк домофона, великодушно позволившего ему войти в подъезд. Дверь в квартиру была открыта. Он вошел.
– Лиза! – увидев ее, в изумлении воскликнул Артем. – Девочка моя, солнышко!
Она была совершенно без сил. Осунувшаяся от бессонных ночей, одетая в черную майку и брюки, без каблуков и макияжа, Лиза выглядела испуганной девочкой-подростком. Сердце Артема сжалось, он обнял ее и прижал к своей груди. Она даже не сопротивлялась, хотя после печального происшествия со своим мужем Лиза приняла решение порвать с Бересневым. Они с Лизой не виделись почти месяц, и он ужасно скучал по ней. Елизавета сознательно избегала любых контактов с ним. В первые дни он ей звонил, но она не отвечала, потом он перестал ее беспокоить в надежде, что она почувствует значимость его отсутствия, и сама позвонит. Он не мог знать, что она чувствует, но его душу иссушила тоска. Казалось, что их общая беда, несчастье, произошедшее с Санькой, еще больше обострила его чувства. Сейчас он видел ее, такую несчастную и беззащитную, и ему хотелось взять на себя заботу о ней, оберегать и защищать от всех невзгод, свалившихся на плечи любимой женщины. Но в эту секунду как никогда прежде он осознал, что Санька Скворцов есть, что он ее муж. Любящий муж и, скорее всего, любимый, потому что Артем был уверен, что Лиза ни за что бы не стала жить в равнодушии. Артем и Лиза встречались лишь несколько раз и то украдкой, но он понял, что эта женщина способна на очень многое ради человека, которого любит. Внешне сдержанная, Никитина была очень искренней и открытой, готовой сделать все, чтобы быть счастливой рядом со своим избранником. И вот он видел ту, которая была его начальницей, совершенно обессиленной и подавленной.
– Как Сашка? – он по-отечески усадил ее к себе на колени.
– Ему лучше. Его уже перевели из реанимации в обычную палату. Он всех узнает, все понимает, говорит, это настоящее чудо. После таких травм и многих часов в снегу…
– Слава Богу, Лиза, я так рад. Я был в ужасе, когда узнал.
– Ты это говорил, много раз. Артем, кому ты хочешь доказать, что ты хороший парень? Мне или моему мужу, или нам обоим?
– Я буду таким, каким ты хочешь, – он нежно целовал ее. – Я не собираюсь ничего доказывать.
По ее щекам покатились слезы:
– Тема, Темочка, я так устала от борьбы, от постоянной схватки со своей совестью. Ты только подумай: у меня на руках муж-инвалид, маленький ребенок, и я должна заботиться о них. Но я боюсь в этой суматохе остаться одна, без тебя. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Мне очень страшно.
Она плакала, вытирая глаза его мягким свитером.
– Сейчас, когда ты ушел из компании, мне так одиноко, я не знаю, что делать. Все из рук валится.
– Лиза, солнышко, ты же знаешь, что я отступил ради тебя, – он откинулся на спинку дивана, – я дал тебе возможность заниматься любимой работой, потому что я знаю, что твоя компания приносит тебе радость. Я подумал, что, избавившись от служебных отношений, мы сможем быть обыкновенными мужчиной и женщиной, без оглядки влюбленными друг в друга.
– Тема, разве можно без оглядки? Сашка был почти при смерти, я не могу его оставить в таком ужасном состоянии.
