– Валья! Как ты можьешь так… – Женевьева хотела выдать яростную тираду в защиту Илюши, но Руслан ее перебил. – Давай, иди, его тоже чем-нибудь тяжелым по черепу припечатай. Рука у тебя тяжелая, небось, сразу и пришибешь засранца. А подушки я новые куплю, если, конечно, до открытия магазина доживу. Когда будешь из спальни возвращаться, будь добра, пошарь кровавой ручонкой за чучелом филина – там, кажется, еще грамм десять кокаина оставалось. А я как раз проголодался. Все скушаю и сыт буду на жизнь вперед.
– Что ты несешь? – большие глаза Петуховой округлились.
– Если ты не будешь меня перебивать, я тебе объясню, что я несу, – и Руслан в третий раз поведал свою фантастическую историю, начавшуюся возле входа на станцию Комсомольская московского метрополитена.
– Такая вот у нас с Пузднецовым незримая взаимосвязь оказалась, и пока я ему душу не верну, каждый день может стать для меня последним, – закончил повествование Руслан. В третьей редакции Шайморданов о моменте появления и роли Женевьевы умолчал.
– Знаешь, мне час назад этой же сказкой твоя мадемуазель Быстросуп по ушам ездила, – Валя хмыкнула. – Ну, я подумала, совсем девочка ку-ку. Типа, я ее по мозгам куриным сильно ушибла или она сама дури наглоталась…
– Дура, – еле слышно и совсем без акцента прошипела Жене.
– И ты заставила меня заново все рассказывать?! – Руслан болезненно отреагировал на пустую потерю драгоценного времени. Параллельно возникла и тут же исчезла мысль, что он давно не курил – даже безникотиновых вонючек.
– Во-первых, я тебя не заставляла, во-вторых, ты сам просил не перебивать, – Валя пожала плечами. – Все-таки, повредил тебя слонопотам индийский – от удара чуть Богу душу не отдал, вот она у тебя и двоится теперь. А про кокс…
– Умница! – Шайморданов порывисто клюнул Валю поцелуем в истерзанную щеку. – Как я только сам не догадался! Когда человек умирает, душа покидает его тело. Так?
– Логьично.
– В точку.
– Это же распространяется на клиническую смерть. Если человека потом реанимировать, он расскажет про полет по тоннелю, свет, зовущий голос и прочую галиматью. То есть, душа при остановке сердца отлетает, но при удачном повторном запуске возвращается.
– Допустим.
– Мое сердце остановить хотя бы на долю секунды, обе души освободятся. А потом, когда сердце снова застучит…
– Обе вернутся назад, – Валя скептически цокнула язычком.
– Блядь! – Шайморданов помрачнел и умолк на несколько секунд, после чего лицо его вновь просветлело. – Есть идея. Если сердце Пузднецова остановится одновременно с моим, но биться начнет чуть раньше – Зелибоба вернется не ко мне, а к своему законному хозяину. Потом заработает мой моторчик и – будьте любезны – проблема решена.
– И как ты себе это представляешь? – Петухова широко зевнула. – Идея может и хороша, только каким образом вас обоих сначала убить, а потом оживить, да еще и в правильном порядке? Если Пузднецов оживать не захочет, то до тебя, получается, очередь вообще не дойдет?
– Кто не рискует, тот не курит и не пьет, и девчонок не дерет. Дело рискованное, но и ставки высоки. Так что я вынужден настаивать на временном умерщвлении себя и Пузднецова.
– Я видьель такое в фильмье. Там чьеловек, чтобы его душа покьинула тьело, зальез в холодьильник. А потом его подруга достала, дыханье в рот, сьердце массаж… – Жене запнулась. – Правда, она еле успьела.
– Даже если из нашего холодильника все полки повытаскивать, вы с Пузднецовым оба сразу в нем не поместитесь. И потом, в больницах для реанимации используют специальное оборудование, – считая происходящее горячечным бредом, Валя все же серьезно подошла к вопросу.
– Айн момент, – Шайморданов нашарил на полу трубку радиотелефона и набрал номер. – Алло. Сяпля? Доброе утро. Во сколько магазины бытовой техники открываются? Значит, к девяти часам дуй в ближайший магазин, купишь там холодильник… Цвет и марка – по херу. Размер нужен такой, чтоб человек в нем, не сильно скрючившись, стоять мог… Поясняю научно, насрать мне, сверху у него морозильная камера или снизу – хоть бы ее и вообще не было. Как купишь, сразу ко мне вези. За цену не парься, сочтемся. К десяти жду. Все, отбой.
– Чего ж ты его за импульсным дефибриллятором сразу не послал? – фыркнула Валя, поразив Руслана подкованностью во врачебной терминологии.
– Дебильятором? Это что есть? – переспросила Женевьева. – Такой штучка, который потьер одьин об другой и током в сьердце – бум! Да?
– Ага, одиночными электрическими импульсами шарашит. У меня мама докторшей на скорой помощи катается, говорит, дефибриллятором не одного синюшного с того света вытаскивали. Электрошок помогает в половине случаев, если сделать его в течение 5 минут после остановки сердца
– Купить, думаю, не проблема. Вот только пользоваться им кто-нибудь из вас умеет? – не дожидаясь ответа, Руслан продолжил. – Поэтому план действий таков: вызываем скорую помощь, мы с Ильей залезаем в холодильники и периодически постукиваем изнутри. Так вы узнаете, что мы пока еще живы. Врачи штурмует дверь, но вы их не пускаете – говорите, что заклинило, делаете вид, что пытаетесь выломать, имитируете истерику – ничего, подождут. Когда наш стук прекратится, ждете еще две минуты и впускайте реаниматоров. Убеждаете их, что в первую очередь откачать нужно Пузднецова – у него слабое сердце, в холодильнике дольше пробыл, в общем, придумаете что-нибудь – должно прокатить, сомневаюсь, что они с собой больше одного брылятора возят.
– А нас с этой курицей парижской не посадят по обвинению в покушении на ваши жизни? – сопротивляться натиску Шайморданова Валя не стала – знала, что это бесполезно.
– Не бзди, все на себя возьму, как только оклемаюсь.
– А если… – Женевьева шумно сглотнула. Ее черные глаза затуманились от внезапного приступа страха, как будто девушка только что поняла, в какую игру ей предлагают сыграть.
– На все случаи не перебинтуешься, – на щеках Руслана заходили взад-вперед бугры желваков. – Мы с Ильей напишем по предсмертной записке, если что – предъявите, кому следует.
– Божье мой! – Женевьева всплеснула руками, лицо ее из шоколадного переметнулось в землисто-серый цвет.
– Жене, все решено, – Руслан одну руку положил на плечо француженки, второй погладил по голове Валю. Петухова отвернулась, боднув воздух, но Шайморданов успел заметить бриллиантики слез, вспыхнувшие в уголках ее глаз. – Девчонки, на вас вся надежда. Не подкачайте.
– Хорошо, – прошептала Жене, Валя молча кивнула, не понимая за что судьба так к ней жестока – заставляет собственноручно сворачивать шею курице, несущей золотые яйца. Кто после смерти Руслана обеспечит ей такую сладкую жизнь? И вот ведь подлость – она успела настолько привыкнуть к роскоши, что лишившись ее вряд ли надолго переживет Руслана.
– Шестой час, – глянув на сайгачьи черепа, сказал Шайморданов. – Валя, освобождай холодильник – сваливай все на пол, вытаскивай полки. Жене, буди Илью, объясни ему план. А я пока подготовлю предсмертную записку.
