– Бенедикт и Рейчел уже уехали?
– Не волнуйся, мы не опоздаем, – успокоила ее мать.
– Дорогуша, да ты ведь ни разу в жизни никуда не опоздала! – поддел ее мистер Кайл, вечно страдающий от нерасторопности жены.
– Надеюсь, ты не забыл залить полный бак? – грозно напустилась на него миссис Кайл.
Питер Кайл театрально воздел руки к небу.
– О, горе мне, горе! Конечно, забыл! – простонал он. Как только на лице жены появилось разъяренное выражение, он опустил руки и довольно рассмеялся. – Да шучу я, шучу…
– Ах, значит, у тебя такие шуточки? Да как ты…
– Эй! – вклинилась Изабел. – Если не прекратите спорить, мы действительно опоздаем.
Молочно-белое зимнее солнце заливало негреющими лучами старинную каменную церковь. Запоздавшие члены семейства Кайл – Свенсон Уилкс прошли по мощенной камнем дорожке и распахнули массивную дубовую дверь.
– А вот и Изабел! Теперь все в порядке. Джек только сегодня вернулся, так что мы в полном сборе. Возьми-ка ребенка. – Делла ловко перекинула грудного сына из одной руки в другую и протянула его Изабел. – Ты должна сесть рядом с остальными крестными. Поскольку у нас близнецы, то и крестных будет в два раза больше.
– Кажется, вы произнесли мое имя? Привет, тетушка! – Племянник Декстера чуть не задушил Изабел в крепких объятиях.
– Осторожнее, Джек! Моя шляпа!
Джек имел счастье принадлежать к тому типу юношей, которые всегда завоевывают расположение прекрасных дам. Теперь, по прошествии целого года, он возмужал и стал еще обаятельнее.
– Что это? – удивилась Изабел, дергая за пушок под носом юноши. – Решил отрастить усы?
– Если это придаст мне шарма, согласен и на бороду!
– Сядь-ка, Джек! – приказала Делла. – У меня голова кружится от твоих телодвижений.
– Хорошо, тетушка, будет сделано, – последовал вялый ответ. – А можно я сяду рядом с Изабел? – снова взорвался неугомонный Джек.
– Нельзя! Ты изведешь Изабел своими россказнями о приключениях. Садись туда, дорогая.
Улыбка, вызванная болтовней Джека, застыла у Изабел на губах, но глаза были полны грусти. Никакая любовь к сестре не заставила бы ее примчаться в эту церковь, если бы Изабел не пообещали заменить крестного отца для маленького Уильяма. Ведь Бейард, должно быть, наслаждается медовым месяцем, так зачем же ему мешать? Что-то он сейчас делает?…
Погрузившись в свои мысли, Изабел довольно долго простояла неподвижно. Делла и другие гости стали поглядывать на нее с любопытством, но резкий крик ребенка вывел ее из оцепенения.
– Ну же, покачай этого крикуна.
Изабел вздрогнула и перевела взгляд на маленький теплый сверток, орущий в ее руках.
– Пойди и сядь на свое место, пока не выронила ребенка!
Вот оно, началось! – запаниковала Изабел. Больше всего на свете она боялась плачущих детей.
Рейчел подхватила ее под руку и усадила на скамью, рядом с собой и с Бенедиктом.
– Подвинься чуть-чуть. Пришел еще один гость…
Изабел нехотя подвинулась, проворчав:
– Ничего себе «чуть-чуть»…
– Можно подумать, ты – худышка.
Бейард положил руку на спинку скамьи, и Изабел ощутила легкое прикосновение его пальцев. Колючие мурашки побежали по ее телу.
– Почему ты дрожишь? Разве тут холодно? – осведомилась Рейчел. – Правда, он прелесть?
На какое-то время Изабел подумала, что сестра говорит о Бейарде. Осознав свою ошибку, она густо покраснела.
Легкая рука приподняла тяжелую копну ее волос и пощекотала нежную шею.
– Да, тебе, похоже, жарковато рядом со мной, – произнес Бейард. – Малыш Джек, кажется, стал под знамя твоих многочисленных поклонников. Не пора ли открывать фан-клуб?
– Малыш Джек в отличие от некоторых способен поднять мне настроение, – прошипела Изабел. – Но тебе повезло, Бейард, он еще ребенок. Ты, должно быть, считаешь меня совратительницей малолетних?
– А почему бы нет? По возрасту он подходит тебе больше, чем я.
Ах, Бейард! Неужели ты ревнуешь меня даже к мальчишкам? Невозможно!
Ребенок у нее на руках издал булькающий звук и доверчиво посмотрел на свою крестную. Это был один из тех взглядов, от которых женщины становятся мягче и добрее, и Изабел не являлась исключением. Должно быть, я окончу жизнь старой девой, окруженная множеством кошек, грустно подумала она.
– Ну разве он не милашка? – вздыхала Рейчел, трогая пальчиком крохотный подбородок своего племянника.
– Если хочешь, подержи, – предложила Изабел.
– А можно?
Одной проблемой стало меньше. Изабел была не способна успокаивать плачущего ребенка прямо сейчас. Она испытала все классические симптомы шокового состояния: нервную дрожь, холодный пот и отсутствие ясного мышления.
– Что ты здесь делаешь, Бейард?
– Меня пригласили быть крестным отцом Уильяма. Скажи, Изабел, почему ты так боишься детей?
– Что? Ах, детей… Ну, они такие непредсказуемые… Я всегда боюсь уронить ребенка. Однако мы отвлеклись от предмета разговора.
– Но ведь Дайану ты не роняла.
– Какую еще Дайану? – вмешалась вездесущая Рейчел.
Изабел сделала сестре «большие глаза», но Рейчел, похоже, не поняла намека и повторила вопрос.
– Щенок, за которым меня попросил присмотреть мистер Верной, – сквозь зубы объяснила Изабел.
Подошла Делла. Она взяла на руки сына и сообщила:
– Священник готов. Можем начинать.
Во время церемонии дети вели себя просто великолепно. Изабел тоже старалась отвечать на вопросы должным образом, не отвлекаться от службы и от своих прямых обязанностей.
– Священник с женой поедут к нам в гости. Они сядут в машину к родителям. А тебя захватит Бейард, он обещал, – торопливо сказала Делла, когда Изабел засобиралась домой.
– Нет! Он никак не может! – Господи, почему все как-то странно на меня смотрят? – подумала Изабел, оглядываясь по сторонам. – Он, должно быть, хочет побыть наедине с женой. – Кстати, где Памела? Среди гостей ее не видно.
– Как с женой? – Делла резко развернулась и смерила Бейарда удивленным взглядом, но он по-прежнему хранил молчание.
– Не беспокойся, Делла, – вмешалась Изабел. – Я с удовольствием пройдусь.
– Как пройдешься?
– Да что ты повторяешь за мной каждое слово?!
– Тебя это тоже раздражает, Изабел? – сказал Декстер, подойдя к ним. – Оставь девочку в покое, Делла, нет ничего приятнее, чем прогуляться ясным морозным днем.
Изабел с тяжелым сердцем подходила к родительскому дому. Совсем скоро старая ферма наполнится негромким гулом возбужденных голосов, и топот детских ножек будет радовать ее счастливых обитателей. Изабел тяжело вздохнула и потянулась к звонку. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.
