Джулия ожидала от Роджера чего угодно, только не этого. Может, он над ней смеется? Она всмотрелась в лицо Роджера, но он словно маску надел, единственное, что она смогла прочесть в его взгляде, это несгибаемую гордость.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Конечно, я не собираюсь к нему возвращаться! Как тебе только в голову могло прийти такое?! — От волнения Джулия едва не срывалась на крик. Спохватившись, она уже спокойнее добавила: — К тому же он теперь с Инес.
— Вот как?
Джулию вдруг разобрала злость. Неужели он ничего не понимает? Вроде не дурак и не слепой…
— Послушай, Роджер, давай разберемся с этим раз и навсегда. Как бы Эндрю ни изменился, с Инес он или один, я не собираюсь к нему возвращаться. Он мне не нужен. Мне нужен ты. А если ты до сих пор этого не понял, то…
Напряжение отпустило Роджера, он прервал пылкий монолог Джулии самым эффективным способом — поцеловал ее. Поцелуй длился целую вечность, Роджер прервал его только затем, чтобы осыпать поцелуями все ее лицо, щеки, веки, лоб.
— Почему я тебе нужен?
— Сама не понимаю, ты меня с ума сводишь… может быть, поэтому ты мне и нужен.
Джулия улыбнулась, и Роджер улыбнулся в ответ.
— Что ж, я рад, что с этим вопросом покончено. — Он заглянул ей в глаза. — Джулия, я тороплюсь, тебе придется быстро принять решение, едешь ты со мной или остаешься.
— Можно мне хотя бы одеться сначала?
Роджер сделал вид, что серьезно задумался.
— Ладно, так и быть, одевайся, чтобы я имел удовольствие раздеть тебя снова, когда ты об этом попросишь.
— Ну, в самолете-то точно не попрошу.
Он покорно развел руками.
— Ничего не поделаешь, значит, придется потерпеть. Но прежде, чем мы уедем, мне нужно сделать еще одно небольшое дело.
Роджер сунул руку в глубокий глиняный кувшин и что-то достал со дна, но Джулия не видела, что именно, — вещь целиком помещалась в его ладони.
— Закрой глаза и протяни руку.
Джулия зажмурилась и протянула руку. Роджер положил на ее ладонь что-то мягкое снаружи и тяжелое внутри. Джулия открыла глаза и увидела замшевый мешочек, завязывающийся на продернутую в дырочки тесемку. В мешочке что-то лежало.
— Догадываешься, что это?
Джулия открыла бархатный мешочек и воззрилась на камень неправильной формы, не веря своим глазам.
— Это… это же алмаз?
— Верно. Я не хотел его принимать, но меня убедили, что это вопрос чести или, если хочешь, гордости. Если бы я отказался принять подарок, то обидел бы жителей этой деревни.
— Они подарили камень тебе?
— Нам. В чем дело, Джулия, что тебе не нравится?
— Но я еще так мало сделала…
Роджер поцеловал ее в лоб.
— Я взял на себя смелость пообещать им, что ты поможешь подготовке фельдшеров из числа местных жителей. Ты ведь поможешь? В деревне тебя полюбили, тебе доверяют, и жители охотнее пошлют свою молодежь на учебу, если будут знать, что в этом деле участвуешь ты.
— Я рада принять участие, но ты уверен, что без меня обойдутся в экспедиции?
— Ты, конечно, очень ценный сотрудник, но сюда приезжают добровольцы, с каждым днем всем больше, между прочим, благодаря твоим интервью.
— А как же мой контракт?
— Об этом вообще можешь не думать, ты заключила его со мной, я обещаю не взыскивать с тебя неустойку. К тому же я давно хочу увидеть тебя в платье.
Джулия сделала вид, что возмущена.
— Тебе не нравятся женщины в брюках?! Не знала, что ты так консервативен!
Роджер усмехнулся.
— А я не знал, что ты не любишь ходить по магазинам.
— По магазинам?!
— Ага, кажется, мне наконец удалось задеть тебя за живое.
Джулия снова посмотрела на алмаз.
— Должно быть, он стоит целое состояние.
Роджер посерьезнел.
— Его ценность измеряется не деньгами. Это подарок, знак благодарности и уважения.
Джулия всмотрелась в лицо Роджера и поняла, что он имел в виду. В так называемом цивилизованном мире алмаз — драгоценный камень, но в этих краях, среди людей, чья нелегкая жизнь не сильно отличается от жизни их далеких предков, мастерство врача ценится гораздо дороже любого камня. Роджер отдал этим людям нечто большее, чем деньги или драгоценности, он отдал им свое сердце.
— Это прекрасный подарок, — тихо сказала Джулия.
Роджер вдруг нахмурился.
— Я сначала не хотел его принимать, они стремились сделать подарок нам обоим, но я не был уверен, захочешь ли ты видеть меня…
Он замялся, и Джулия удивленно спросила:
— О чем ты? Как я могла не захотеть тебя видеть?
— Я собирался сказать, захочешь ли ты видеть меня своим мужем, — уточнил он, стараясь сохранять серьезность. — Ну так как, Джулия, ты согласна выйти за меня?
Джулия лукаво склонила голову набок.
— Это что же, предложение руки и сердца?
— А если да?
Сердце Джулии готово было выскочить из груди, но она притворилась, что всерьез задумалась над его предложением.
— Не очень романтично, — сказала она наконец.
Роджер встал на одно колено и прижал правую руку к груди на уровне сердца.
— Доктор Осмонд, не соблаговолите ли вы…
— Да, я согласна, согласна!
Роджер озорно усмехнулся.
— Ты же еще не знаешь, что я собирался сказать. Может, я хотел попросить тебя помочь с канцелярской работой…
Но ему не хватило выдержки продолжать игру, счастливое «да, я согласна» Джулии звучало в его голове как торжественная музыка. Не вставая с колена, он серьезно посмотрел ей в глаза.
— Так ты согласна, Джулия?
— Дай подумать…
— Сейчас не время, любовь моя, мне нужно успеть на самолет, так что отвечай быстрее: да или нет.
— Похоже, у меня нет выбора, — заключила Джулия счастливым голосом. — Да.
Джулия посмотрела на алмаз. Даже необработанный, камень был прекрасен. Джулии очень хотелось тоже подарить что-нибудь Роджеру, и она даже знала, какому подарку он больше всего обрадовался бы. Она покосилась на полоску незагорелой кожи на его пальце — след от кольца Энтони. Если бы удалось найти кольцо и вернуть его Роджеру!
К полудню пикап снова стоял на деревенской площади, он выглядел почти так же, как до аварии, разве что одно крыло было слегка помято да краска на боку ободрана. До отлета Роджеру и Джулии нужно было еще заехать в больницу. В машине Роджер предупредил: у них очень мало времени, они должны только взять вещи и сразу ехать на аэродром, иначе опоздают на самолет.
