В столь позднее время к ним никто не приезжал, разве только в тех случаях, когда происходило что-нибудь из ряда вон выходящее. Дороти напряглась. В общем-то опасаться ей было нечего. Теперь в ее доме жило трое взрослых мужчин — Питер, Сэм и Грегори, человек, которого на двухмесячный срок нанял перед самым отъездом Вильям. Тем не менее ее душу охватила тревога.
Когда машина приблизилась и Дороти при свете луны узнала в ней знакомый «роллс-ройс», ее бросило в дрожь. Спустя несколько секунд дверца водителя отворилась, и на дорогу вышел Вильям.
Сердце Дороти заколотилось так громко и неистово, что она не слышала шума шагов Вильяма, направившегося прямо к ней.
— Привет, Дороти! — воскликнул он, приблизившись.
Она вспомнила, что на ней лишь ночная сорочка и легкий халатик, и покраснела. Хорошо, что было темно и Вильям не мог видеть цвета ее щек.
Мог бы и предупредить нас о своем приезде! — с неожиданной злобой подумала она. И произнесла, с трудом заставляя свой обмякший язык двигаться:
— Что тебе нужно?
— Я хочу серьезно поговорить с тобой.
Дороти поджала губы.
А я не желаю повторно позволять тебе над нами издеваться, подумала она. В этот момент хлопнула дверь пристройки, и через несколько секунд из темноты вынырнула долговязая фигура Питера.
— Все в порядке, Дороти? — спросил он.
Не успела она и рта раскрыть, как за нее ответил Вильям.
— Это я, Питер! Прости, что разбудил тебя.
— Не извиняйся, Вилли. Очень рад твоему возвращению! — ответил парень и пошел назад.
Дороти чуть не окликнула его, но вовремя передумала. Разобраться с Вильямом ей следовало самостоятельно, без посторонней помощи.
— Очевидно, ты приехал, чтобы забрать оставшиеся вещи. Пожалуйста, сделай это как можно тише и быстрее. Не дай Бог проснется Тедди. Потом опять будет мучиться.
Она шагнула к двери, но приостановилась и добавила через плечо:
— Кстати, я решила, что должна вернуть тебе деньги. Наши дела налаживаются. Скоро я буду в состоянии с тобой рассчитаться.
Вильям схватил ее за руку.
— Я ведь сказал, что приехал, чтобы поговорить с тобой, Дороти. Деньги меня не интересуют.
Она нехотя повернулась и взглянула ему в глаза. И лучше бы этого не делала: ее сердце мгновенно окатила волна горячих чувств.
— Я наделал множество ошибок, — начал Вильям. — Но, поверь, никогда не желал обидеть ни тебя, ни Тедди…
— Замолчи! — отрезала Дороти. — Меньше всего на свете я нуждаюсь в твоей жалости, Вильям Доусон Гринуэй! — Она резко повернулась и опять рванула к двери, боясь, что расплачется прямо перед ним.
— Мне тяжело без вас, Дороти, ужасно тяжело! — торопливо проговорил Вильям, сильнее сжимая ее руку и не давая ей уйти.
Дороти замерла, боясь поддаться вновь затеплившейся в душе надежде.
— Я думал, что в Аберистуите мой дом, мое будущее, — взволнованно продолжил Вильям. — Но чудовищно ошибался. Только расставшись с тобой и с Тедди, я понял, как сильно в вас нуждаюсь. — Он выдержал паузу. — Я очень хочу к вам вернуться. Мечтаю, чтобы из фиктивного наш с тобой брак превратился в настоящий…
Дороти на секунду зажмурила глаза. Ей очень хотелось поверить ему, но было страшно подвергать себя и сына еще одной опасности быть вскоре отвергнутыми.
— А через некоторое время ты опять заявишь, что не создан для семейной жизни, — жестко проговорила она, усиленно борясь со слезами. — Опять скажешь, что должен куда-то ехать, опять исчезнешь из нашей жизни на неопределенный срок. Я не должна допускать ничего подобного, Вильям. Я слишком люблю своего сына и желаю ему лучшей судьбы. — Она резко отдернула руку.
— Но я больше не уеду от вас, Дороти! — пробормотал Вильям.
Его голос прозвучал настолько несчастно, что сердце молодой женщины чуть не растаяло. Однако она не поддалась на эту уловку.
— Нет, Вильям. Нет! Моему ребенку всего пять лет. В таком возрасте слишком болезненно воспринимаешь предательство. Я обязана сделать все возможное, чтобы оградить его от очередного удара, — прошептала она.
— Но никакого удара не последует, дорогая! — с мольбой произнес Вильям. — Дай мне шанс, и я докажу тебе, что отныне все будет по-другому…
— Нет, — решительно ответила она и, войдя в дом, захлопнула за собой дверь.
Лязгнул замок, красноречиво оповещая Вильяма, что надеяться ему больше не на что.
Потерянный, подавленный и одинокий, он поплелся к машине.
Прозвучавший откуда-то из темноты знакомый женский голос остановил его:
— Ты уже сдаешься, Вилли?
Вильям обернулся. Слева от дома стояла Анна.
— Дороти не желает меня знать, — произнес он убитым голосом.
— Ты уверен в этом? — Анна приблизилась к нему своей покачивающейся походкой.
— Не совсем, но… — Вильям развел руками. — Что ты мне посоветуешь?
— Во-первых, постарайся остудить ее гнев, — рассудительно и тихо сказала пожилая женщина. — А уж потом серьезно поговори с ней. Но не пытайся воздействовать на нее мольбами и извинениями. Используй в качестве оружия ее единственную слабость. Понимаешь, о чем я?
Вильям задумался.
— Будь осторожен, Вильям! Если ты проиграешь и на этот раз, будешь вынужден навсегда исчезнуть из ее жизни, — добавила она.
— Единственная слабость Дороти… — пробормотал Вильям. — Несомненно, это Тедди.
— Правильно! — воскликнула Анна. — Докажи этой женщине, что любишь ее сына, и она наверняка забудет о своих обидах.
— Ты так думаешь?
— Девочка любит тебя, это видно невооруженным глазом! — Анна окинула его укоризненным взглядом.
— Что? — Ошеломленный, Вильям уставился на нее широко раскрытыми глазами. — Но ведь и я ее люблю!..
— Знаю. — Анна добродушно усмехнулась. — Но разговаривать об этом ты должен с Дороти, а не со мной.
Вильяму показалось, что где-то в конце длинного мрачного тоннеля его жизни наконец-то вспыхнул яркий приветливый свет.
— Не возражаешь, если я переночую сегодня в доме? В комнате для работников?
С материнской нежностью женщина погладила его по плечу.
— Конечно нет.
Окрыленный надеждой, Вильям подбежал к машине и вытащил из багажника огромную сумку.
— Завтра мне потребуется помощь. Хочу, чтобы Тедди очутился в свой день рождения в сказке!
12
Дороти проснулась в дурном настроении, но заставила себя улыбаться, когда вошла в детскую.
Ее сын уже бодрствовал.
