— Меня обязывает клятва, данная малым богам — Искоркам. А Посредники клятв не нарушают.
Взгляд Северной Зари не изменился, только приподнялась левая бровь.
— Тогда слушай, Посредник. И смотри.
Она ударила посохом о землю, тут же раздался гул, и вырвался к небу поток золотистого света.
Я глянул вниз и еле сдержал возглас. То, что совсем недавно ещё было заледеневшим озером, теперь ожило, окрасилось алым и бронзовым, вспыхнуло солнечным камнем. Дома, лавки и храмы, широкие улицы и огромные площади. Всё, как было во сне! Только вот людей нет.
— Ищи-Не-Найдёшь, город, где живёт древность, — промолвила Яралга. — Есть места, где его зовут Соук-Икке-Соуке. В нём хранится секрет, как одолеть Повелителей Холода. Именно поэтому они его и скрыли льдом, чтоб не угрожал их власти.
— То есть, никто не знает, как с ними бороться? — нахмурился я.
Яралга качнула головой.
— Знаю лишь, что смелый духом и бесстрашный сердцем должен перейти по мосту, — гранатовые глаза глянули на меня. — Гьялларбрёстом зовётся. Только увидеть его нельзя. Кудесники Соук-Икке-Соуке умело спрятали Гьялларбрёст, чтобы Повелители Холода не сумели разрушить.
Я почувствовал, что голова начинает идти кругом от объяснений и отсутствия какого-либо выхода.
— Но город же не умер! Он спит.
Сам понимал, что говорю не совсем верно, но слабый лучик надежды не хотел гаснуть и исчезать.
— Что есть вечный сон? Смерть.
— Нет, — упрямо сказал я, — Искры бы не стали тогда меня просить.
Богиня вздохнула, но потом вдруг улыбнулась. И на этот раз улыбка вышла доброй и открытой.
— Что ж, попытайся, Посредник. Уж лучше попробовать, чем сидеть сложа руки. Я кое-что сделаю для тебя. Но только теперь не промахнись.
Она снова ударила посохом, послышался грохот, золотое марево, скрывавшее Соук-Икке-Соуке, задрожало, меня резко обдало жаром.
— Даю тебе время до заката! Отыщи кудесников и узнай тайну!
Сильная рука столкнула меня вниз, не дав не то, что возразить, но даже выдохнуть. Воздух застыл в лёгких, хрипло вскрикнув, я стремительно полетел вниз.
Глава 3. Ищи-не-найдёшь
Падение прекратилось так же быстро, как и началось.
Я стоял на вымощенной рыжей квадратной плиткой дороге. Слева находился фруктовый сад, листья деревьев шелестели на ветру. Справа простиралась огромная площадь, на которой были фонтаны и аккуратные лавочки. Тишина, покой и мягкий золотистый свет. Будто я и не падал сюда с высоты, а случайно завернул с какой-то из браннхальдских дорог. Только, глупость это всё. Нет дорог в спящий город для простых людей.
Вот так мощь у Северной Зари!
Я сделал шаг вперёд, всё ещё не веря, что попал в заколдованный Ищи-Не-Найдёшь. Камни под ногами не рассыпались, и дома не исчезли. Нет, это не видение. И не сон. Забытая святыня Древней расы. На мгновение сердце сжалось и тут же бешено застучало. На этих улицах пусто, будто не было никогда жизни. Но всё же присутствовало какое-то странное ощущение, что смерть сюда так и не пришла.
Я пошёл вперёд, потом и вовсе побежал. Эхо шагов нарушило безмолвие Соук-Икке-Соуке, но ничего не изменило.
Остановившись посреди площади, снова огляделся. Никогда я ещё не чувствовал себя таким одиноким и потерянным. Город спал, город почти не дышал. Как и чем его можно было разбудить — я понятия не имел.
Так, спокойно, Оларс. Яралга не послала бы меня сюда просто так. Надо отыскать кудесников. Как? Хороший вопрос.
Я вновь тоскливо оглядел площадь. Если буду стоять, ничего не получится. Но и бездумно метаться — не лучше. Вот уж точно город — Ищи-Не-Найдёшь!
Только сейчас дошло, что я не ощущаю ни трепета, ни благоговения. Город-сказка, город-легенда… но это лишь слова. Может быть, и впрямь он утратил всю свою мощь и чары, когда оказался подо льдом?
Откуда-то слева донёсся тихий звон. Но не такой, как тогда, когда Яралга мчалась по небу, а как… как во время ритуала на озере! Повернув голову, я увидел перламутровую и огненно-золотые башни храмов.
Пресветлые боги севера, какой же я глупец! Уже если кто и сумеет мне помочь, то только она!
Быстрыми шагами пересёк площадь, направляясь к узкому переулку с лавками. Кажется, последнее время я стал ближе к богам, чем когда-либо.
В лавках сияла золотом и серебром изящная посуда, лежали рулоны дорогих тканей, висели шерстяные ковры самых невероятных расцветок и узоров. Расшитые шёлком диковинные рубахи чередовались с подбитыми беличьим и куньим мехом накидками; плащи, крашенные пурпуром с южных островов, необычные остроконечные шапки, чем-то похожие на головные уборы нынешних лаайге. Всё это было странно и непонятно. Вероятно, правду говорят наши старики, что раньше здесь были тёплые земли и жили совсем иные люди.
Улочка вывела прямо к горделиво поднимавшимся к небу храмам праотца Бранна и сестры его Госпожи Луны. И хоть манил и звал к себе сложенный из солнечного камня огненный дворец, мне нужен был другой — хрупкий и изящный. Дом хозяйки ночных небес, построенный не из металла и камней, а словно из застывшего ледяного плетения и серебряного кружева.
Подойдя ко входу, я немного помедлил, но тут же отогнал прочь сомнения и неуверенность, шагнул внутрь и… провалился в молочно-белый туман. Голова закружилась, в нос ударил резкий запах мороза и мяты. Со всех сторон полился едва различимый звон. Я сделал шаг, ещё один — туман белыми змеями скрывал пол, рассмотреть, куда идёшь, было почти невозможно.
Невольно моя рука потянулась к костяному янтарю на шее. Я сжал камень, он тут же обжёг мои пальцы, и по телу разлилось тепло. Такой простенький оберег — маленький мерикивский целебник — а придаёт столько силы и уверенности.
— Прости, повелительница Лунного льда. Второй раз прихожу к тебе незваным, но иначе не могу.
Мой голос звучал глухо и чуждо, будто было кощунством ему находиться среди этого нечеловеческого звона.
— Помоги отыскать кудесников — строителей Гьялларбрёста, подскажи, направь, не оставь…
Звон затих. Я замер, позабыв как дышать. Неужели, услышала?
Земля под ногами задрожала, я едва успел отпрыгнуть назад, как всего в нескольких шагах возник огромный алтарь. Белый мрамор, хрусталь, сверкающий, будто пронизанные солнцем капли воды, по бокам — крылатые девы-валкары с копьями и щитами. На алтаре в пузатой чаше, выдолбленной из синего лунного льда, горело серебристое пламя. Чашу обвила белоснежная змея. Голубые, как бирюза на прилавках южных торговцев, глаза неотрывно смотрели на меня. Рот змеи приоткрылся, вниз скользнул прозрачный раздвоенный язык, и послышалось приглушённое шипение. Тут же донёсся еле различимый шорох, и возле змеи появились белые скорпионы.
Сердце пропустило удар. Змеи и скорпионы — священные звери Госпожи Луны. Бирюзовые глаза завораживали, белая яшма скорпионьих панцирей не давала отвести взгляд.
