На фоне главной вселенской революции второго этапа развития – появления настоящей речи – в жизни ребенка практически незамеченным (для невнимательного взгляда) происходит еще одно событие – переход от называния себя в третьем лице к использованию местоимения «я». А, как ни странно, на самом деле это и есть главная внутренняя революция второго этапа его развития – этапа различения.
Представьте себе, как трудно ребенку понять, что обозначает это местоимение! Куда проще объяснить ему, что обозначают слова «предметные» – ведь на чашку, кроватку или игрушку ему можно показать и сказать: «Это – то-то». Точно так же можно показать на живого человека и обозначить его имя или статус: «Это – папа (мама, бабушка и т. д.)». Даже научить ребенка употреблять глаголы намного легче – их можно соотнести с заметным ему действием. Причем слова, называющие все эти предметы, людей или действия, все окружающие ребенка люди произносят одинаково.
Слово же «я» по отношению к себе использует каждый из тех, кто окружает ребенка. Мама про себя говорит «я», папа – тоже, и вообще любой человек! Как малышу самому разобраться в том, что же означает это слово? И как можно ему в этом помочь? В общем-то никак… Это, по всей видимости, каким-то загадочным образом приходит к ребенку само – примерно, как стремление поднять головку или понимание, что нужно сотворить с мышцами лица, чтобы в первый раз улыбнуться маме.
И когда в конце концов ребенок понимает, как с этим словом обходиться, это становится для него событием, в один миг и навсегда разделившим мир на две части. Одна из этих частей – «я», а другая – «не-я».
И только с этого момента ребенок может начать понимать, что у каждой из этих частей мира желания, действия, возможности и все прочее – разные. Его ручка и мамина рука принадлежат двум разным людям. У него своя кроватка, а у родителей – своя. Его желания могут отличаться от желаний маминых и папиных. Иначе говоря, он – отдельное существо.
Зачем это происходит
Самое главное жизненное умение, приобретаемое ребенком вместе с умением произносить такое простое и такое важное слово «я», связано с понятием границ. Понятие это даже в психологии сегодня практически не определено. Наиболее часто оно понимается исключительно как границы личного пространства. Правда, не очень понятно, идет ли речь о физическом личном пространстве или о каком-либо еще. И если о каком-либо еще – то о каком именно? Постараемся все же внести некоторую ясность.
По сути дела, главная функция границ (в любом понимании этого слова) – разделение каких-либо предметов, явлений, событий, сущностей и т. п. Даже само слово «определение» в русском языке имеет значение «ограничивание» – не столько «ограничение», сколько «окружение границами», если быть точными. «Ограничить» значит выделить критерий, по которому можно этот процесс различения провести. До реки расположена территория одного села, а за рекой – другого. Восьмое сентября начинается ровно в 0 часов 0 минут, а заканчивается в 23 часа 60 минут. Порог моей квартиры – начало моей частной территории, и нарушить ее можно или с моего согласия, или с санкции прокурора. Окулист имеет право лечить заболевания глаз, но не имеет права делать операции на сердце. Законодательная власть принимает законы, но не занимается претворением их в жизнь, а исполнительная не может их создавать, но зато обязана обеспечивать их выполнение.
Получается, что за счет освоения одного простого и коротенького местоимения «я» ребенок овладевает крайне значимым жизненным умением выстраивать границы – иначе говоря, находить критерий, по которому можно различить или разделять какие-либо сущности.
Вам кажется, что все это чересчур абстрактно? Вы не знаете, какой смысл все это имеет в реальной жизни? Что ж, попробуем показать, как многое в нашей жизни основано на умении различать, разделять – словом, выстраивать границы.
Чтобы отделить, например, прошлое от настоящего, границы совершенно необходимы. То, что произошло вчера, – даже если это было очень драматично и болезненно, – произошло во вчерашней ситуации. «Сегодня» – это уже не «вчера». «Сегодня» – это уже другой день. Следовательно, и переживания становятся другими – ведь человек уже повзрослел на один день.
Человек видел, что вчера с крыши строящегося дома упал кирпич. Он знает, что это вовсе не означает, что он обязательно упадет и сегодня, и завтра. Если при этом, проходя мимо этого дома, он смотрит вверх, проверяя, нет ли опасности, – это означает, что он учел свой опыт и использует его конструктивно. С его границами между прошлым и будущим все в порядке. А если он с этого дня вообще перестанет подходить к строящимся зданиям? Или даже вообще выходить на улицу? Это и будет нарушением границы между прошлым и будущим.
Вообще говоря, все, что связано со столь модным ныне понятием психотравмы, имеет отношение к проблеме тех самых границ между прошлым и настоящим. Меня обидел именно этот человек – это вовсе не означает, что все остальные (даже люди того же пола, возраста и сходной внешности) будут меня обижать. А если я уже много лет свою жизнь строю, избегая людей того же пола, возраста и т. п., – это означает, что у меня проблемы с выстраиванием границ. Не освоил я в соответствующем возрасте этой колоссальной значимости умения, и все тут!
Всем известный принцип – не надо заниматься бизнесом с друзьями – действует тоже далеко не всегда. Он значим только для людей, неспособных четко провести разграничение между одними отношениями и другими, или, иначе говоря, не умеющих выстраивать границы. Человек не проверяет действия друга, с которым ведет совместный бизнес. То есть любого другого он бы проверил, но здесь-то он по опыту общения точно знает: это хороший человек! А проверка может только повредить их близким отношениям. Получается, что в этом случае дружеские отношения вредят бизнесу. Это и есть следствие недостаточно точно обозначенной – или недостаточно строго охраняемой – границы между одними отношениями и другими.
Человек с нарушенными границами с трудом осваивает или не осваивает вовсе такое понятие, как правила игры. Любой игры – хоть бизнеса, хоть хоккея, хоть флирта… Ведь любые правила – это всегда ограничения. Собственно говоря, именно они и делают любую игру интересной. Хоккей становится хоккеем только тогда, когда играть в него можно только одной шайбой (а в русский хоккей – только одним мячом), только на коньках (если речь не идет о хоккее на траве, в который нельзя играть на льду), только клюшками, только без запрещенных приемов и т. д. А если кто-то будет играть на коньках, а кто-то – на лыжах, а кто-то бить будет не по воротам, а по зрителям, – это уже и не сложнейшая высокотехничная игра получится, а просто небольшой бедлам.
