То, как Гроос объясняет биологическую цель игры, позволяет нам понять модели игрового поведения, которые мы наблюдаем в животном мире. Для начала это объясняет, почему детеныши животных играют больше, чем более старшие особи: потому что им нужно большему научиться. Еще это объясняет, почему млекопитающие играют больше, чем другие отряды животных. Насекомые, рептилии, амфибии и рыбы рождаются с довольно устойчивыми инстинктами. Им не нужно многому учиться, чтобы выжить, учитывая их образ жизни, мы не наблюдаем у них большого количества игр. У млекопитающих, напротив, более гибкие инстинкты, и они должны дополняться и формироваться посредством обучения и практики, которые дает игра.
Еще теория Грооса объясняет, почему представители различных отрядов и видов животных по-разному тянутся к игре. Больше всего играют те животные, образ жизни которых в меньшей степени зависит от инстинктов и в большей степени – от обучения. Среди млекопитающих это отряд приматов (разные обезьяны), им нужно больше всех учиться, и поэтому у них много игр. Среди приматов человек, шимпанзе и бонобо (вид человекообразных обезьян, близких родственников шимпанзе и человека) учатся больше других, они и играют больше. Кроме того, среди млекопитающих отряд плотоядных (включая кошачьих и псовых) в большинстве своем играет больше, чем травоядные. Вероятно, так происходит потому, что для успешной охоты нужно научиться большему, чем для того, чтобы просто пастись. Кроме млекопитающих, есть еще один класс животных, у которых регулярно наблюдается игра, – птицы. Больше всего играют врановые (ворон, сорока и ворона), хищные птицы (ястребы и их сородичи) и попугаи. Все это птицы-долгожители с большим, чем у других птиц, отношением веса мозга к весу тела. Они демонстрируют большую гибкость и сообразительность в социальной жизни и способах добывать пищу{153}.
Мысль, что цель игры – побуждать детей к освоению новых навыков, помогает нам понять, почему разные виды животных играют по-разному. Можно даже во многом предсказать, во что будет играть животное, если знать, какие навыки ему необходимо развить для выживания и размножения. Львята и детеныши других хищников играют в выслеживание и преследование; жеребята зебры, газели и другие животные, на которых охотятся хищники, в игре убегают и спасаются от погони; детеныши обезьян играют, прыгая с ветки на ветку. У тех видов, у которых самцы дерутся за самку, молодые самцы чаще борются понарошку, чем самки. И по крайней мере у некоторых видов приматов молодые самки, а не самцы часто играют, как будто ухаживают за новорожденными.
В книге The Play of man Гроос распространил свои мысли об игре животных на человека{154}. Он подчеркнул, что, раз человек должен обучаться большему количеству навыков, чем животное, то и играть ему нужно больше. Более того, если предоставить детей самим себе, они будут играть в игры, которые помогут им развить навыки для успешной взрослой жизни. Еще ученый отмечает, что дети человека должны освоить навыки, характерные для определенного общества, в котором они развиваются, в большей степени, чем детеныши других видов. Таким образом, пишет Гроос, естественный отбор привел к тому, что дети стремятся наблюдать за действиями старших и включать эти действия в игру. В любой культуре в детской игре присутствуют общие категории деятельности, характерные для всех, и особая форма игры, специфичная для их общества.
Развивая теорию Грооса, хочу предложить вам свой список универсальных детских игр и их отношения к определенным навыкам, необходимым для выживания.
Подвижная игра. Как всем млекопитающим, нам нужно сильное тело и необходимо учиться координировать движения, поэтому мы играем в подвижные игры – бегаем, прыгаем, догоняем друг друга, деремся. Все это очень похоже на игры других млекопитающих. По собственной инициативе дети не поднимают тяжести и не бегают по кругу, чтобы быть в форме. Что может быть более скучным и занудным? Вместо этого несколько раз на дню, если есть такая возможность, они играют в догонялки, борются или сражаются на мечах. Их это веселит и изматывает. Некоторые виды подвижных игр, такие как догонялки, есть у всех народов, а бои на мечах или катание на велосипеде – только в обществе, где пользуются этими предметами.
Языковая игра. Человек – животное, обладающее лингвистическими навыками, поэтому мы играем в игры, в которых учимся говорить. Никто не должен учить говорить детей, они учат язык сами, в игре. В возрасте примерно двух месяцев дети начинают гулить – издавать длинные повторяющиеся гласные звуки «а-а-а-ау-у-у-у-у», «и-и-иа-а-а-а-а-а». В возрасте четырех или пяти месяцев гуление сменяется лепетом, дети начинают добавлять согласные и произносить структурированные «фразы»: «ба-ба-ба», «га-га-га», «да-да-да». Ребенок произносит все эти звуки, только если ему хорошо, его никто не заставляет это делать, он не планирует от этого что-то получить – он гулит или лепечет просто ради удовольствия. А все это – признаки игры. Со временем лепет становится более похожим на слова родного языка ребенка. Примерно в год он произносит свое первое слово и, забавляясь, повторяет его много раз. После этого детские игры становятся все более сложными и оформленными с точки зрения языка общества, в котором живет ребенок. Дети строят фразы, придумывают каламбуры, рифмуют слова, повторяют скороговорки с повторяющимися согласными, пробуют менять грамматические конструкции – все это делается для того, чтобы твердо овладеть всеми аспектами родного языка. Прислушайтесь к маленькому ребенку, экспериментирующему с языком. Он общается сам с собой, но как будто ведет с кем-то диалог, ему это доставляет настоящее удовольствие, при этом он выдает много весьма сложных для ребенка лингвистических конструкций. Даже во взрослом возрасте мы продолжаем играть в языковые игры, когда сочиняем стихи.
Исследовательская игра. Мы относимся к виду Homo Sapiens – человек разумный, – и у нас есть исследовательская игра, в которой сочетаются элементы и любознательности, и игры. В таких играх мы получаем знания об окружающем нас мире. Я уже говорил отдельно об игре и об исследовании, но спешу сообщить, что у людей они часто сочетаются. Большинство детских игр, а может, даже и все – исследование ровно настолько же, насколько игра. Дети познают новое в игре, и при этом они открыты для всего нового, что постоянно приходит к ним, когда игра развивается все дальше. В эксперименте Митры дети, научившиеся в процессе игры пользоваться какими-то компьютерными приложениями, продолжали открывать для себя все новые возможности компьютерных программ. В седьмой главе я расскажу, как дети или взрослые используют воображение при попытке изучить новое, как они творчески подходят к своим открытиям, объединяя игру и исследования. Мы, взрослые, называем это наукой.
Конструктивная игра. Мы выживаем благодаря тому, что строим и конструируем разные вещи – укрытия, инструменты, устройства для коммуникации, приспособления для передвижения. Нам необходимо учиться все это делать, поэтому у нас есть конструктивные игры, в которых ребенок старается сделать придуманные им самим вещи. Играя в конструктивные игры, дети строят замки из песка, космические корабли из кубиков или рисуют жирафа. Как правило, сделанные во время этих игр предметы копируют то, что строят и чем пользуются взрослые. Это может быть уменьшенная версия либо что-то, сделанное понарошку, но очень похожее на настоящую вещь. Так, дети охотников-собирателей строили маленькие хижины, мастерили луки и стрелы, духовые ружья, ножи, рогатки, музыкальные инструменты, палки-копалки, плоты, веревочные лестницы, ступки с пестиками, плели сети и корзины. Играя в такие игры, дети учатся делать эти вещи и, когда становятся взрослыми, создают полезные предметы, которые можно использовать в реальной жизни. Результатом конструктивной игры бывает не только вещь, но и слова и звуки, понятия, истории, стихи или мелодии. В таких играх может участвовать много людей – как детей, так и взрослых, – которые все это придумывают. В нашем обществе сейчас используется много всего, что было создано детьми в процессе конструктивной игры, – компьютерные программы, истории, секретные коды с придуманными системами символов. Конструктивные игры могут быть как мысленными, интеллектуальными, так и предметными или действенными.
