Я дошла верхом до определенного места и решила пешком возвратиться назад. Как только я слезла с лошади и повела ее домой, мне послышалось шуршание позади. Я резко обернулась (признаюсь, я действительно испугалась, ведь находиться в лесу вечером одной не безопасно).
Присмотревшись вдаль, я ничего подозрительного не увидела. Совсем успокоившись, я решила продолжить прогулку. Но когда я сделала шаг вперед, то наткнулась на кого-то. Сердце на миг остановилось, но через секунду стало бешено колотиться. Я медленно подняла глаза на того, кто преградил мне путь.
Мужчина, лет двадцати пяти, был на много выше меня. Я встретилась взглядом с темными глазами, которые выглядели крайне устрошающе в сумерках. Я знала, что мне следует запрыгнуть на Весту и бежать оттуда как можно быстрее. Но я не могла даже пошевелиться.
Довольно симпатичный мужчина, от которого пахло шоколадом и табаком, отклонился и оглядел меня оценивающим взглядом. Потом он произнес что-то наподобие «Хм» и уголки его тонких губ поползли вверх.
– Что такая милая девочка делает одна в лесу?
Его голос звучал как насмешка и в то же время обольщение. Я не знала что сказать – на языке вертелось два ответа. В первом варианте я хотела просто ответить на его вопрос прямо без лишних слов, чтобы от него отделаться, а в другом – хотела надерзить.
Здравый разум говорил, что с ним нужно быть осторожной и отвечать прямо, спокойно и уверенно:
– Я направляюсь домой.
Незнакомец рассмеялся и с хитрой улыбкой на губах сказал:
– Если бы я не знал, как бьется твое сердце, то сказал бы, что ты совершенно спокойна.
Он был абсолютно прав в том, что сердце билось так, будто я только что пробежала марафон. Нас окружала мертвая тишина, и мой пульс эхом отзывался в голове. Я хотела сделать хотя бы шаг назад, чтобы расстояние между нами немного увеличилась, но снова почувствовала себя вросшей в землю.
– Сколько тебе лет? – спросил незнакомец, но не успела я произнести хоть слово, как он сам ответил на свой вопрос. – Должно быть четырнадцать.
Он был прав, учитывая, что день рождение у меня в феврале. Но возникало сомнение на счет того, как он определил мой возраст. То есть я выглядела, скажем, не на свой возраст. Мне всегда давали чуть больше, чем есть на самом деле. Дело было не только в телосложение (правда, это имело большое значение, поскольку я всегда выглядела сексуально, во что бы ни была одета), а в том, какое у меня было выражение лица. Я зачастую была очень серьезна, в особенности глаза – всегда такие сосредоточенные. Сама я в себе этого не замечала, а вот мои родные и знакомые постоянно твердили мне, чтобы я расслабилась, когда удивляла их суждениями свойственными взрослой опытной женщине.
И все-таки он один из первых, кто смог по-настоящему оценить меня с первого взгляда (я даже была ему немного благодарна за это, мне не нравилось всегда быть самой разумной и участвовать в роли самой старшей).
Но и тут незнакомец все испортил следующими комментариями:
– Эта цифра не соответствует действительности.
И, шагнув от меня на два шага, чтобы осмотреть меня с ног до головы, он обвел рукой мое тело, как бы указывая на то, о чем говорил.
– Вы не первый, кто мне говорит об этом, поэтому я не удивлена вашими словами, – не сдерживая себя, парировала я. – Что вы от меня хотите?
Я знала, что не время для вспыльчивости, но зато теперь мой голос звучал уверено. Я и на самом деле чувствовала себя довольно спокойно. Но когда он подошел ближе не скрывая того, что ситуация его забавляет, мной вновь овладело беспокойство.
– Не волнуйся. То, что мне надо не займет много времени.
Он будто насмехается надо мной. И теперь у меня действительно был повод для волнения. Да что там! У меня был повод для паники, ведь его намеки были очевидны!
Мужчина подошел ко мне вплотную. Я хотела сделать что-нибудь. Например, стукнуть коленкой в больное для него место или ударить кулаком по носу. Но и этого я сделать не смогла. Он так пристально посмотрел мне в глаза, что я не могла больше думать ни о чем, кроме них.
Он будто загипнотизировал меня. Я не отрывала от него взгляда, ощущая, как невидимая пелена обволакивает мое тело и разум, и не делала ничего, чтобы могло бы предотвратить следующее. Незнакомец медленно обхватил мое лицо руками и отклонил голову назад. Дальше все происходило для меня будто в замедленной съемке.
Он словно хотел поцеловать меня в шею, но даже не дотронулся до меня губами. Я лишь чувствовала его теплое дыхание, которое обжигало кожу. Потом он вернул меня в нормальное положение, при этом снова внушал какое-то спокойствие, не сводя с меня настойчивого взгляда.
Пока я тонула в его темных глазах, незнакомец без намека на улыбку воткнул в мою шею что-то острое. Точнее лишь слегка поцарапал кожу недалеко от моего шрама. Потом он поднес к своему лицу то, что послужило ему орудием для нанесения телесного повреждения. Я была в шоке от того что увидела, хотя по-прежнему не могла ничего предпринять.
На его аккуратном ноготке мизинца была капля крови. Моей крови. Я понятия не имела, зачем ему это надо. Ведь это вообще полный бред! Когда мной овладело странная мысль, вроде «Эта моя кровь, и никто не смеет что-либо делать с ней без моего разрешения!», меня будто ударило током. Я снова могла управлять своим разумом и телом. Я находилась в состоянии гнева и ярости, которые до сих пор приводили меня в недоумение. И совсем не понимала, от чего я так взбесилась.
Но прежде, чем я успела предпринять что-либо, он слизнул мою кровь со своего ногтя. Мужчина присел на корточки и сжал кулаки, будто что-то причиняло ему боль, а сама я в это время почувствовала себя наполненной необъяснимой силой. Кровь бешено текла в моих жилах не давая сосредоточиться. От этого мои ноги подкосились, и я резко ощутила себя обессиленной.
Я схватилась за поводья, чтобы не повалиться на землю, но мои руки не могли выдержать веса своего же тела. Ладони разжались, и за этим последовало мое падение. Но мне снова повезло (хотя спасителя нельзя назвать героем) – тот мужчина успел придти в себя и не дал испачкаться моей одежде. Последнее что я запомнила – это его невероятно любопытные глаза и ладонь, что заставила мои глаза закрыться.
Я очнулась, когда поняла, что мне совсем неудобно спать. То, на чем я лежала, ужасно кололось, в добавок в лицо упирались острые палочки. С неохотой открыв глаза, я недовольно огляделась, и жутко испугалась, когда обнаружила себя спящей в конюшне на сене. Резко вскочив на ноги, я посмотрела на Весту, которая спокойно жевала корм в своем стоиле, и вышла на улицу. Уже почти стемнело.
«Мама меня убьет! – подумала я. – Я должна быть дома уже минут как двадцать».
Когда я тихо вошла в дом, то облегченно вздохнула. Мне повезло, что мама задремала на диване у телевизора, поэтому я так же бесшумно прокралавшись к себе в спальню. Но меня все равно беспокоила одна вещь. Я не помнила, как вернулась в конюшню и не помнила, что было до этого.
