– Не знаю, – говорю я.
– Пошли, посмотрим.
Я поворачиваюсь к Габриэлю.
– Подождешь здесь? Мы пойдем, проверим.
Он кивает. У Пайлот не слишком встревоженный вид.
Мы с Несбитом расходимся: я забираю от дома влево, он – вправо. Я иду, из травы передо мной выскакивают кузнечики, оглушая меня своим треском. Когда дом Пайлот превращается в маленький прямоугольник вдалеке, я поворачиваю к холму и медленно поднимаюсь, оставляя дом все время справа. Подъем кажется нескончаемым. Я забираю еще чуть дальше влево и оказываюсь на краю узкой сухой лощинки, метра три глубиной, с крутыми склонами. Из-под моей ноги вниз соскальзывает камень. Я чертыхаюсь про себя и замираю. И тут же с удивлением обнаруживаю, что моя неуклюжесть не осталась без награды, потому что я опять слышу
шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш
Не могу точно сказать, в какой стороне от меня мобильник, похоже, что выше по холму, и, наверное, я слышу его, когда его владелец – или владелица – двигается, как вот сейчас, когда я уронил камень. Я догадываюсь, что если владелица телефона – Охотница, то она наверняка лежит на краю долины и наблюдает за домом Пайлот. Она хорошо спряталась, ее укрытие блокирует шум телефона, так что я слышу его, только когда она приподнимается, чтобы посмотреть.
Теперь я быстро спускаюсь по холму вниз, снова останавливаюсь. Прислушиваюсь.
Ничего, только кузнечики.
Медленно и осторожно я схожу в лощину, выбирая места, куда поставить ногу, чтобы не свернуть ни одного камня, а на дне останавливаюсь и опять слушаю.
Кузнечики.
Теперь по противоположному склону вверх, так же медленно и осторожно. Потом, пригнувшись, быстро перебегаю к группе олив, за ними оглядываюсь направо. Все тихо, ничего не шевелится. Останавливаюсь, смотрю налево – ничего – оглядываюсь вокруг. Далеко у подножия холма видны дома на краю деревни, но дома Пайлот отсюда не видно.
Я поворачиваюсь к холму лицом, закрываю глаза и слушаю.
шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш
Теперь я, кажется, знаю, где прячется Охотница, а в том, что это именно она, я не сомневаюсь. Ни у кого другого просто не может быть причин, чтобы сидеть на этом холме, да еще прятаться. На секунду я задумываюсь, не выпустить ли зверя, но потом решаю, что человеком у меня будет больше шансов. Селия подготовила меня к подобным схваткам, и теперь самое время опробовать ее науку.
Со всей возможной быстротой я возвращаюсь назад, вправо, к сухой ложбине. И вижу ее. Фигура в черном распласталась на земле, отсюда видна как на ладони, скрыта только от дома Пайлот. Смотрит в бинокль. Похоже, она еще не в курсе, что мы с Несбитом вышли на разведку.
А где же ее напарница? И вообще, сколько их тут, двое или больше? Очень возможно, что больше.
И как они нашли Пайлот? Кто нас выдал: Иск или Селия? А может, кто-то в Барселоне увидел нас и проследил до дома Пайлот? Или за ним следят уже давно? А Ван – может, ее уже схватили?
Трудно будет подобраться к этой Охотнице неслышно. Она хорошо выбрала место для наблюдения, напасть на нее сзади почти невозможно, а ведь мне именно это и нужно. Я знаю, что в бою ей против меня не выстоять, но суть в том, чтобы перехватить ее раньше, чем она успеет поднять тревогу. К тому же мне совсем не хочется, чтобы она обернулась и выстрелила в меня.
Я начинаю подкрадываться, не спуская глаз с черной фигуры… как в детской игре. Мне некуда спрятаться, и если она обернется, то мне крышка, но она здесь затем, чтобы следить за домом, так что нечего ей по сторонам головой вертеть, да она не станет, если я все сделаю тихо. Итак, я медленно крадусь вдоль склона лощины, еле дыша, не отрывая глаз от земли, выбираю место для каждого следующего шага, и тут – она как раз ерзает, лежа на животе, поправляет бинокль, – под моей левой ногой осыпается сухая песчаная почва, но тихо, ничего не случилось. Я делаю еще шаг ко дну лощины. Теперь я смотрю на Охотницу не отрываясь, а она всего в двух метрах надо мной. Мой нож уже у меня в левой руке.
В два длинных прыжка я достигаю ее, хватаю правой рукой за лодыжку и сдергиваю вниз. У нее отличная реакция – она вопит, извивается и брыкается так, что успевает хорошо пнуть меня еще до того, как мой нож оказывается в ее горле. Руку мне заливает кровь. Искры в ее глазах гаснут. Я удивлен тем, как быстро все закончилось.
Ребра болят. Наверное, перелом. Я заживляюсь. Вызывая целительный зуд, я все еще держу ее тело с моим ножом у нее в горле. У нее есть радио и наушник, но она не успела предупредить других. Я подношу наушник к уху, но не могу переносить треск, который поднимается от него у меня в голове. Зато теперь мне ясно, почему я почувствовал их с такого расстояния – у них не только мобильники, но и радио.
Я тщательно протираю нож об ее штаны. Кладу ее тело так, чтобы оно не сползло вниз и не наделало шуму. Потом беру ее бинокль и забираюсь туда, откуда она следила за домом.
Бинокль отличный. Я вижу дом Пайлот, патио и виноград; частично вижу Габриэля, но совсем не вижу Пайлот. Бинокль делает свое дело, но и виноград тоже. Охотницы не знают, что мы с Несбитом вышли пройтись, а может, и вообще не знают, что мы здесь.
Я оглядываю холм в поисках партнерши моей Охотницы и Несбита. Довольно далеко от того места, где я лежу, я замечаю один черный силуэт – Охотница, – немного погодя другой. Несбит? Нет! Еще Охотница. Смотрю дальше, вижу еще один. Снова Охотница. Черт! Их тут четверо, а я даже не знаю, где Несбит.
Но если бы его поймали, уже поднялся бы шум, а так…
И тут я вижу его. Он занят тем же, чем пару минут назад был занят и я: подкрадывается сзади к той Охотнице, которая напротив меня. Это хорошо, но у меня такое чувство, что Несбит не знает про других, и, по-моему, та, что справа, сможет его увидеть. Черт!
Я соскальзываю в лощину к телу убитой мной Охотницы. Хватаю ее пистолет. Вообще-то я предпочел бы обойтись без него, но сейчас выбора у меня нет, и я несусь по холму вверх, прячась в ложбине и стараясь не поднимать лишнего шума, хотя скорость сейчас важнее тишины.
Пробегаю метров триста; думаю, этого хватит. Поднимаюсь по склону лощины, падаю на живот, смотрю в бинокль. Несбит теперь ниже и наискосок от меня, нагнулся над Охотницей, вполне мертвой с виду. Но та Охотница, что дальше меня, подалась назад и вот-вот увидит Несбита. Другая, ближе ко мне, не двигается, но напряженно смотрит туда, где была моя Охотница. Теперь они знают, что мы здесь. Увидели Несбита и связались друг с другом по радио, а теперь дивятся, почему первая Охотница не отвечает.
Надо как можно скорее подобраться к той Охотнице, что ближе ко мне, и, надеюсь, что Несбит разберется пока со второй.
Моя цель в ста метрах правее и ниже меня. Я понимаю, что сейчас важна не тишина, а скорость, но все же стараюсь не шуметь, подбегая к ней как можно ближе. Поднимаю пистолет, хотя сам знаю, что стрелок я никакой и шансов у меня нет, если только я не подойду вплотную. Я почти рядом, когда она слышит меня и оборачивается. Я стреляю и попадаю ей в ногу. Она откатывается, стреляет и, к моему удивлению, промахивается. Я несусь к ней, на бегу расстреливая всю обойму, а когда подбегаю, нож уже у меня в руке, через секунду его клинок жалит ее сначала в живот, потом в шею. Я отпускаю ее тело и чувствую, как мне жжет голову. Она не промахнулась, ее пуля оцарапала мне череп. Течет кровь. Я заживляюсь, поднося бинокль к глазам.
