Глава 16 ДЕНЬ ИГРЫ
Когда следующим утром Джейк спустился в гостиную, Марика с отцом уже накрывали на стол. Они двигались слаженно: раскладывали тарелки, разогревали жидкий шоколад, нарезали розовую дыню. Балам что-то шепнул дочери на ухо, и та ответила улыбкой. Магистр коснулся нагревающего бруска, отдернул руку и пососал обожженный палец. Каждое движение наполняла многолетняя любовь, они будто исполняли друг для друга утренний танец счастья.
Воспоминания захлестнули Джейка, и он остановился посреди лестничного пролета. Когда-то в Вороньих Воротах мама помогала тете Матильде варить яйца и нарезать бекон, а отец в носках и халате сидел за столом, уткнувшись в журнал. Мальчик снова слышал их смех, снова чувствовал тепло объятий.
— Смотри-ка! Похоже, кто-то решил составить нам компанию.
Встряхнув головой, Джейк неохотно отпустил образы родителей и помахал магистру Баламу. Ночью мальчик составил план проникновения в пирамиду и теперь собирался осуществить первую стадию. Спустившись с последней ступени, он издал страдальческий стон. Было совестно обманывать Марику и ее отца, но другого выхода не нашлось. Мальчик, хромая, пошел к столу.
— Ты в порядке? — спросила Марика.
Джейк, поморщившись, потер правую ногу.
— Затекла во время сна. И… — он приложил ладонь ко лбу, — что-то мне нездоровится.
Балам подхватил его под руку, проверил температуру и усадил на стул.
— Придется осмотреть тебя, с ядом жалохвоста шутки плохи!
Джейк с тихим стоном приподнял ногу, и магистр осторожно ощупал почти зажившую царапину.
— Красноты нет, — облегченно вздохнул Балам. — Вздутия тоже, выглядит прекрасно. Наверное, мышцы болят от вчерашней судороги.
Джейк кивнул: диагноз вполне подходил и, самое главное, соответствовал его плану. Нужно остаться в башне и, когда горожане уйдут на стадион, тайком проникнуть в храм Кукулкана.
— Советую провести день в постели, — сказал магистр. — Хотя тогда ты пропустишь Олимпиаду.
Джейк скривился в глубоком разочаровании.
— Наверное, вы правы, полежу немного. Если к вечеру боль утихнет, я отыщу вас на праздничном гулянии.
Марика коснулась руки отца.
— Папа, я останусь. Мы не можем бросить Джейка одного, что, если станет хуже или понадобится помощь?
Мальчик встревожено выпрямился на стуле.
— Нет, все будет хорошо. Я не прощу себе, если ты пропустишь из-за меня соревнования.
Магистр озабоченно нахмурился. В этот момент узкая дверь, ведущая на служебную лестницу, открылась и в комнату вошел юный неандерталец с большой чашей в руках.
— А вот и каша, — произнес Балам. — Пожалуйста, поставь на стол, малыш.
Он снова принялся осматривать ногу.
— Джейк! — встрепенулась девочка. — За тобой может приглядеть Бачуюк! Он все равно не собирается на игру, и ты не будешь чувствовать себя виноватым.
Прежде чем мальчик успел возразить, Марика обратилась к неандертальцу:
— У Джейка болит нога. Ты мог бы присмотреть за ним, пока мы не вернемся с Олимпиады?
— Я могу, — ответил Бачуюк.
Его пристальный взгляд заставил Джейка вскочить со стула: ему вовсе не нужна сиделка, тем более этот парень с нависающим лбом. Он и без того подозревал в неандертальце злоумышленника, подсунувшего в спальню жалохвоста, ведь ур и раньше проникал ночью в комнату.
— Отличная мысль, — согласился Балам. — Если возникнут сложности, Бачуюк сбегает в подвал за магистром Захуром. Тот остается с охотницей Ливией.
У Джейка внутри все перевернулось: план разваливался на глазах. Его хотят оставить с подозрительным парнем, и, кроме того, в замке будет человек, не уследивший за своим чудовищем, — не окончится ли это новым покушением?
Мальчик передумал: он отправится вместе со всеми на стадион, а в тот момент, когда публика войдет в раж и окружающие потеряют бдительность, улизнет и проберется в храм. Пора менять стратегию. Джейк тряхнул правой ногой и прогулялся по комнате.
— Не хочу, чтобы вы за меня волновались, тем более я снова могу ходить. — Он демонстративно обошел стол. — Думаю, постельный режим только навредит: я чувствую себя гораздо лучше, когда двигаюсь и упражняю мышцы. И Олимпиаду не хочется пропустить.
— Ты уверен? — с сомнением спросил индеец.
— Нога действительно больше не болит. Наверное, просто свело судорогой.
Балам облегченно вздохнул.
