– Согласитесь, что я довольно умен. Я позаботился о Грейс, как только понял, что она попала в беду. Но я не подумал, что она на примете у полиции. Это на время приостановило мои планы. Я бы мог выдать вас обоих Джеймсу, но тогда лишил бы себя возможности позабавиться. Ну, я и одурачил беднягу Джеймса. Его дочь Дафна была одной из пациенток доктора Сафки. И ей известно, что я мог бы выдать ее отцу. Поэтому она и была готова сделать для меня все, что я потребую. Разве не мастерски обтяпал я дельце с отпечатками пальцев? Джеймс и за сто лет не сообразит, что возил в полицию отпечатки своей собственной дочери, которых, конечно же, нет в полиции… Если у вас крепкие нервы и светлая голова, вы спокойно можете одурачить полицию.
Крейн повернулся к окну и несколько мгновений вглядывался в темноту.
– Сегодня тут шлялся Роджерс, помощник Джеймса. Этот идиот подкрался к окнам и видел вас. Я наблюдал из окна. – Крейн пристально смотрел на Эллиса. – Ничего не оставалось, как убрать его. Вы должны быть благодарны мне: я спасал вашу длинную шею.
Эллис побледнел, но ничего не сказал. Он молча смотрел, как Крейн шел к двери.
– Я не должен больше оставлять ее одну, – продолжал Крейн. – Она очаровательна. Держу пари, что голая она еще лучше. Я разрешил ей пользоваться гардеробом Джули, которую выдал за свою безвременно погибшую сестру, как вы знаете. Когда я увидел Грейс в том платье, которое надевала Джули перед смертью, я был потрясен… Никогда не думал, что окажусь таким чувствительным. Но она сняла его, когда я ей все… «объяснил». Сейчас меня ждет милая любовная сцена.
Открыв дверь, Крейн еще раз улыбнулся Эллису.
– Ну, вот и вы кое-что знаете обо мне, Кашмен. Подумайте об этом. Завтра мы снова побеседуем. – Он увидел полный злобы взгляд Эллиса и улыбнулся еще обаятельнее. – Спокойной ночи, Кашмен. Не тревожьте нас. Это будет изумительно. Она положит голову мне на плечо, и, пока она не видит моего лица, я смогу говорить ей все, что мне вздумается; она верит каждому моему слову. Вы и сами можете меня услышать…
Он еще раз улыбнулся и закрыл дверь. Послышались удаляющиеся шаги, и стало тихо.
Глава 24
В спальне Грейс горели две небольшие лампы, создавая уютный полумрак. Сильный запах парфюмерии пропитал все. Это уже было делом рук Грейс, которая впервые имела подобные вещи и еще не знала, как ими пользоваться.
Сама она лежала в шезлонге посредине комнаты в полупрозрачном черном халатике, подчеркивающем красоту юного тела. Волосы были перехвачены алой лентой, прекрасные длинные ноги обнажены и вытянуты.
С первого взгляда казалось, что она сошла со страниц «Журнала для мужчин». Но только с первого взгляда. При внимательном осмотре становилось ясно, что это просто имитация. Невинное выражение ее лица явно нарушало гармонию, а тут еще неумелой рукой размазанная по щекам краска, и толстый слой помады на губах, и подведенная сверх меры линия глаз… все это смахивало на карикатуру. Хотя Грейс и догадывалась, что у нее что-то не в порядке с косметикой, но с самоуверенностью молодых полагала, что Ричард простит ее за эту попытку, пусть и неловкую, ему понравиться. Рот у нее пересох, сердце бешено колотилось, руки вспотели.
Он просил ее стать его женой! Это было самое неожиданное, самое пугающее из всего, что случилось с ней. И после обеда, слушая, как он говорит, встречаясь с ним глазами, она неожиданно решила отдаться ему. Это не было просто опрометчивостью. Эта мысль и раньше приходила ей в голову, но она отгоняла ее, хотелось, чтобы это было по взаимной любви, а не только из-за ее благодарности к нему. Она знала, что ее девичья честь – святыня, она не читала романов, опровергающих это положение. И ее готовность принести себя в жертву только подчеркивала ее любовь. Для Ричарда ничего не жаль!
Итак, после обеда она тщательно пересмотрела гардероб Джули и остановилась на полупрозрачном черном халатике, а потом целый час просидела за туалетным столиком, пробуя разнообразные незнакомые кремы, пудру, помаду, лосьоны… Она оставила дверь полуоткрытой и увидела, что Крейн вышел из комнаты Эллиса. Ее охватила паника. Она хотела бежать, спрятаться… Но, подавив свою робость, осталась сидеть. Крейн быстро, не глядя по сторонам, прошел к себе и замкнул за собой дверь. Грейс изумилась. Разочарование охватило ее. Он ее не хочет?! Встав с шезлонга, она выглянула в коридор. Тут ей пришло в голову, что он просто зашел к себе переодеться, и она снова бросилась в шезлонг и приняла ту же обольстительную позу.
«Какая же я дура! Естественно, к себе: он не может заниматься любовью в вечернем костюме», – подумала она, и волна робости снова охватила ее. Прошло более получаса, прежде чем Крейн пришел к ней. Все это время Грейс дрожала, представляя себя в его объятиях. Права ли она? Не пойдет ли она по стопам своей падшей матери? Так она ничего и не решила, когда Крейн бесшумно появился в ее комнате. Она судорожно вздохнула, увидев его в пижаме и халате. Он стоял у двери и смотрел на нее, будто гипнотизируя.
– Я думал, ты уже в постели.
– О нет, – ответила она, краснея.
– Мне можно войти? – спросил он. – Или лучше уйти?
– О нет, пожалуйста.
Он закрыл дверь и шагнул к ней, сморщившись.
– Ты очень любишь духи?
– Да. – Она закрыла глаза. – Разве это не приятно?
Скорчив гримасу, он подошел к окну и распахнул его.
«Боже мой! – подумал он. – Что это она сделала со своим лицом? Она что, клоун?..»
Вслух, однако же, он сказал:
– Ты очень красива. Я полагаю, что все это ты проделала ради меня?
Грейс потупилась.
– Я… я… я подумала…
Он сел у нее в ногах и улыбнулся.
– О чем ты подумала? – мягко спросил он.
Она повернулась к нему, и ее глаза начали беспокойно осматривать его.
– Ты действительно хочешь жениться на мне? – пролепетала она.
– Ну конечно, – сказал он, взяв ее за руку. – Как только я увидел тебя…
– Я знаю. Ты уже говорил это, но я не могу поверить. Я думала… Я знаю… у меня нет опыта, но я знаю, что мужчины… они не всегда хотят жениться на девушке, однако они хотят любить ее.
Она отвернулась. Крейн похлопал ее по руке, потом взял за подбородок и повернул к себе лицом, чтобы она видела, что он говорит.
– Продолжай. Говори. Если я не хочу жениться на тебе, а хочу только любить, так что?
– Ты был так добр ко мне… Я… я могла бы сделать для тебя все…
– А все-таки что тебя заставило думать, что я только хочу любить тебя, а не жениться?
– Я говорила с Эллисом. Он мне сказал, что мы не пара.
Быстрые тонкие пальцы сжали ее руки.
– Ты должна пожалеть Эллиса. Он сам любит тебя. Он сказал мне это. Ты из тех девушек, в которых легко влюбляются. Я знаю, что он страдает и не соображает, что говорит.
