— Но, Рут, Лондон…
— Что Лондон? Кто едет в Лондон?
Мы с Рут в ужасе переглядываемся, услышав знакомый голос за своими спинами.
Это Анна. Интересно, когда она пришла? Что успела услышать? Теперь точно не скажешь. Черт побери ее и эти прорезиненные туфли, которые она вечно покупает в магазине для медсестер.
— Анна! — поворачивается к ней Рут. — Христа ради, ты хочешь меня до сердечного приступа довести? Нельзя же так к людям подкрадываться, жуть какая!
— Ни к кому я не подкрадывалась. Просто зашла через дверь — это теперь преступление?
— Здравствуй, Анна, — радостно приветствую ее я. Хоть меня и не радует ее появление, я все же не хочу стать свидетельницей очередной перепалки сестер. — Как твои дела?
— Бывало и лучше, — ворчит она, но тему развивать явно не хочет. — Так что за история с Лондоном?
Я предостерегающе смотрю на Рут. Я еще не рассказывала Анне о сумочке Тэтти и ее письме, потому что мне казалось, что ей это будет попросту неинтересно. Едва ли ее можно назвать романтичной особой. После смерти мужа, Колина, она так себе никого и не нашла — сестра Рут закрыла свое сердце для любви. Поэтому не думаю, что она поняла бы мое увлечение историей Тэтти.
— Хочу прогуляться по лондонским рынкам, — беспечно заявляет Рут.
— Зачем? — спрашивает Анна, в ее голосе звучит едва заметное подозрение.
— А почему бы и нет? — отвечает вопросом на вопрос Рут. — Мир не сошелся клином на нашем городке, знаешь ли.
— А что с нашим городком не так? — парирует Анна, занимая оборонительную позицию.
— Точно. Дело ведь не в самом городке, а в ограниченности людей, которые в нем живут. — Рут бьет без промаха.
— Ты на кого это намекаешь? — щурится Анна, как всегда, поддаваясь на провокацию.
— Ни на кого. Она никого конкретного не имела в виду, — вмешиваюсь в их разговор я. Честно говоря, эти две пожилые женщины частенько ведут себя как неразумные дети.
— Нет уж, давай, Рут, договаривай до конца. Ты меня ограниченной считаешь? — Анна принимает бой и отступать не намерена.
Рут пожимает плечами:
— Это ты сказала, не я.
На бледных щеках Анны загорается лихорадочный румянец. Она по-прежнему не понимает, что Рут говорит не всерьез.
— И что? Ты ведь у нас такая независимая, — ехидно говорит она.
— А вы не хотите выпить чаю? — предлагаю я.
— Я, по крайней мере, не такая забитая, как некоторые, — язвительно парирует Рут.
— Думаешь? Только потому, что ты выставляешь себя на посмешище в танцевальном классе раз в неделю, ты считаешь себя крутой? Я угадала?
Меня раздражает то, как она критикует новое увлечение Рут — ведь бабушке так нравятся танцы.
— Я знала! — торжествует Рут. — Знала, что ты стыдишься меня. Какая же ты убогая!
— Тот факт, что я не считаю зумбу подходящим занятием для женщины твоих лет, еще не делает меня убогой, — кричит в ответ Анна.
— Лучше бы сама попробовала — это весело. Может, расслабилась бы хоть немножко, — советует ей Рут.
— Не нужно мне расслабляться, спасибо большое. И уж точно я не собираюсь отплясывать там, как будто мне восемнадцать. Это… непозволительно.
— Непозволительно для вдовы — это ты хочешь сказать? — ледяным голосом спрашивает ее Рут, вдруг становясь серьезной.
— Я этого не говорила. — Анна старательно смотрит в сторону, чтобы не встретиться взглядом с сестрой.
— Это понятно и без слов. Ты хочешь, чтобы я скорбела взаперти до конца дней своих? Может, мне надо сесть у камина и смиренно ждать смерти? — Глаза Рут пылают гневом, когда она произносит эти резкие слова.
— Ты ужасна, честное слово. — Анна уже и сама рада бы остановиться, зная, что переступила черту.
Воздух накаляется от напряжения, возникшего между двумя женщинами, вперившими друг в друга грозные взгляды.
— Анна, как тебе эти санки? — спрашиваю я, показывая старинную игрушку, которую подумываю использовать в своей композиции на витрине, пытаясь тем самым сбить их со взятого ими смертельного курса. — Хочу задействовать их в своей очередной экспозиции. Что скажешь?
Анна небрежно смотрит на изящную вещицу.
— Они симпатичные, Коко, — натянуто улыбается она мне. — Ты очень талантлива.
— Спасибо, — выдавливаю я из себя. — В этом месяце витрина должна быть особенной. Не могу дождаться…
Но Анна меня совсем не слушает. Она как-то странно смотрит на меня, склонив голову на плечо, на ее лице появляется непонятное сочувствующее выражение. Я уже жалею о том, что разняла сестер, потому как теперь тетушка полностью переключила свое внимание на меня, я по лицу вижу, о чем она думает. Чувствую, она хочет спросить меня о Томе. Черт возьми. Не так должна была узнать об этом Рут, ох не так. Хотя Кэт и рассказала мне о его новой пассии еще несколько дней назад, я так и не улучила подходящего момента, чтобы сообщить эту новость бабушке. Она по-прежнему думает, что мы могли бы стать прекрасной парой. Узнав о том, как быстро он оправился после нашего расставания, она наверняка расстроится, а этого я хочу меньше всего.
— Ты, наверное, уже слышала о Томе? О том… что он нашел себе девушку в Новой Зеландии? — спрашивает Анна. Вот так вот… Хорошо, что Кэт ее опередила, не хотела бы я, чтобы мне сообщили об этом настолько бестактно.
Краем глаза я вижу, как Рут раскрыла рот от удивления.
— Что? — изумленно выдыхает она.
— Да-да. Встречается с какой-то девушкой из местных, — громко восклицает Анна, будто бы осуждая его легкое поведение.
— Ты знала, Коко? — спрашивает Рут, потрясенно уставившись на меня.
— Да, Кэт сказала мне пару дней назад… — мямлю я в ответ, боясь встретиться с ней взглядом. Она в бешенстве оттого, что я ей не сказала.
— Так быстро… Думаю, его мать не очень-то рада этому событию, — продолжает Анна.
— Разве? — усмехаюсь я. — Что-то Кэт так не показалось, когда его мать, сметая горы кукурузных хлопьев на пути, бежала к ней через весь супермаркет, чтобы поделиться радостными вестями.
— Ну разумеется, она пытается сделать хорошую мину при плохой игре, но откуда ты знаешь, что она действительно думает по этому поводу? Она ведь совсем не знает ту девушку… и ее семью. Каково ей вообще жить в разлуке с сыном? И самое страшное то, что в ближайшее время она ее и не узнает. Эта девушка может оказаться кем угодно.
— А я уверена, что она — замечательная, — перебиваю я ее. — Том не стал бы встречаться с девушкой, которая его не достойна.
— Хм… — с сомнением протягивает Анна. — Может, и так. Но я не уверена, что среди этих новозеландцев вообще есть приличные люди. Они какие-то… странные.
