Слава богу, он больше не участвует в гонках, подумала Кейт после одного эпизода, когда Ралф оказался почти на волосок от гибели. Только сверхъестественная быстрота реакции спасла его от неминуемой катастрофы. Женщины любят таких мужчин. Но как они выносят подобные зрелища?
Кадры хроники закончились, и Кейт снова увидела Ралфа, сидящего в студии. Она с трудом перевела дыхание. Обнаружить его целым и невредимым, спокойно беседующим с Ричардом Вудом, казалось ей подарком судьбы.
Очередной вопрос Ричарда заставил ее всю обратиться в слух.
— Ралф Хойт обещал нам сделать эксклюзивный анонс своей будущей биографии — книги, которая практически еще не написана, не так ли, Ралф?
Тот кивнул:
— Я начал работать над ней, в надежде издать ее прежде, чем выйдет другая версия моей биографии, не согласованная со мной. После того как ее авторы были арестованы за попытку ограбить мой дом, я забросил работу над рукописью, но потом решил продолжить, чтобы закрыть эту страницу моей жизни.
Ричард Вуд подвинулся ближе.
— Полагаю, вы впервые собираетесь рассказать о том, что побудило вас отстать профессиональный спорт?
На лицо Ралфа набежала тень.
— Вряд ли мне удалось бы сохранить это в секрете, но по крайней мере здесь об этом мало кому это известно.
Кейт резко подалась вперед, когда на экране появилась фотография миловидной темноволосой женщины. Голос Ричарда за кадром сообщил, что это бывшая невеста Ралфа, погибшая в автокатастрофе.
— Тогда пресса фактически обвинила меня в ее гибели, из-за того что я бросился преследовать автомобиль похитителей, — медленно произнес Ралф, глядя прямо в объектив камеры. — На какое-то время даже я сам поверил, что так оно и есть. Я начал избегать встреч с журналистами, потому что больше не мог читать о себе таких вещей. — Он глубоко вздохнул. — В процессе работы над книгой я узнал, что моя невеста была в сговоре с так называемыми похитителями. Они собирались поделить деньги, которые я, несомненно, заплатил бы за ее возвращение.
— А бешеная гонка, в результате которой она погибла?
— Тоже была делом их рук. Мошенники старались не допустить, чтобы я догнал их автомобиль. Иначе в одном из «похитителей» я узнал бы человека, с которым уже видел ее раньше.
— Кажется, впоследствии выяснилось, что она была беременна? — осторожно спросил Ричард.
Ралф потер подбородок:
— Все эти годы я думал, что это был мой ребенок. Но недавно выяснилось, что отцом был ее сообщник. Он имел высокопоставленных родственников, которым удавалось до недавнего времени скрывать все доказательства того, что произошло. Если бы я не занялся вплотную изучением всех материалов по этому делу для моей будущей книги, я мог бы никогда не узнать правды.
Книга стала его единственным спасением, подумала Кейт, едва сдерживая слезы. Значит, Ралф не виноват в смерти той женщины и ее ребенка. Истинной причиной был ее собственный обман. Внезапно Кейт ощутила прилив необузданной радости.
Ричард Вуд кивнул с серьезным выражением лица:
— Что побудило вас во всеуслышание рассказать об этой истории?
Ралф едва заметно улыбнулся, и морщинки возле его глаз резче обозначились в ярком свете софитов. Всем своим сердцем Кейт желала сейчас оказаться рядом с ним.
Она не знала, почему он решил рассказать о своей личной трагедии такому огромному количеству людей, хотя смутно догадывалась, что это имеет отношение к ней. Но неужели он не понимает, что она скорее согласилась бы умереть, чем заставить его пройти через это? Что может быть хуже, чем потребовать от него принести такую жертву?
Но, кажется, у Ралфа были свои соображения на этот счет.
— Можете назвать это проявлением излишней сентиментальности, — сказал он Ричарду Вуду. — Но наряду с объяснением прошлой трагедии, написание книги помогло мне определить мою систему ценностей.
— И что же в ней стоит на первом месте?
Лицо Ралфа просветлело:
— Одна прекрасная леди по имени Кейт. Возможно, я совершил множество ошибок в своей жизни, но то, что я позволил ей уйти, было самой большой из них. Поэтому я решил принять участие в вашем шоу, чтобы получить возможность обратиться к ней здесь и сейчас.
Бокал с бренди выскользнул из рук Кейт и упал на ковер. Это что, сон? Ралф действительно это сказал?
Ричард Вуд улыбнулся:
— Для человека, который так долго избегал зрительского внимания, это рискованный шаг, не правда ли?
Камера придвинулась ближе, и теперь в кадре не осталось никого, кроме Ралфа. Казалось, он смотрит с экрана прямо на нее.
— Я люблю тебя, Кейт. Я хочу, чтобы мы поженились.
Кейт почувствовала, как по ее щекам заструились слезы. Но оказалось, что такая реакция была не только у нее. Когда камера вновь отодвинулась, и Кейт увидела находящихся в студии зрителей, многие из них также вытирали глаза.
Но вряд ли они были хотя бы наполовину так потрясены, как она. Кейт едва могла слышать, что говорит Ричард:
— Итак, вы только что услышали предложение руки и сердца, с которым Ралф Хойт обратился к своей избраннице. Мы вернемся к вам после небольшого перерыва.
Он любит ее и хочет жениться на ней! Неужели это правда? Что можно ответить на такое предложение?
Кейт знала, каков будет ее ответ, но ведь Ралф сейчас так далеко, в телестудии в Канберре, в сотнях миль отсюда! Ей так хотелось увидеть его, что неутоленное желание вызывало у нее почти физическую боль.
Ее мысли смешались. Вынужденная работа над книгой позволила Ралфу открыть правду, касающуюся гибели его невесты, и это, вероятно, убедило его в том, что журналистские расследования далеко не всегда приводят к отрицательным результатам. Иногда они способны помочь расставить все по местам. Самая главная преграда между нею и Ралфом перестала существовать.
Своим предложением, произнесенным во всеуслышание, Ралф дал понять, что принимает ее мир. Пусть даже не собирается оставаться в нем. Предложения было вполне достаточно.
Сейчас ей нужно срочно собрать вещи и как можно быстрее ехать в Канберру — найти его, встретиться с ним, любить его.
Но прежде чем она успела встать с места, в дверь позвонили, и Кейт удивленно нахмурилась. Кто бы это ни был, сейчас она могла воспринимать его только как досадную помеху, мешающую ее планам… Она открыла дверь и почувствовала, что близка к обмороку, когда увидела стоящего на пороге Ралфа. Его глаза, сияющие любовью, встретились с ее изумленным взглядом.
— Привет. Можно войти?
— Но… когда же ты… — Куда подевались уверенность и невозмутимость профессиональной тележурналистки? Мысли ее перепутались, и она едва удержалась на ногах.
— Ты так и не пригласишь меня? Или ты предпочитаешь, чтобы наше полное примирение тоже произошло на глазах у всех?
