Дни полетели за днями. Музыка звучала в телевизионном эфире с каждым днем все чаще. Данкино лицо, как и предрекала Полина, не сходило с экранов телевизора. Данку это сильно не затрагивало — известность, популярность была ей ни к чему, она понятия не имела, что с ней делать. Хотя, естественно, она была рада — можно даже сказать, она была счастлива, что все так получилось. А Артем Неверов стал их частым гостем. Почти ни один вечер не проходил без него — как обычно, он забегал к «своим девчонкам» после работы. График был плотным, рабочий день — ненормированным. Снова рекламные ролики — в бесчисленном количестве, еще пара музыкальных клипов. Но они уже привыкли к тому, что он всегда приходит, ждали его допоздна и никогда не ложились спать, не дождавшись его. Он всегда приносил с собой что-нибудь к чаю — коробку шоколадных конфет, торт или маленькие пирожные, каждый раз вызывая восторг в глазах сладкоежки Полины. А однажды принес цветы. Смущенно улыбаясь, протянул букет Полине.
— Вот, купил по дороге... Это тебе.
Полина зарделась от счастья. В тот вечер она не произнесла почти ни одного слова, сидела задумчивая, смотрела куда-то вдаль, и Артем тоже был немногословен. Дана попыталась их разговорить, но вскоре поняла, что занятие это абсолютно бесполезное.
— Да что это с вами сегодня? — спросила она у подруги, когда Артем, попрощавшись, ушел. — Оба такие задумчивые, молчите, как будто воды в рот набрали?
— Не знаю, — неопределенно ответила Полина, но Данке такой ответ показался невразумительным.
— Что значит — не знаю? Все ты знаешь, моя дорогая, просто говорить не хочешь. Мне кажется, что даже я это знаю!
— Ты? Что ты знаешь, Данка?
— То, что ты от него без ума. Ну разве не так? Дана подошла сзади, обхватила подругу за плечи, повернула к себе, и та тут же зарылась лицом в ее волосах, прижалась крепко, не зная, плакать ей или смеяться.
— Не знаю, — снова сказала она, — я же ото всех без ума... Ты ведь меня знаешь, Данка, я влюбчивая.
— Но на этот раз... На этот раз мне почему-то кажется, что ты влюбилась как-то по-особенному. Да и он... Он ведь из-за тебя сюда ходит.
— Да брось ты! — попыталась протестовать Полина, в то же время заглядывая в глаза подруги с тревогой и надеждой. — С чего ты взяла?
— С того и взяла, что это очевидно. Не мне же он сегодня цветы принес, а тебе.
— Просто купил по дороге... Да что в этом особенного — цветы...
— Полька! — Данка встряхнула ее за плечи. — Жалко, я тебя не вижу... Не будь такой упрямой. Ты ведь всегда рассказывала мне, делилась... А в этот раз молчишь. Почему?
Полина помолчала минуту, а потом, решившись, вздохнула и произнесла осевшим голосом:
— Потому что в этот раз на самом деле все по-другому. Со мной никогда такого не было... Никогда! Ты не представляешь, как я жду вечера. Дни кажутся бесконечными, я постоянно на часы смотрю, часы — да что там часы — минуты считаю... И боюсь.
— Чего ты боишься, глупая? Разве этого надо бояться? Радоваться надо!
— Дана, пойми... У меня в жизни столько всего было, что я уже не могу поверить... Не могу тебе объяснить... Я боюсь, что это будет очередной эпизод. Очередная страница, приключение... Я этого не хочу. Не хочу, чтобы все было как всегда.
— И не будет! С чего ты взяла? Полька, да ведь он тоже по тебе с ума сходит! Неужели ты не видишь! — Возмущение в голосе Данки было искренним. — Я, слепая, и то заметила!
— Правда?
— Говорю тебе, он из-за тебя приходит! К тебе, а не ко мне!
— А почему же... Почему же тогда молчит? Не говорит ничего, даже не намекает? — снова засомневалась Полина.
— Да потому, что ты слишком колючая. Не пойму, что с тобой происходит. Ты же обычно мурлыкаешь, как кошка, а с ним...
— Знаю, знаю, — подхватила Полина, — сама не пойму, что со мной творится. Жду его целый день, он приходит, и я тут же как будто ледяным панцирем покрываюсь, хотя внутри — горю... Ой, Данка, как здорово, что я тебе наконец все рассказала! У меня прямо камень с души упал.
— А почему молчала? Я все-таки не пойму.
— Не знаю... Да я сама себе признаться боялась. И что теперь делать?
— Да ничего не надо делать. Все придет само. Вот увидишь. Поверь мне, я умею чувствовать людей. Не за горами твое счастье.
На следующий день Артем появился намного раньше обычного. Позвонил в дверь — настойчиво, несколько раз без перерыва. Полина тревожно взметнула брови — кто это может быть? А он влетел в комнату как ошпаренный.
— Данка! Где твои документы? У тебя есть документы?
— Естественно, у меня есть документы. А что, собственно, случилось?
— Случилось то, что тебе срочно нужно оформлять заграничный паспорт. Мы едем в Штаты снимать клип.
— Мы едем в Штаты снимать клип, — механически повторила она, словно не поняв смысла фразы. — Какой клип, в какие Штаты? Артем, ты вообще о чем?
— Мы едем в Штаты снимать клип. На фоне статуи Свободы. Этот клип мне заказали сегодня, с финансированием — никаких проблем. Ты будешь в главной роли. Нужно только оформить документы.
— Нужно еще меня спросить, — буркнула она слегка раздраженно, не понимая причины своего раздражения, — казалось бы, радоваться надо...
— Радоваться надо — Америку увидишь, а ты бурчишь, — растерялся Артем.
— Ничего я не увижу. Не забывай, что мне этого не дано. Если только услышать или понюхать.
— Прости. Да что с тобой? Откуда такая агрессия? Ты что, не согласна?
— Не знаю... Не знаю, Артем, я ничего не понимаю, дай мне прийти в себя.
— Приходи, — охотно согласился он, — только послушай... Без тебя я его не представляю. Именно ты должна в нем сниматься, Данка... Я не могу тебя заменить.
Он посидел еще с полчаса, тревожно посматривая на Данку, которая не принимала никакого участия в их с Полиной разговоре. Она сидела у окна, нервно перебирая и спутывая длинные пряди влажных волос.
— Мне страшно, Полька, — шептала она подруге. — Как я туда поеду? Без тебя...
— Перестань, это не важно. Артем же будет рядом, ты ведь знаешь, он надежный.
— И все равно — страшно.
— Почему?
— Не знаю...
— Все ты знаешь! Данка, — Полина отстранилась, встала, несколько раз прошлась по комнате, передвинула зачем-то горшки с цветами на подоконнике, — хватит нам с тобой друг с другом в прятки играть. Ну скажи, что тебя мучает!
— Да ты сама знаешь... Андрей.
— А что — Андрей?
— Он ведь там живет.
— Да не смеши, родная. Он живет в Нью-Йорке, а статуя Свободы...
— Там же. Там же, Полина. Ты разве этого не знала?..
