Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
— Вам понравился мой чай? — поинтересовалась она, всматриваясь в мое лицо.
— Да, — ответил я. — Он имеет какой-то специфический вкус. Вы используете какие-то травы для заварки?
— Нет, — криво усмехнулась Лариса. — Никакие травы я не использую. Это обыкновенный чай… Просто для вас я подлила в него яду. Смертельную дозу. И даже немножечко больше. В знак уважения и восхищения вашим умом и сообразительностью.
— Да ну вас! — попытался было улыбнуться я, но лишь судорожно скривил рот.
— Что, улыбнуться уже не получается? Губы и язык не слушаются? — спросила Лариса со злорадным любопытством. — А в кончиках пальцев ощущаете покалывание? Мурашки по телу уже бегают?
— Да, — глухо ответил я, едва шевеля языком. — Что все это значит?
— Это значит, что скоро вы умрете.
— Закройте, пожалуйста, форточку, — медленно произнося слова, попросил я. — Мне стало как-то… зябко.
— То ли еще будет, — усмехнулась Лариса. — У вас уже началась паралитическая форма отравления. Минут через пятнадцать покалывать перестанет. И мурашки по телу перестанут бегать. Ваше лицо, руки и ноги начнет жечь, а потом они откажутся вам подчиняться. Ваша координация движений будет полностью нарушена. Вы не сможете говорить, станете только шептать. Перед глазами будет все расплываться, и вы начнете слепнуть. А еще через полчаса упадет артериальное давление, и вы умрете от паралича дыхательной системы и асфиксии…
— Это сакситоксин? — с трудом разлепил я губы.
— Да, — ответила Лариса. — Вы совершенно правы. — Она снова с интересом посмотрела на меня: — А вы очень смышленый молодой человек. В смысле, были смышленым…
Она взяла ложечку варенья и, отправив его в рот, отхлебнула чаю. На ее лице было написано полное довольство собой. От выражения этого лица у меня и правда табунами побежали по телу мурашки. Вот так, спокойно и благостно чувствовать себя, убивая человека и следя за тем, как он мучается? Почему же она не отравила до смерти свою тетушку Аделаиду Матвеевну Гаранину, черт побери!
— Откуда у вас этот яд? — кривя рот и губы, спросил я.
— Места надо знать, — усмехнулась Лариса. — Но вам я отвечу: я купила его в одном из московских институтов микробиологии.
— А деньги дал Депрейс? — догадался я.
— Ага, — кивнула Лариса. — Но план отравить тетушку, спрятав ее среди других нескольких десятков отравившихся молочными продуктами, — мой. Я его от начала и до конца придумала. Красивый план, вы ведь не станете спорить, правда?
— Правда, — выдавил я из себя.
— Я ведь хотела, чтобы никто даже и предположить не мог, что все эти люди, что попали в измайловские больницы, отравились просто за компанию с моей теткой. Ну а что: острое пищевое отравление молочными продуктами. По жаре такое случается, и нередко. Или это все можно будет списать на происки конкурентов, которым магазин «Изобилие» встал как кость в горле. Это на случай, если на упаковках дырочки от иглы шприца будут обнаружены. Но вы — догадались. Скажите, где я прокололась?
— В принципе нигде, — сказал я и попытался встать, но лишь дернулся всем телом.
— Что, уже руки-ноги не слушаются? — с интересом посмотрела на меня Лариса. Но я промолчал. — Говорите, вы еще это можете. Как вы вышли на меня?
— Записи с видеокамер магазина, — прошептал я.
— А что записи с видеокамер? Лица-то вы не видели и не могли видеть. Я изучила расположение этих камер досконально. И как я вкачивала сакситоксин в продукты — тоже не должно быть видно. Ведь не видно, так?
— Так, — выдохнул я. — Но у всех трех девушек, которых зафиксировали камеры… была одинаковая… моторика движений. И я предположил, что это вовсе… не три разных девушки, а одна… Которая… просто меняет парики и… переодевается в другую одежду. — Я дышал так тяжело, словно только что взобрался на высоченную гору.
— Ну, это было только ваше предположение, не более того, — констатировала Лариса. — А дальше?
— Я разговаривал с девушкой Депрейса… — Меня стало клонить набок, но я все же нашел в себе силы, чтобы держаться прямо.
— Какой девушкой? — встрепенулась Лариса.
— Это совсем неважно, — поднял я на нее помутневшие (как мне казалось) глаза.
— Да какая для вас сейчас разница, что важно, а что нет?! — в гневе воскликнула Лариса. — Говорите, что за девушка?
— Ее зовут Светлана, — не сразу ответил я. — Она рассказала мне, что ее мужчина, некто Виктор Андреевич Депрейс, пытался купить у Аделаиды Матвеевны две гравюры первой половины семнадцатого века… известного голландского живописца Геркулеса Сегерса. А потом я увидел вас вместе с Депрейсом возле клиники на Верхней Первомайской. Он привез вас на своем «Мерседесе». Вот картинка и составилась…
— Понятно, — процедила Лариса. — А зачем вы пришли ко мне?
— Чтобы убедиться, что вы виновны.
— Убедились?
— Да, — прошептал я, судорожно глотая воздух. — Скажите, а почему… не умерла Гаранина?
Лариса недоуменно уставилась на меня:
— Сама голову ломаю, — после недолгого молчания ответила она. — Я ей влила в молоко такую же дозу, как сейчас вам. Вы через несколько минут… откинете копыта, а она, блин, совсем здоровехонька. Ну, пронесло ее, стошнило несколько раз, и все. — Лариса покачала головой и добавила возмущенно: — Чудо прям какое-то…
Я захрипел и стал судорожно хватать ртом воздух. Потом уронил голову и затих.
Лариса встала из-за стола, выключила диктофон и вытащила из него кассету. Потом я услышал хруст, который означал, что она сломала кассету и достала пленку. А потом, очевидно, сожгла эту пленку в раковине, поскольку несколько раз чиркала спичками.
— Вот и все, умник, — сказала Лариса, подходя ко мне и щупая мой пульс. — Надо же, жив еще, — хмыкнула она и стала меня обшаривать. Когда сунула руку в мой карман, где лежал другой включенный диктофон, отнюдь не доисторический, как кассетный «Панасоник», я резко схватил ее за запястье и поднял голову.
— Ч-черт! — в испуге отпрянула от меня Лариса.
— Да не пугайтесь уж вы так-то, Лариса Маликовна, — четко произнес я, поднимаясь из-за стола. — А вот за варенье и, главное, за признание — огромное вам спасибо.
Я достал диктофон и, перемотав на начало, включил. После паузы в несколько секунд из динамика диктофона послышался ее голос:
— Это вы?
Затем мой:
— Я. Разрешите войти?
Раздался звук открываемой входной двери. Есть, однако, в Главном следственном управлении спецы, умеющие открывать дверные замки квартир без помощи ключа.
Лариса повернулась на этот звук и увидела Володьку Коробова.
— Всегда на связи! — сказал я ему, поднимая в приветствии сжатый кулак. — Но пасаран!
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
