– Рассказывала, – ответила Дэни. – Хотя, признаться, в такое нелегко поверить.
– Я понимаю, – откликнулась Рокси. – Да, тому, кто ни разу с этим не сталкивался, действительно нелегко поверить. Мы все хотим, чтобы наши близкие продолжали жить и после смерти, но почему-то не верим в факты, подтверждающие это.
– Признаться, – включился в разговор Сайлас, – поначалу я и сам не верил. Но после того как пару раз увидел Морриса собственными глазами…
– Не забудь сказать о втором привидении! – напомнила ему Дэни.
– Есть еще одно привидение? – Рокси обрадовалась как ребенок. – Потрясающе! Нет, я обязательно должна провести этот сеанс!
– Честно говоря, – произнесла Дэни, – все, что нам нужно, это узнать, чего от нас хочет Моррис. Нам кажется, он что-то пытается нам сказать.
– Мне не терпится услышать от Морриса, как ему живется там, на том свете! – воскликнула Рокси.
– Судя по всему, он что-то забыл на этом, – слегка усмехнулась Дэни. – Так когда мы сможем встретиться с вами?
– Трудно сказать… Все мои планы расписаны на много дней вперед, но так уж и быть, постараюсь выбрать время. Когда вам удобно?
– Да нам, собственно, все равно.
– Хорошо, Дон вам перезвонит. Всего доброго! Через пару минут Сайлас вернулся в библиотеку.
– М-да… – протянул он. – То Моррис никак не может нам сказать, что ему нужно, то Рокси никак не найдет время, чтобы провести сеанс… А когда мы наконец найдем дневник, окажется, что он написан невидимыми чернилами!
– Удивительно, – задумчиво произнесла Дэни, – почему Моррис так уверен, что мы не отдадим дневник Макс или кому-нибудь из родственников?
– Стало быть, доверяет нам! – усмехнулся Сайлас. – А может быть, он умеет читать мысли? Думаю, Эрни тоже не собирается публиковать этот дневник. Скорее всего продаст какому-нибудь богатому коллекционеру за кругленькую сумму…
– А я, – заявила Дэни, – если мне суждено найти этот дневник, непременно его прочту, понравится это Моррису или нет! Вряд ли он будет возражать. Иначе какого черта он здесь все время крутится, вместо того чтобы спокойно наслаждаться там, в лучшем мире?
– Ты уверена, что тот мир действительно лучше этого? Сайлас задал вопрос совершенно серьезно, и Дэни задумалась.
– Да, – произнесла она наконец, – уверена. А ты нет? Сайлас прищурился.
– Нет, – пробормотал он, отвернувшись. Дэни поняла: Сайласа что-то гнетет.
– В чем дело, Сайлас? – спросила она. Он помотал головой:
– Да так, ничего. Ты сказала, что Моррис переселился в лучший мир, и на меня нахлынули воспоминания…
– Какие?
– О Бейруте. – Он снова помотал головой, словно желая отогнать навязчивые воспоминания. – Извини, я не хотел портить тебе настроение. Просто вспомнил, как лежал там в темноте… Я тогда думал, что умру. А жить очень хотелось… Так вот, если честно, я совершенно не верил, что меня ждет какой-то лучший мир.
Дэни обняла его, прижала к груди, как ребенка.
– Думаю, любой бы на твоем месте не захотел покидать этот мир, утешаясь мыслью о том, что его ждет какой-то другой, лучший.
Сайлас усмехнулся:
– И вот пожалуйста: Моррис переселился в этот “лучший” мир, а его почему-то все время тянет сюда.
– Что ж, – улыбнулась Дэни, – спросишь его об этом, когда Рокси выйдет с ним на связь.
– Неизвестно еще, выйдет ли. Если вообще найдет время для сеанса.
– Обязательно найдет! – Дэни посмотрела на Сайласа, удивляясь тому, как привязалась за последнее время к этому человеку.
Это было в ее натуре, и Дэни знала, как это опасно. Тогда, в колледже, она так же привязалась к своему другу, а он бросил ее почти сразу после того, как лишил девственности. Потом она заботилась о Томасе, правда, скорее по-матерински, а не как женщина, – и он в конце концов тоже бросил ее. Дэни не хотелось еще раз наступить на те же грабли.
В этот момент зазвонил телефрн. Сайлас снял трубку:
– Нортроп слушает!
Плечи Сайласа вдруг заметно напряглись. В чем дело? Может, это звонит Рокси, говорит, что не сможет провести сеанс? Дэни многое бы отдала, чтобы унять боль, стоявшую в глазах Сайласа…
– Послушайте, Уиттлз, – возбужденно заговорил наконец Сайлас, – меня не интересует, что сказал ваш свидетель! Я не поджигал своей лодочной станции и никому не приказывал ее поджечь! Не хотите платить вашу вонючую страховку – не надо. Но если станете меня преследовать, будете иметь дело с моим адвокатом! – Выругавшись, Сайлас швырнул трубку.
– Что случилось? – настороженно спросила Дэни.
– Какой-то тип звонил в полицию и сказал, что якобы видел меня на лодочной станции в ночь, когда ее подожгли. Не важно, что мой ночной сторож не видел меня, не важно, что ты была со мной! Уиттлз готов поверить какому-то придурку, даже не пожелавшему себя назвать!
– Каков подлец!
– Уиттлз? – Сайлас пожал плечами. – Просто выполняет свою работу. Если его компания начнет швыряться направо и налево страховками, то быстро разорится!
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила Дэни. Похоже, Сайласа волновал не столько ущерб, сколько репутация.
– То же, что делал до сих пор, – восстанавливать свою станцию. Работа уже идет вовсю, через полгода все будет готово.
Дэни помолчала, оглядывая полки с книгами.
– Неплохая у старика библиотека, – произнесла она. – Я всегда мечтала иметь такую.
– Да, – поддержал ее Сайлас. – Пожалуй, моя самая любимая комната в этом огромном мавзолее.
– Не называй его так, – поморщилась Дэни.
– Почему? Единственные жильцы здесь – пара привидений.
– А мы?
– Мы не постоянные, – заявил он вдруг. – И никогда не будем ими.
Дэни почувствовала, как защемило сердце. Обидно было даже не то, что этот дом, с которым она уже успела сродниться, не достанется ей, – обидно было расставаться с мечтой стать писательницей.
– Разве ты не собираешься заканчивать свою книгу? – спросила она у Сайласа.
– Знаешь, я подумал: а кому это нужно? Кому интересно, как я сидел в каком-то бараке и трясся от страха?
– Так ты пишешь воспоминания? – удивилась Дэни. – А я думала, роман!
– Да, но, как и все плохие романы, автобиографический.
Дэни промолчала, не зная, что сказать.
– Да я в общем-то не очень опечален, – произнес он. – У меня есть лодочная станция, к тому же я веду колонку в газете…
Дэни, оторвав взгляд от книжных полок, посмотрела на него. Сайлас сидел в кресле, вытянув ноги и скрестив руки на животе. Судя по его виду, он не был расстроен.
