— Конечно. По правде говоря, я с удовольствием бы провела пару ночей одна. Вся эта суета так утомляет. Мы с Миу-Миу чудно проведем время. Поваляемся перед теликом, а на ночь я расскажу ей сказку. Ладно, Саймон, не суетись. Я прекрасно знаю, что у тебя где лежит. Если что-нибудь случится, я позвоню. Но ничего не случится, — торопливо добавила она, поймав его встревоженный взгляд.
Убедившись, что его кошка остается в надежных руках, Саймон вручил Алекс связку ключей.
— Ну, думаю, это все. Телефон отеля я оставляю на тумбочке. Если меня не будет, звони в студию. Не потеряй ключи. У прислуги есть свои, но ее не будет до среды.
Саймон выжидательно посмотрел на Алекс — она восприняла это как намек, что ей пора выметаться. Они с Ником улетали вечером, и времени оставалось не так много. Саймон рассчитывал, что они прилетят в воскресенье утром и у них будет целый день, чтобы акклиматизироваться и разложить вещи, а в понедельник с первым лучом солнца начнутся съемки. К этому времени он должен собрать массовку и обеспечить хотя бы одного слона. Хорошо бы на тот момент Серж уже получил разрешение на съемки в храме, иначе придется делать все второпях. Должен же он, в конце концов, хоть о чем-то позаботиться!
Итак, пожелав им счастливого пути и пообещав держать их в курсе и поливать цветы, Алекс вышла за дверь. Сейчас она больше всего хотела бы поехать с ними: тогда она могла бы по крайней мере караулить по ночам в коридоре у его номера… Она уже знала, что они будут жить порознь: случайно увидела буклет на столе. Ник разместится в бунгало, тогда как в распоряжении Саймона будет целый дом. Строптивый Серж будет сослан в садовую хижину — в качестве наказания за то, что ведет себя как примадонна. Саймон никогда не заботился о таких пустяках, как поиск жилища. Это была работа шестерок вроде Ника. Алекс усмехнулась: интересно, как поведет себя Саймон, когда поймет, что, прежде чем он попадет к Нику, ему надо будет преодолеть метров пятьсот тропического мелколесья. Да, а поездка-то может оказаться не такой радужной, как он предполагал. Чувствуя в душе некоторое злорадство, Алекс вздернула подбородок и зашагала домой.
Когда, меньше чем через двадцать четыре часа, она вновь переступила порог этого дома, ей навстречу выбежала только Миу-Миу. В опустевшей квартире было непривычно тихо. Здесь все как будто замерло без хозяев. «Хорошо, что я все-таки пришла сюда, — решила Алекс. — Бедная кошечка совсем одна». Миу-Миу так радостно замурлыкала, увидев ее, а уж когда в дело пошел консервный нож… Алекс взяла под мышку пачку газет и вышла на веранду, чтобы насладиться последними лучами летнего солнца. День прошел в тишине, если не считать мурлыканья, которое издавала Миу-Миу. Она прочно обосновалась у Алекс на коленях — такое внимание было лестно, хотя и несколько утомительно. Давно уже никто не прижимался к ней так ласково… Приставания Ричарда Алекс не была склонна называть лаской: если уж на то пошло, в этом было больше отчаяния. Прошлой ночью он набрался смелости и посоветовал ей посетить психоаналитика: он как раз читал в одном из ее журналов, что предстоящая свадьба может вызвать глубоко в подсознании серьезный стресс.
— Стресс тут ни при чем. Я просто не настроена этим заниматься. И не буду до свадьбы.
«Если вообще когда-нибудь буду», — хотелось ей добавить. Но вместо этого она выложила главный козырь: заявила, что он интересуется только ее телом. Ричард горячо запротестовал.
— Тогда докажи, что это не так! — отрезала Алекс.
Ричард ретировался, пробормотав что-то насчет непостижимости женщин вообще и ее в частности.
Этот маленький блеф доставил ей некоторое удовольствие; и все же это была только временная победа. А между тем время не стояло на месте, и с каждым днем события развивались все стремительнее. Мать давила на нее по поводу этого чертова ужина, Ричард нашел совершенно потрясающую квартиру. Алекс чувствовала себя как загнанный зверь. Конечно, она сама виновата, никаких сомнений тут нет, но как же теперь выпутаться? Ведь она разрушит человеку жизнь. Ричард совсем не плохой, просто он ей не подходит, вот и все. Она бы могла вообще этого не узнать, если бы не встретила человека, с которым ей было действительно хорошо — хотя и недолго. После того как она побывала в раю, компромисс был невозможен. Что говорить, в жизни все зависит от случая. Ну ничего, хотя бы на неделю у нее есть нора, где можно отсидеться и собраться с мыслями. Алекс глубоко вздохнула и вновь погрузилась в желтую прессу, немного утешаясь мыслью, что некоторым людям живется похуже, чем ей.
Через некоторое время она почувствовала, что у нее урчит в животе. Хочешь не хочешь, надо пойти что-нибудь съесть. Она встала, и Миу-Миу тут же побежала к своей миске. Алекс залезла в холодильник. Так, что тут есть? Судя по тому влиянию, которое имел на хозяина Ник, можно надеяться на что-нибудь более питательное, чем листья салата. Порывшись, она извлекла на свет замороженный картофель фри, салат, а также лососину под соусом. Да это манна небесная! Учуяв запах рыбы, Миу-Миу замяукала. Алекс отщипнула ей кусочек. Решив, что надо брать от жизни все, пока не поздно, она накрыла стол на веранде. Так они и сидели вдвоем, любуясь крышами домов, которые в закатном солнце становились сначала красными, потом золотыми. И вот уже зашло солнце. Закончился еще один день без Ника.
До сих пор Алекс старательно обходила его комнату стороной. Но красота ночного неба и пара бокалов шабли сделали свое дело, и вот уже она оказалась у его кровати. Алекс и сама не знала, что хотела здесь найти. Словно чего-то опасаясь, она осторожно осмотрела комнату, стараясь, чтобы все вещи выглядели так, будто их не трогали. Она уже подошла к тумбочке, как вдруг нечаянно наступила на хвост Миу-Миу. Раздался пронзительный вопль, и Алекс чуть не рухнула на кровать. Немного успокоившись и сказав себе, что тут никого нет, она открыла тумбочку. В первом ящике лежала стопка носков и нижнее белье. Осмотр остальных пяти дал не более впечатляющие результаты. А что она, собственно, ищет?
В глубине души Алекс знала ответ на этот вопрос. Ей нужны были доказательства — какие-нибудь неопровержимые улики, по которым она могла бы понять, как обстоит дело. Но какие? Подарков с надписями не наблюдалось, любовных записок тоже поблизости не было. Никаких фотографий с изображением счастливой парочки. Если у Ника есть что-нибудь с Саймоном, наверняка она найдет этому подтверждение. Всем известно, что в пору ухаживания, когда все так романтично, любовники дарят друг другу горы разных безделушек, талисманчиков и прочей ерунды. Но тут ничего такого не было. Все выглядело так невинно, что даже досада брала.
Алекс на всякий случай заглянула в спальню Саймона, но и тут не нашла ничего нового. Абсолютно ничего. То есть, конечно, были фотографии его предыдущих пассий, притом в таком количестве, что их можно было растянуть в полнометражный фильм. Одно изображение было в массивной деревянной раме — прямо так и подарено. Было изящное зеркальце, выполненное с отменным вкусом — утонченный поклонник поднес это произведение искусства с наказом каждый день созерцать в нем объект его желания. Саймону это очень польстило: он никогда не упускал случая рассказать эту историю, хотя сам поклонник давно уже пребывал в Гринвич-Виллидж в объятиях некоего жуликоватого торговца предметами искусства. Алекс просмотрела книги у изголовья. Снова ничего. Вместо томика поэзии, исчерканного карандашом, — Библия в кожаном переплете и биография Оскара Уайльда. Впрочем, последнее наводило на некоторые мысли относительно содержания его молитв, но в качестве улики все же не годилось. Да, небогатый улов. Никаких безделушек, которых бы она прежде не видела.
