Сестра Бикрофт прервала попытки Мармелада устроить себе постельку на ее чистом накрахмаленном переднике.
— Да, ей нужна ночная сиделка, хотя бы на первое время. Но миссис Фэрроу, кажется, немного беспокоится по поводу лишних трат.
— Мой муж за все заплатит. Насчет денег не нужно волноваться. Пожалуй, я поднимусь наверх.
— Это очень любезно с вашей стороны, миссис Кеннеди. Ну, мне, пожалуй, пора. Я подготовила пациента ко сну, так что ничего делать не нужно. Если произойдет перемена в его состоянии, позвоните доктору и пошлите за мной. Но вы справитесь, я уверена. Надеюсь, у него будет спокойная ночь. Миссис Фэрроу выглядит такой измученной, бедняжка.
«Как она добра», — подумала Вики. Сиделка говорила спокойным, снисходительным тоном, каким матери разговаривают с хорошими детьми.
Пэт заявила, что ей пора идти.
— Тогда пойдемте вместе до автобусной остановки, мисс Лэдлоу, — сказала сестра Бикрофт. — Двое хорошо, а трое хуже, так я всегда говорю, когда хожу по этим темным улицам. В газетах пишут такие ужасные вещи, не правда ли?
— Не говорите мне, сестра, что вы боитесь этих уличных хулиганов.
— Когда я одна зимой на улице, то да, боюсь. Но я могу держать в повиновении целую гвардию таких молодчиков, когда они лежат в постели под моим присмотром. — Она задорно улыбнулась и отправилась на кухню, чтобы вымыть посуду после ужина.
Когда девушки остались одни, Пэт прошептала:
— Это прекрасный предлог для тебя, чтобы не приходить ночевать. Может, мне позвонить Мартину и сказать, что ты сидишь с Эдит?
Вики с радостью согласилась. Ей становилось все более и более стыдно за то, что она так поспешно ушла из квартиры. Телефонный звонок поможет ей вернуться утром как ни в чем не бывало. Если повезет, то ни у кого не возникнет подозрений. А чемодан она сможет забрать у Пэт в любое время.
Пэт осторожно и нежно обняла ее и быстро поцеловала тем легким поцелуем, каким женщины умудряются обмениваться, не портя свой макияж.
— Не беспокойся, — прошептала она, — я все расскажу убедительно.
Ей не понравились легкие голубые тени под глазами сестры, сутулость плеч и болезненная прозрачность нежной гладкой кожи.
— Вики, с тобой все в порядке? — спросила она, внезапно испугавшись.
Люди воспринимают как должное чье-то нормальное состояние здоровья и спокойный образ жизни до тех пор, пока явные признаки болезни или несчастья не проявляются со всей очевидностью. Пэт заволновалась. Она была так поглощена своей новой работой и Колином, что совсем не беспокоилась о Вики. Она тут же поняла, как одинока ее сестра в своей шикарной квартире, похожей на витрину их универмага, наедине с Великим Мартином, легендарным Драконом, наводящим на всех ужас.
— А Мартин хорошо к тебе относится?
Вики прерывисто рассмеялась:
— Разумеется. Я сама виновата в том, что мы поссорились сегодня, но все прояснится, вот увидишь. Не беспокойся.
Но волнение Пэт не улеглось. Ее мучила совесть, и поэтому она изо всех сил старалась внушить Лестеру, насколько важно ее сообщение.
Но Лестер учтиво разуверил ее:
— Нет, мистера Кеннеди все еще нет. Я не могу сказать, когда он появится. Да, мисс Лэдлоу, я запишу ваше сообщение в блокнот. Не беспокойтесь, мисс Лэдлоу. Мистер Кеннеди всегда просматривает эти записи, как только приходит. Разумеется, он прочтет ваше сообщение. Доброй ночи, мисс Лэдлоу.
Так, значит, мадам изменила свое решение? Лестер задумчиво грыз карандаш. Листок записной книжки рядом с телефоном был чист. Он поправил блокнот, аккуратно положил рядом карандаш и отправился на кухню. Через секунду размышлений он на цыпочках вернулся к телефону и написал записку на листке. Затем он оторвал листок и уронил его. Легкий листочек едва не залетел под стул. Лестер немного сдвинул стул. Теперь белый прямоугольник был не виден. Мистер Кеннеди не станет заглядывать под стулья в поисках записок. А если позднее возникнут вопросы, то Лестер будет абсолютно вне подозрений. Простая случайность — но к тому времени, как записку обнаружат, все уже будет решено. Он улыбнулся тонкими губами и отправился на кухню сварить себе какао на ночь.
Около семи утра Вики приготовила поднос с завтраком, отнесла его наверх и заставила Эдит поесть. Как и предсказывала сестра Бикрофт, пожилая женщина вздремнула пару часиков в кресле рядом с камином. Ричард провел ночь спокойно и выпил почти целую чашку молока.
— Мне действительно кажется, что он выглядит лучше, — прошептала Вики. — Конечно, трудно разглядеть что-либо в приглушенном свете, но, по-моему, он уже не такой бледный, как вчера.
Эдит потрепала ее по щеке:
— Ты добрая девочка, Вики. Спасибо за то, что осталась. Я надеюсь, твой Мартин не возражал?
— Совсем нет. Пэт позвонила ему вчера вечером, когда ушла отсюда.
До этого имя Мартина ни разу не упоминалось в их разговоре. Вики была не совсем уверена в том, что Эдит не винит Мартина в случившемся. Но с Вики Кеннеди она обращалась точно так же, как с Вики Лэдлоу. Если она и испытывала враждебное чувство к Мартину или к его жене, то оно было тщательно скрыто.
Вики неуклюже добавила:
— Мартин сказал, что оплатит все, что вам необходимо, Эдит. Вы не должны тревожиться по поводу расходов.
Жена Ричарда резко отвернулась. Слезы сверкнули за стеклами ее очков, а мягкий рот сложился в тонкую линию.
— Он очень добр. Я буду рада принять любую помощь, чтобы облегчить состояние Ричарда. — Она с трудом сглотнула и прижала к губам носовой платок.
В горле Вики стоял комок. Она была почти уверена, что Эдит отвергнет помощь Мартина. Смутно она представляла себе, какие усилия пришлось приложить этой женщине, чтобы сокрушить свою гордость. Эдит смогла это сделать только из-за своей огромной любви к Ричарду. «Я могла бы отвергнуть его помощь, если бы была на месте Эдит, — думала Вики, — но тогда меня нельзя было бы назвать терпеливой, любящей, великодушной, такой, как она». Девушка чувствовала себя ничтожной и была очень рада тому, что у нее есть оправдание ее отсутствия в эту ночь. Как только сестра Бикрофт вернется к своим обязанностям, она сможет отправиться домой.
Мартин был взбешен, когда покидал свою квартиру. Он ни на минуту не поверил нелепой угрозе Вики. Он посчитал ее тем, чем она и была на самом деле — неосознанной репликой, сорвавшейся с губ под влиянием вспышки гнева; тем не менее он был очень сердит из-за настойчивости Вики в отношении Ричарда.
Он направился прямо в универмаг. Он всегда успокаивался, когда ощущал, как вокруг него кипит жизнь огромного магазина, как открываются и закрываются двери, пропуская бесконечный поток покупателей; он любил мягкую упругость дорогих ковров под ногами и ароматную прохладу освеженного кондиционерами воздуха. Все вокруг казалось солидным, надежным, добротным. И все это было делом его рук.
