— С такой женщиной, как Глория, — продолжал дед, кивнув в ее сторону, — кто знает, как далеко ты мог бы пойти?
— В самую точку! — сказал отец Фила и поднял свой бокал.
С точки зрения Глории, вряд ли кто-либо смог бы написать худший сценарий всего того, что происходило, даже если бы за него был обещан солидный гонорар.
Одного взгляда на лицо Глории было достаточно, чтобы Фил понял, что этому пора положить конец. Он встал и посмотрел сначала налево, затем направо. Тишина воцарилась довольно быстро. Мать вцепилась в руку отца. Все напряженно ждали. Они думают, что он собирается объявить о своей помолвке с Глорией. Ну что ж, объявление будет.
— Глория явилась сюда не в качестве моей будущей жены. Все вы неправильно поняли цель нашего приезда, и это ставит нас обоих в неловкое положение. Она находится здесь, потому что у нее есть деловое предложение, которое, как мне кажется, вы должны выслушать. Вот и все. — Он сел на место.
Глория испытала самые разнообразные чувства. Ей было неприятно слышать утверждения Фила насчет того, что она не является его будущей женой, хотя ей, в принципе, должно было быть все равно. Не раскисай, одернула она себя.
Естественно, его семье хотелось, чтобы у Фила появилась корпоративная жена, такая, какой была ее мать для отца и какими были все присутствующие тут женщины. Неудивительно, что Филу хотелось бы порадовать свою семью. В этом была своя логика, но быть корпоративной женой — не ее удел. Даже ради Фила она не готова поступиться своими целями. Даже ради него.
Но ведь он и не просил тебя стать его женой, верно?
Потому что он знает, что я скажу «нет». Ой ли?
— Да! — сказала Глория вслух и тут же почувствовала на себе взгляды всех, кто сидел за столом. — Клюквенный соус. С целыми ягодками. Мой любимый.
— Секрет рецепта Чатни передается в нашей семье из поколения в поколение, — нарушила неловкую паузу бабушка Фила. — Я поделюсь им с тобой, дорогая.
Оставшаяся часть обеда прошла в приглушенных тонах. А затем все выслушали выступление Глории, которая раздала им копии своего доклада с таблицами и красиво вычерченными диаграммами.
Однако взамен, кроме вежливого внимания, они с Филом ничего не получили.
— Прости меня. Я никак не думал, что так получится, — тихо сказала Фил, едва они очутились наедине.
Они спустились с крыльца. Небо мрачно нахмурилось, а по земле мела поземка. Крупицы снега попадали за шиворот и, уколов холодом, таяли на шее.
— Я тоже виновата, — отозвалась Глория. На нее нашло какое-то оцепенение. Она с глупой беззаботностью связала все свои надежды с дедушкой Фила, а тот увидел в ней лишь потенциальную жену для своего внука.
— Но я виноват еще больше, — мрачно произнес Фил и потянул руку за ключами от машины. Ветер ослаб, и на небе среди свинцово-серых туч появилась не очень светлая, но все же явственно выделяющаяся проталина, за которой угадывалось слабое зимнее солнце. Он открыл дверь машины и придержал ее, чтобы Глории было удобнее садиться. — Я знаю, что тебя преследует кошмар — стать однажды чьей-нибудь корпоративной женой, и ты думаешь, что мне нужна именно такая супруга, но ты не подходишь на эту роль и поэтому не хочешь связывать себя даже интимными отношениями. У меня это в голове не укладывается. Ведь ты — богиня секса. Вспомни нашу фантастическую ночь. Зачем подавлять в себе зов пола?
Глория рассмеялась против воли.
— Моя голова была занята презентацией. Мне было не до секса.
Фил тихо сказал:
— Как ты могла забыть о том, что было между нами. Ведь это не поддается описанию. Если у тебя случится временная потеря памяти, я буду рад помочь тебе освежить ее в любое время.
— Ты пытаешься меня рассмешить, но это плохо тебе удается.
— Ты воспринимаешь все слишком серьезно.
— А ты нет. — Она вздохнула. — Ты слышал, что они сказали? Ты должен остепениться, обзавестись семьей.
— Меня не волнует ни в малейшей степени то, что они сказали!
— Нет, волнует. — Она сделала паузу, дав ему время обойти вокруг машины и сесть на место водителя. — Тебя это волнует настолько, что ты на несколько месяцев перевернул свою жизнь кверху ногами, сделал из нее бедлам. И все для чего? Чтобы попытаться воссоздать этапы трудного, но победного пути твоего дедушки в этой стране? А если по правде — неужели ты ни разу не нарушал правила своей игры?
— Ну… Новый год, и еще смокинг.
— Но ведь ты купил подержанную вещь.
— Значит, нет. Пока что я играл честно.
— Я восхищаюсь тобой, — сказала Глория совершенно искренне. — Но мужчина, который идет наперекор своей семье, должен поступать иначе. В противном случае, исчезает логика.
— Глория, я поставил перед собой цель и принял вызов потому, что нахожу это увлекательным. Все то, что я делаю, очень интересно и дает мне дополнительный приток энергии, если хочешь знать. Если бы я делал это только ради того, чтобы заслужить их одобрение, вряд ли это доставляло бы мне удовольствие. И если я не похож на человека, который идет наперекор своей семье, так это потому, что до сегодняшнего вечера у меня не было никаких причин делать это.
— Думаю, что у тебя их нет и теперь, — решительно произнесла Глория, стараясь не слушать свой тоненький, протестующий внутренний голосок, пробивавшийся, наверное, из подсознания. — Я хочу строить свою жизнь по-другому.
После непродолжительной паузы Фил задумчиво произнес:
— Наверное, и мне придется поступить так же.
В понедельник, когда прибыло все высшее руководство корпорации «Фаст Фудс» и уединилось с региональными директорами в конференц-зале, по кабинетам поползли самые противоречивые слухи. К огорчению Глории, утром на это совещание был приглашен и ее босс. Но после окончания совещания ей не удалось поговорить с ним, потому что оставшуюся часть рабочего дня ее босс знакомил прибывших шишек с основными клиентами. Возможно, это было и к лучшему, поскольку мать Глории играла в теннис с миссис Флитроу. Глория не знала, насколько полезным это может оказаться для ее карьеры, но по крайней мере ее мать занималась каким-то достойным делом, а не шаталась по барам, где танцуют ламбаду.
Во вторник утром Глория, следуя совету матери, надела строгий темно-синий костюм с красной блузкой. По телефону мать сообщила ей, что, по словам миссис Флитроу, большие боссы предупредили региональных директоров, что полетят головы, если положение не выправится радикально и быстро. Никакой непосредственной пользы из этого для себя Глория не могла извлечь, но все же ей было интересно узнать о других перспективах.
Прибытие своего босса Глория определила на слух. И буквально через несколько секунд он вызвал ее к себе.
Мистер Гронштайн улыбнулся ей. Даже просиял. Он весь излучал доброжелательность и непосредственность, что совершенно не шло ему.
