Глава VII МЮРИЭЛЬ В НЕВЕДОМОМ МИРЕ
Зверю оставалось сделать один только прыжок, чтобы достигнуть Мюриэль, и стая шакалов, подвигаясь ближе, с жадным нетерпением ждала развязки… Добыча была слишком велика, чтобы не осталось мяса, кишок и крови, после того как насытится главный хищник: тогда настанет и их черед.
В этом трагическом положении Мюриэль испытывала не столько страх, сколько неизмеримую печаль и какую-то горькую покорность. Дочь господствующих рас, приручивших животных и культивировавших растения, теперь она превратится в бессильную жертву, побежденную плоть, к которой с вожделением рвутся хищники из породы кошек, гиены и шакалы… Весь смысл жизни был опрокинут, как если бы вернулись древние времена, когда судьба людей и других животных была одна и та же. Незнакомый зверь пригнулся, и Мюриэль, готовая и бороться, и покориться своей участи, не теряла из виду ни одного из его движений.
Делая опять попытку застигнуть жертву врасплох, хищник обошел кругом и подошел так близко, что девушка подумала, что он уже нападает и решила стрелять…
Раздались два выстрела, раненый зверь, придя в бешенство, прыгнул на Мюриэль и опрокинул ее. Пасть с острыми клыками раскрылась над белой шеей…
В это мгновение над равниной пролетел какой-то хриплый, невероятный рев, похожий и на шум потока, и на волчий вой, и на холме показались два странных животных.
Их туловища, покрытые чешуей, несколько походили на туловище ньюфаундленда, а кубообразные головы были почти такой же величины, как у льва. Нападавший хищник отступил так же, как шакалы и гиены, а чудовища стали подходить. Когда они были уже на расстоянии нескольких локтей, хищник бросился бежать без оглядки, и Мюриэль встала… Теперь ей угрожала другая, еще более таинственная опасность. Она смотрела, оцепенев, на этих чудовищ, не менее сказочных, чем крылатые быки, единороги, фавны и сирены; всякое сопротивление казалось бесплодным, Мюриэль сложила руки и ждала нападения.
Но нападения не последовало.
В двух шагах от девушки чудовища остановились. И почти в ту же минуту появились новые существа…
Но на этот раз они принадлежали к миру известному: это были трое чернокожих высокого роста, вооруженные карабинами, настолько похожие на чернокожих ее каравана, что одно мгновенье Мюриэль подумала, что негры искали ее. И только по их необычайному наряду она увидела, что ошиблась. Можно было подумать, что они были облечены в матовое стекло, только это стекло было мягко, как лен или пенька. Род полукафтанья, короткая драпировка, падающая от талии до половины бедер, шляпы с плоскими полями, пояс, к которому были пристегнуты нож и топор — таково было их одеяние и амуниция.
Они махали руками, и один из них воскликнул:
— No fear! Friends![16]Она ждала, вне себя от удивления, пока они спускались с холма.
Когда они подошли ближе, говоривший перед тем, в общем похожий на Курама, спросил:
— American?[17]
— Да, — в смятении ответила она.
У человека были спокойные и даже кроткие глаза.
— Me too![18]— сказал он.
Наступило молчание. Чешуйчатые звери бродили вокруг молодой девушки; черные внимательно рассматривали Мюриэль. Вдруг ее осенило, она прошептала:
— Не знаете ли вы Самуэля Дарнлея?
— Это мой господин.
— Мы его отыскиваем.
— Я так и думал, — воскликнул негр, смеясь и хлопая в ладоши. — Так вот, мисс… или миссис?..
— Мисс Айронкестль.
— Пойдемте… Он там.
— Далеко?
— Два часа ходьбы.
Это была одна из тех минут, когда жизнь ставится на карту. Она, не задумываясь, пошла за черными.
Они повели ее саванной, затем с бесконечными предосторожностями пересекли лес, в котором баобабы и финиковые пальмы чередовались с мимозами. Впрочем, идти было легко, так как деревья росли в одиночку, на расстоянии, или же образовывали островки, и в таком случае их можно было обогнуть.
Так они дошли до реки и пошли по берегу, пока не достигли места, где громадные камни, лежащие на небольшом расстоянии один от другого, позволили им перейти на другую сторону.
— Мы подходим! — сказал черный, первым подошедший к Мюриэль.
Растения поредели, впереди лежала красная земля, окаймленная скалистой стеной.
В этот миг раздался чудовищный рев чешуйчатых зверей.
В тени скал показался человек высокого роста. Смуглый, почти черный цвет лица составлял резкий контраст с белокурой бородой и волосами на голове, такими же светлыми, как волосы Мюриэль. Устремив лазоревые глаза на молодую девушку, вне себя от изумления, он воскликнул:
— Мисс Айронкестль!
— Мистер Дарнлей! — крикнула она.
Ее охватило такое волнение, что она чуть не потеряла сознание. Подойдя к ней, Самуэль Дарнлей взял ее руки и с нежностью пожал их. Потом складка тревоги появилась на загорелом лице исследователя:
— А Гертон? — спросил он.
— Он там… с экспедицией… — простонала она… — Они погружены в летаргический сон. Со вчерашнего дня мы не могли двигаться…
Дарнлей покачал головой. Брови его сдвинулись.
— Это они! — проворчал он. — Вы проникли в местность, временно находящуюся под запретом. Они наложили этот запрет.
— Кто? — спросила Мюриэль.
— Мимозы… Их нужно признавать и подчиняться им…
Мюриэль слушала со страхом, но без удивления. Внезапно глаза ее расширились.
Появились еще два черных и одновременно с ними какие-то неописуемые существа. Своей вертикальностью они суммарно напоминали людей, но их ступни толстокожих животных, их ноги ящеров, чешуя, которыми было покрыто их тело вперемежку с жесткой щетиной, цилиндрообразная корявая голова, увенчанная мшистым конусом, треугольный рот, ушедшие во впадины глаза, метавшие разноцветные искры, — все это делало их непохожими ни на одну из разновидностей людей или животных… Несмотря на столько переживаний, несмотря на то, что она видела уже много необычайного, Мюриэль на минуту остолбенела.
— Это люди! — сказал Дарнлей в ответ на взгляд девушки. — Или они скорее играют на этой земле роль людей. Говоря точнее, их организм отличается от нашего более, чем организм павиана, а также, быть может, и собаки… Но не бойтесь… Это мои союзники, вполне надежные, не способные ни на малейшую измену. Бояться следует только тех, с кем я еще не мог заключить союз.
Он прервал себя, сдвинув брови.
— Но подумаем об Айронкестле и его друзьях. Раз вы могли, вопреки всему, выйти из запрещенной зоны, значит, оцепенение уже стало проходить. Вот почему я думаю, что наши друзья теперь уже проснулись и на ногах… Идем на поиски.
