— Я хочу тебя, — сказал он. — Хочу заняться с тобой любовью. — Он улыбнулся. — Но не здесь, потому что рыбки смотрят на нас, а это не их дело.
Тереза тоже улыбнулась.
— Они еще слишком маленькие, чтобы знать о таких вещах. Да, любимый, поехали домой. Поехали скорее.
— Имей в виду, — предупредил ее Марк с озорными искорками в глазах, — прежде чем закончится этот вечер, у нас с тобой состоится серьезный разговор о свадьбе и о количестве детей, которые у нас будут. — Он широко улыбнулся. — А свет той луны и впрямь волшебный, правда? Ведь это он помог нам понять, в чем наше счастье.
— О, наша легенда о волшебном лунном свете! Будет о чем рассказывать двоим нашим малышам.
— Двоим?! — возмутился Марк. — Всего-то? Я рассчитываю по меньшей мере на парочку сыновей и парочку дочерей.
Тереза рассмеялась.
— Почему бы нам не обзавестись вначале одним и не посмотреть, как пойдет дело?
— Согласен. Начнем прямо сегодня?
— Как только доберемся до дома, — пообещала она, и вдруг лицо ее разочарованно вытянулось. — О, Марк, я совсем забыла. Мы же приглашены сегодня на коктейль к Джонатану.
— Но коктейль в восемь, а сейчас только начало шестого. У нас куча времени! Вполне хватит, чтобы заняться любовью. При условии, разумеется, что мы перестанем говорить о ней, а перейдем прямо к делу.
— Да, ты прав, идем. — Тереза схватила его за руку и потянула из кабинета.
Дав указание Лайме, понимающе смотревшей на них, все как следует запереть и включить сигнализацию, Тереза повела Марка на улицу. Она чувствовала, как счастье бурлит и играет в ней, как пузырьки воздуха в аквариуме.
Марк причесывал волосы, а Тереза наблюдала за ним в зеркале, сидя перед трюмо. Она уже оделась в жемчужно-серую блузку и расклешенные белые брюки с серебристым пояском и сейчас поправляла макияж. Все время теплая улыбка не сходила с ее губ. Они сейчас походили на супружескую пару, ей это ужасно нравилось.
Их близость была как всегда потрясающа. Потом они вместе приняли душ и теперь собирались на коктейль к Джонатану. Все было просто замечательно.
— Оставь волосы распущенными, хорошо? — попросил Марк, подходя к ней сзади.
Она чуть отклонилась назад, прижимаясь к нему спиной и испытывая прилив нежности и счастья.
— Хорошо.
В этот момент зазвонил телефон.
— Слушаю.
— Доктор Осборн?
— Да.
— Вас беспокоит охрана здания, в котором располагается ваш кабинет. Дежурный Кларенс Джемисон. Я совершал обход и обратил внимание, что вода в вашем аквариуме не пузырится как обычно. Подумал, что следует сообщить вам об этом. Возможно, что-то не так.
Тереза нахмурилась.
— Благодарю вас, мистер Джемисон.
— Вы приедете?
— Да, сейчас приеду.
— Хорошо. До свидания.
— До свидания, — отозвалась Тереза и медленно положила трубку, продолжая хмуриться. — Как странно, однако.
— Что случилось? — спросил Марк.
— Вода в аквариуме не пузырится как обычно, а это означает, что туда не поступает достаточного количества кислорода и других необходимых газов. Наверняка это из-за нового фильтра, который мне установили два дня назад. К счастью, я знаю, как его заменить. У меня в кабинете целая коробка запасных фильтров. Но очень странно, что позвонил охранник. Не знала, что охранники каждый день совершают обход частных контор. То есть у них, конечно, имеются ключи на экстренный случай, но…
— В сущности, проверка всех помещений входит в обязанности охраны, но это делается с разрешения арендаторов.
Тереза пожала плечами.
— В любом случае нам придется заехать ко мне на работу по пути к Джонатану и сменить фильтр.
— Карета ждет вас, сударыня, — пошутил Марк, поднимая ее и привлекая к себе для поцелуя. — Поехали?
Когда они приехали в офис, Тереза осмотрелась.
— Где же этот охранник, Джемисон, который звонил мне? Что-то я его не вижу.
Марк усмехнулся.
— Верный признак хорошей охраны — ее незаметность, любовь моя. Наверняка он где-то здесь. Возможно, осматривает другие помещения.
Тереза рассмеялась.
— Наверное, ты прав.
Пройдя к себе, она включила свет в приемной и направилась по короткому коридору к кабинету. Войдя, включила свет, подошла к аквариуму и нахмурилась.
— Фильтр исправен. Видишь пузырьки? Ничего не понимаю. — Она повернулась к Марку.
— А может, пока мы ехали, он вновь заработал? — высказал предположение Марк. — Может, это был кратковременный сбой? Это иногда случается.
— Возможно. Думаешь, такое могло произойти? Я очень слабо разбираюсь в технике и во всяких там устройствах.
— В любом случае сейчас фильтр в порядке и твоим рыбкам не грозит преждевременная кончина. Мы можем ехать. Джонатан ждет нас.
— Не беспокойтесь, — послышался низкий голос. — Джонатан сам пришел к вам.
Тереза с Марком резко обернулись и онемели от изумления, увидев Джонатана Пентворта, стоявшего в дверях кабинета. На лице его играла довольная улыбка, а в руке он держал пистолет, нацеленный на них.
— О господи, Джонатан, что вы здесь делаете? — спросила Тереза, немного оправившись от потрясения. — И зачем вам пистолет?
— Как удачно, что ты не узнала мой голос по телефону. Я постарался изменить его, но все равно боялся, что ты можешь узнать. К счастью, ты не так умна, как я думал, — усмехнулся Джонатан.
— Так это были вы?! Вы сделали это для того, чтобы заманить меня сюда?! Но зачем?!
— Не тебя, моя дорогая. Мне нужен Марк. Некоторое время я наблюдал за вами и убедился, что он у тебя, поэтому и позвонил тебе. И вот вы оба здесь, голубки. Я послал приглашение обоим в качестве дополнительной гарантии. Если бы мне не удалось заманить вас сюда, заполучил бы у себя дома. Но так будет гораздо лучше. Никому не придет в голову связать меня с тем, что произойдет здесь.
— Джонатан, о чем ты говоришь?! Что все это значит?! — Марк почувствовал, как сердце бешено заколотилось, а ладони вспотели. — Зачем тебе пистолет, Джонатан?!
Глаза Джонатана блестели каким-то нездоровым блеском.
— О, это заключительный акт драмы, и занавес вот-вот опустится. Как же долго ждал я этого момента! Как блестяще все это время играл свою роль! Разумеется, мое имя останется в тени. Вся слава достанется Леонсии Раскин-Боуэн. Ее именем будут пестреть заголовки всех газет. Жаль-жаль. Ну да ничего. Я довольствуюсь вот этими минутами триумфа.
— Минутку, — сказал Марк. — Может, объяснишь, что тут, черт возьми, происходит?! Если это шутка, то совсем не смешная. — Но на самом деле он уже понял, что это отнюдь не шутка.
