Книга Три чудовища и красавица - Марина Серова

Я села в машину, но поняла, что с поездкой в Ленинский район надо повременить. Звонок Аякса давал новую пищу для размышлений. Сама собой напрашивалась версия о том, что обеих женщин убил любовник Евстюхиной. Во-первых, он находился в доме во время убийства Демидовой, и человека, похожего на него, видели сегодняшней ночью. Во-вторых, по утверждению судмедэксперта, ножевой удар Демидовой нанес человек высокого роста. В-третьих, из окон квартиры Евстюхиных можно было выбросить цепочку туда, где нашел ее Иннокентий.

Немного подумав, я нашла еще несколько зацепок. В-четвертых, именно Тамара пыталась убедить меня в том, что на следующее утро после убийства Демидовой она видела Бочарова, который что-то выбросил на газон. Возможно, она хотела пустить меня по ложному следу, и при этом Евстюхина оговорилась, что могла ошибиться. Действительно, могла. В-пятых, Тамару и Веру объединяло то, что они были свидетелями ограбления в магазине. Если предположить, что Евстюхина на самом деле была не свидетельницей, а наводчицей, то ее любовнику стоило отвести роль исполнителя. Михеева могла об этом догадаться.

Я снова вспомнила комбинацию чисел, которую выдали магические двенадцатигранники на вопрос о причастности Веры к убийству Ксении, и их трактовку: «Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки». В связи с открывшимися обстоятельствами это расплывчатое предсказание обретало конкретный смысл. Вера дала Тамаре понять, что знает, кто организовал ограбление, и скорее всего стала ее шантажировать. Тогда «сладкая» парочка решила избавиться от свидетельницы, но по досадной ошибке жертвой стала Ксения.

Снова у меня все так складно получалось, но вдруг я вспомнила про мужа Евстюхиной. С одной стороны, романтическое свидание было хорошим прикрытием. Честно говоря, даже у меня сначала не возникло никаких подозрений против этих любовников. С другой стороны, оно вносило в тщательно продуманный план убийства некоторые сложности отдаленного характера. Рассчитывать на то, что Евстюхин не узнает об измене, было глупо. Начались бы семейные разборки, которые ни к чему хорошему не могли привести.

Немного подумав, я пришла к выводу — либо Иван Евстюхин был в теме, либо «сладкая» парочка его не опасалась, потому что… потому что его нет в живых. Последнее предположение, неизвестно почему ворвавшееся в мою голову, было ничем не аргументировано, поэтому я сказала себе: «Таня, остановись! Твои фантазии снова зашли очень далеко. В самом начале расследования тебе не за что было зацепиться, поэтому приходилось многое додумывать. Сейчас у тебя полно разнородной, не связанной между собой информации. Большая часть ее наверняка не имеет отношения к делу. Как говорил один скульптор — надо взять глыбу, отсечь лишнее, и тогда останется памятник. Вот и тебе надо отсечь неправильные версии, и тогда останется одна единственно верная».

Я повернула ключ зажигания, надавила на газ и поехала в Ленинский район, чтобы разобраться с Шурыгиными. Как я собиралась это сделать? Да очень просто. В моей сумочке лежало просроченное удостоверение сотрудницы прокуратуры, которое уже не раз помогало мне налаживать контакт с разными людьми. Красные «корочки» наряду с моим личным обаянием действовали практически безотказно. Разумеется, я не собиралась задавать вопросы непосредственно Олегу Ивановичу и Сергею Ивановичу, а надеялась на помощь соседей.

На середине пути мне позвонил Кирьянов.

— Да, Володя, слушаю тебя.

— Я поинтересовался тем, как продвигается расследование ограбления в магазине.

— Ну и как же? — спросила я, останавливаясь у тротуара.

— Очень медленно. Дело в том, что не удалось составить точный портрет преступника.

— Это неудивительно — он же в маске был!

— Понимаешь, Танюша, продавщица утверждает, что он был очень высокий и худой, кассирша вообще его не видела, но нашлась случайная свидетельница, которая обратила внимание на то, что из магазина поспешно вышел мужчина лет пятидесяти, среднего роста, полноватый, с большой спортивной сумкой. А главное — у него были взъерошены волосы. Но обе работницы магазина и охранник утверждают, что незадолго до ограбления у них был похожий покупатель, правда, с нормальной прической.

— Кто-то врет, — сделала вывод я. — Либо Евстюхина, либо свидетельница. Кстати, что там с охранником?

— Ничего. Никаких доказательств причастности Андрея Кирьянова, да, да, не удивляйся — он мой однофамилец, к ограблению нет. Может, у парня действительно расстройство кишечника было. Сейчас следствие отрабатывает версию, что к ограблению причастен Зеленский, директор магазина. Он заезжал туда незадолго до ограбления и дал указание Евстюхиной пополнить ассортимент в торговом зале. Дело накануне праздников было — спиртное мели так, что полки пустые стали! Грузчик недавно уволился, вот продавщица то и дело отлучалась на склад. И кассирше он тоже приказал выложить на витрину жевательные резинки и сигареты. Кроме того, на директоре лежит ответственность за то, что вся дневная выручка находилась в кассовом аппарате.

— Да, Володя, все, что ты мне сейчас рассказал, опровергает мои недавние предположения, — сказала я. — Признаюсь тебе, что такого запутанного дела у меня давно не было.

— Не падай духом, Танюша! Я знаю, что ты умная, упорная и настойчивая, поэтому обязательно раскроешь это преступление, а, может быть, даже и не одно. Ведь убийства-то уже два.

— Два, — согласилась я. — Спасибо тебе, Володенька, за поддержку. Целую. Ой, подожди! А как насчет дорожно-транспортного происшествия, в котором погибла Полянская?

— Черт! Снова про него забыл.

— Володя, я понимаю, что уже достала тебя…

— А я, Танюша, понимаю, что тебе это необходимо для дела. Как выясню, сразу перезвоню.

Поговорив с Кирьяновым, я была на распутье — куда ехать дальше. Если отрабатывать версию, что Демидову убили за то, что она вместе с другими присяжными заседателями приняла неправильное решение и в результате невинный человек был осужден на длительный срок, то надо ехать в Ленинский район. Если же проверять версию о том, что Ксению убили по ошибке, вместо Веры, то нужно разворачиваться и ехать обратно в Трубный.

Я мысленно взвешивала обе эти версии. Пожалуй, они были равнозначными, но со второй разобраться, наверное, проще, хотя и там много запутанного. Мне не давала покоя противоречивость показаний о том, как выглядел магазинный вор. Тамара одна видела его, правда, в маске, и если бы это был ее хахаль, то имело бы смысл несколько видоизменить его приметы. Но она утверждала, что он был высок и худощав, в то время как случайная свидетельница запомнила подозрительного типа с другими приметами. Если Евстюхина соврала, то кого она выгораживала? Может быть, мужа?