Его губы продолжали играть с ее сосками. Арлетт снова застонала. Пальцы Сергея наткнулись на преграду, и его обдало жаром. В эту минуту он почувствовал яростное желание овладеть ею силой, смять ее, лишить невинности.
Но когда он попытался приподняться, чтобы стащить с себя брюки, она не дала ему этого сделать, уцепившись руками за его шею и прижимая его лицо к своей груди. Арлетт находилась в экстазе, она стонала, судорожно выгибая спину. Сергею так хотелось разделить ее восторг, но он уже начал приходить в себя, свет суровой реальности забрезжил перед ним, заставив его вовремя одуматься.
Сергей оттолкнул Арлетт от себя, сел на кровати и огляделся.
Дверь была приоткрыта, и в комнату проникал свет из коридора. Из глубины дома доносились голоса гостей, ведущих между собой светскую беседу.
— О господи! — воскликнул Сергей и вскочил с кровати.
У него ломило все тело, он не смел взглянуть на Арлетт, опасаясь, что не сможет побороть искушения при виде ее обнаженных бедер. Смерти подобно видеть ее, смерти подобно оставаться здесь, необходимо было справиться с собой.
Он, отвернувшись от нее, провел дрожащими руками по лицу и пробормотал:
— О господи, что я делаю! Прости меня, Арлетт. Хотя, думаю, мне нет прощения. Я не хотел тебя унизить или оскорбить. Просто события сегодняшнего дня так потрясли меня, что я просто потерял голову. Этого больше не повторится.
— Сергей! — послышался еле слышный шепот за его спиной.
Сергей, не оборачиваясь, решительным шагом направился к двери.
— Спокойной ночи, — резко бросил он через плечо.
Быстро миновав безлюдный коридор, Сергей вошел в свою комнату и тут же запер дверь на ключ. А затем начал беспокойно выхаживать по комнате, не зная, куда себя деть. Он взял со стола цветочную вазу, повертел ее в руках и поставил на место, затем подошел к тазику с тепловатой водой и ополоснул лицо.
Он не мог справиться со своим возбуждением и не знал, как ему быть дальше. «Черт бы побрал эту девицу с ее слезами и наивным лицом, черт бы побрал ее очаровательную задницу, а также и ее грудь, которая свела меня с ума до такой степени, что я побежал в ее комнату, словно полоумный сопливый подросток. Как я завтра посмотрю ей в глаза? Не надо было пить столько вина. Это все князь и Антон. Хотя при чем здесь они. Я сам во всем виноват». — Сергей метался по комнате, не находя себе места и оправдания. Затем он бросился на кровать и, закинув руки за голову, уставился в потолок.
Спустя некоторое время Сергей сел на кровати, мучаясь от неприятных ощущений внизу живота. Он опять думал об Арлетт, рисуя в своем воображении соблазнительные картины. Представив ее лежащей на жесткой постели с широко раскинутыми ногами и высоко поднятым подолом ночной рубашки, Сергей застонал и уронил голову на руки.
В этот момент в дверь тихо постучали, он открыл дверь, и в комнату проскользнула княгиня. Сергей с удивлением уставился на нее. Она приложила палец к губам, знак хранить молчание, и быстро подошла к Сергею. Опытный взгляд молодой женщины сразу отметил, что Сергей находится в отчаянном положении.
— Я, Сереженька, не стану разыгрывать из себя недотрогу. У нас не так много времени и возможностей, поэтому быстро помоги мне, — с этими словами она распахнула халат, в котором пришла. Как видно, она улизнула прямо из супружеской постели. — Князь изрядно пьян, и нам никто не помешает.
Сергею уже было все равно. Он схватил ее за руку. Княгиня прижалась к нему своим костлявым телом, от нее сильно пахло вином. Сергей отвернул лицо в сторону и обнял женщину за плечи.
Но как ни велико было его желание, он так и не смог преодолеть отвращение. Он вспомнил белоснежную грудь Арлетт. Взглянув в лицо млеющей княгини, прижимавшейся к нему, Сергей увидел, что ее глаза закрыты, а рот полуоткрыт. И в этот момент она показалась ему похожей на отвратительную ворону — черные волосы были словно оперение, а рот, как жадно раскрытый клюв.
После такого анализа все его попытки были обречены на неудачу. Но он все еще не сдавался. Сергей нащупал ее худосочную грудь, провел рукой по ягодицам — если их, конечно, можно было так назвать, и почувствовал такое отвращение; что готов был задушить эту княгиню голыми руками.
Сергей слегка оттолкнул ее и сказал:
— Вы зря побеспокоились. Я в порядке. Спокойной ночи, княгиня.
Молодая женщина в изумлении отпрянула от него и заморгала, ничего не понимая. А затем на ее холеном лице появилось выражение смертельной обиды.
— Зря побеспокоилась? Знаешь, кто ты? Ты — спятивший ублюдок, понятно? Я давно ждала, когда ты позовешь меня, потому что видела, как ты временами поглядывал на меня. В твоих глазах был призыв и мольба. И вот, черт возьми, когда я, наконец, решила ответить на твой зов, оказывается, ты наложил в штаны, а потому просишь меня не беспокоиться! — в бешенстве молодая женщина не выбирала выражений.
Куда девались ее аристократические манеры, будто перед Сергеем сейчас стояла не гордая русская княгиня, а последняя шлюха с улицы красных фонарей.
Сергей подскочил к ней и замахнулся. Возможно, он и ударил бы ее, но княгиня вдруг охнула и тут же убежала.
Сергей упал ничком на кровать. «Эта женщина хотела убить Арлетт, а я чуть не переспал с ней. К тому же она жена моего дяди. Трудно поверить, но я мог сейчас совершить сразу два предательства — предать дядю и Арлетт. Хотя дядя не был бы в претензии, я думаю. Но вот Арлетт». Для Сергея это была трудная ночь. Постепенно он успокоился, но так и не смог уснуть.
Утром приехал доктор, осмотрел Арлетт и сказал, что он не видит причин оставаться ей в постели. Пожелав всем здоровья, он удалился.
После завтрака гости стали собираться в дорогу. Все дружески улыбались друг другу, как будто ничего не произошло. Хозяин суетливо старался во всем угодить, как бы пытаясь загладить неприятное впечатление от посещения его дома. Наконец, распрощавшись, они отправились в обратный путь. Всю дорогу Сергей и Арлетт ехали молча.
ГЛАВА 16
Граф Дашков остро ощущал отсутствие Арлетт в Брюсселе. Накануне отъезда она сообщила:
— Брат снова посылает меня за границу. Я должна познакомиться с тем, как обрабатывается жемчуг, в том числе и искусственный, — чувствовалось, что Арлетт была рада представившейся возможности, поэтому еду в Ниццу.
— И надолго?
— На месяц. Может быть, на два.
— Так много! — в голосе Сергея прозвучало отчаяние.
Арлетт обвила руками его шею.
— Очень хочу всегда быть рядом с тобой, но эта поездка важна для меня. Я буду писать тебе. И ты даже не успеешь соскучиться.
Он понимал, что девушка старается не выдать собственную боль от разлуки, и ответил ей тем же тоном:
— Значит, ты не хочешь, чтобы я приехал навестить тебя?
