— Понял… Свушай, квасс, что мы вместе.
Малышев снял синюю робу, лег под одеяло, блаженно зажмурился, вытянув ноги. Он первый раз оказался в лазарете и плохо понимал законы поведения тут. Но если ему следует восстанавливать здоровье, то лучше всего это делать лежа под одеялом на чистой простынке. После карцера — эта просто роскошь. Позанимался физическими упражнениями, успокоил дыхалку — и можешь полежать, вытянуть ноги. А потом — забраться под одеяло и помечтать… Классно!
Да только все ж это неспроста было организовано хитрыми начальниками! Чем платить придется?
— Малыф, Бадя просто козел! — пожаловался Диван. — Фто фделал, падла! Муфиков подбил, там фелая кодва набвавась. А я фто? Я фга тебя.
— Классно ты базаришь, Диван, — усмехнулся Малышев. — Лады, вернемся в барак, скажу, чтобы Бадя тебя не трогал.
— На френ мне Бадя! Дергать отсюда нужно. Из «больнички» — самое то, — тихо сказал Диван.
Как бы ни было трудно в колонии, особенно в первые дни, у Малышева даже мысли о побеге не возникало. Но сегодня он задумался об этом.
Глава 18
Багрянов упрямо провожал Светлану до метро, надеялся, что рано или поздно она согласится пойти с ним в престижный ночной клуб, а там посмотрит, подумает и станет более сговорчивой. Отец сказал — относись ко всему с юмором, женщинам это нравится. Не следует тупо соблазнять и тупо обижаться, когда тебя посылают. Иронизируй над всем процессом и больше всего — над самим собой.
Как это — иронизировать над самим собой, он не совсем понимал, но пытался.
— Знаешь, Свет, когда отец злится на мать, она ему говорит: «Тебе надо поправиться, дорогой, посмотри на Степана, он толстый и спокойный», — сказал он, размашисто шагая рядом со Светланой.
— Очень смешно! — ответила Светлана.
Щелк-щелк — каблучки ее полусапожек по мокрому асфальту. Шмяк-шмяк — его башмаки рядом. Уже давно стемнело, сегодня лекции у их группы начались поздно, во второй половине дня, и закончились поздно, в семь вечера. Дождя не было, но сырой ветер был противнее дождя и мороза, вместе взятых.
— Светка, а хочешь, я познакомлю тебя со своими предками? Отец у меня юморной мужик, сама увидишь.
— С чего бы это, Степа?
— Ну, просто так. Вернее, не совсем просто, а… Ну познакомлю, а что тут такого?
— Я не хочу.
— Уже вечер, мы можем поехать в классный клуб, там тихо, спокойно, меня все знают. Известные певцы выступают, — гнул свою линию Багрянов.
— Мое увлечение современной эстрадой закончилось после распада «Наутилуса» и заката «Агаты». Да и не могу я сегодня, с подругой встречаюсь.
— А клуб обалденный, «Зимбаба» называется.
— Это что же, зимняя баба, так нужно понимать?
— Можно и так, а можно и — зимбабвийская баба, то есть такая страна где-то в Африке. Слушай, а хочешь — возьмем и твою подружку, там и встретишься с ней. Все расходы беру на себя.
Светлана задумалась. Варька пригласила ее в гости, но… в солидном клубе, конечно же, интереснее будет встретиться, если Степа обеспечит их всем… Почему бы и нет? Что им торчать у Варьки дома, когда можно послушать нынешних, заметно потускневших звезд, поглазеть на знаменитостей, если таковые там будут. Ну и где ж им быть вечерами, как не в закрытых ночных клубах? Вернется домой поздно, ну вот и хорошо, мамаша не станет доставать своими глупыми вопросами.
— С подругой? — переспросила она.
— Ну да! — возликовал Багрянов, видя ее сомнения. — Заедем за ней и махнем втроем. Она может там познакомиться с каким-то крупным бизнесменом, если нет парня. Слушай, мы классно проведем время, гарантирую тебе. Ну?
— Мне нужно позвонить ей, согласится — поедем. Отойди, пожалуйста, к машине, это женский разговор.
— Как скажешь, — с радостной улыбкой пробормотал Багрянов и чуть ли не вприпрыжку помчался к машине, пожилой водитель Петя остановил черную «БМВ» в десяти метрах позади них.
Светлана достала мобильник, набрала домашний номер подруги:
— Привет, Варя, это я, Света. Слушай, нас приглашают в солидный ночной клуб, называется «Зимбаба». Может, поедем?
— Классный клуб, Светка. А кто приглашает, и что это значит?
— Знакомый однокурсник, и это абсолютно ничего не значит. Все расходы берет на себя, его там знают и уважают.
— Хороший однокурсник… — усмехнулась подруга. — А как же Саня Малышев?
— О нем — ни слова, поняла? Я просто встречаюсь там с тобой, а все остальное — чушь. Он давно хочет меня куда-то пригласить, да ничего не получалось. А тут я подумала — почему бы не встретиться с Варькой в этом клубе?
— Я не против, но… нужно привести себя в порядок.
— Вот и приводи, а мы за тобой заедем. Минут через двадцать.
— Он и такси возьмет?
— Зачем? У него «БМВ» с личным водителем. И папа — колбасный король.
— Ну ты даешь, Светка! Все, я побежала в ванную! Может, подскажешь, где такого «однокурсника» можно найти?
— Я тебе этого уступлю. Понравится — бери и пользуйся, меня он совершенно не интересует.
— Ты просто супербаба!
— Ладно, через двадцать минут я у тебя.
Светлана махнула Багрянову, и черная «БМВ» мягко остановилась у ее ног, а мгновением позже прибежал запыхавшийся Багрянов, услужливо распахнул заднюю дверцу красивой машины. Светлана села на заднее сиденье, Багрянов, тяжело дыша, устроился рядом.
— Приказывай, куда ехать.
— На Остоженку, а там покажу.
— Слыхал, Петя? Давай на Остоженку.
— Рад вас видеть, Света, в этой машине, — степенно сказал водитель, трогаясь с места. — Вы ее украшаете.
— Спасибо, Петр… простите, не знаю, как вас по отчеству.
— Да не важно, оно длинное…
— Нет, важно.
— Владиславович.
— Спасибо, Петр Владиславович.
— Он очень сильно уважает тебя и твою мать, — пояснил Багрянов. — И думает, что я недостоин тебя.
«Так оно и есть», — подумала Светлана, но вслух не стала говорить этого.
— Я не так думаю, Степа, — сказал водитель. — Я считаю, что рядом с такой красавицей ты должен быть галантным кавалером, настоящим джентльменом.
— А я тупой колбасник, ну что ж тут поделаешь? Профессия выдает меня… — решил пошутить Багрянов.
— Поведение кавалера зависит не от профессии, а от человека, — важно сказал водитель.
— Пожалуйста, перестаньте спорить, — сказала Светлана. — У вас, Петр Владиславович, очень красивая и удобная машина.
— Спасибо вам на добром слове, Светочка. Да только она не моя.
