И тогда она сделала то, что в обычных обстоятельствах не пришло бы ей даже в голову. Анна открыла дверь и заглянула в комнату.
Комната была пуста. Горели масляные лампы, а в отбрасываемых ими озерцах света отражались свежепобеленные стены. Зеленые шелковые занавеси были задернуты, отгораживая комнату от ночи, а кровать под зеленым балдахином уже была готова принять своего хозяина. Но признаков хозяина не было.
Комната сияла чистотой, если не считать пары пыльных сапог, оставленных возле кровати. И это был единственный недостаток. Дверцы огромного гардероба красного дерева были плотно закрыты. На умывальнике, в месте, предназначенном для бритья, не было остатков мыла. На золоченом стуле в углу не валялась брошенная одежда. И Анне пришлось признать, что нельзя упрекнуть Джулиана в нечистоплотности.
Судя по всему, щепетильности ему не занимать. А вот этого Анна не ожидала.
Ее ноздри уловили слабый запах – возможно, он курил сигару? Она принюхалась.
– Есть здесь кто-нибудь? – крикнула она, заходя в комнату. Комната была пуста, но какое-то чувство подсказывало, что он где-то здесь.
И все же, когда он ответил, она вздрогнула.
– Анна? Это вы? – спросил он из соседней комнаты. Конечно, он находился в гардеробной, хотя она прежде этого и не заметила. Но дверь, отчасти скрытаяплатяным шкафом, была приоткрыта. Хорошо! Ей хотелось выговориться, пока гнев не прошел.
Анна со щелчком закрыла за собой дверь спальни, воинственной походкой прошлась через всю комнату и распахнула дверь гардеробной так, что петли задрожали.
И тут же она замерла. Глаза ее округлились.
Перед ней стоял Джулиан Чейз, совершенно нагой, как в день рождения, готовясь опуститься в ванну с горячей водой!
– Господи! – пискнула Анна. Она смутилась и плотно зажмурила глаза. – Как вы смеете приглашать меня войти, когда... Вы...
– Я вас не приглашал, – возразил Джулиан спокойно. За этими словами последовал всплеск, и Анна поняла, что он опустился в ванну.
– Вы же пригласили меня! Вы сказали... – Анна не закончила фразы, потому что точно вспомнила его слова. Следовало отдать ему должное: будь он хоть сам дьявол, но он на самом деле не приглашал ее войти. Но с другой стороны, и не говорил, чтобы она не входила!
– Я спросил: «Это вы?»
То, что прав оказался он, ничуть не смягчило Анну.
– Любой джентльмен...
– А! Но я не джентльмен. Я думал, мы уже выяснили этот вопрос и пришли к согласию.
Не обращая внимания на его реплику, Анна продолжала:
– ...предупредил бы. Вы...
– Но едва ли я мог предположить, что вы вломитесь ко мне в гардеробную. Ради Бога, откройте глаза или уходите. Так вы выглядите по-идиотски, вы же не зеленая, неопытная девочка. Конечно, вы видели своего мужа обнаженным. Да в общем-то все мы похожи. Конечно, есть небольшая разница в размере и форме, как вам, возможно, известно.
Но у Анны все-таки мелькнула мысль о том, что по сравнению с Полом разница была очень большой. Анна почувствовала, как краснеет из-за своих же дурных мыслей. Джулиан физически был намного крупнее Пола. Конечно, его...
Даже думать о мужских органах воспроизводства было позорно, а уж задумываться об их размерах...
– Почему вы покраснели?
Голос его звучал так, будто он от души забавлялся ее смущением. Анна вдруг поняла, что он над ней смеется. Надо было найти мужество и открыть глаза.
С опаской посмотрев на него, она убедилась, что столь смутившие ее части тела скрыты под водой. Конечно же, она могла видеть его ноги и все остальное сквозь прозрачную воду, однако старалась не смотреть. Как бы там ни было, мыльная пена обеспечивала некое подобие прикрытия.
– Вы хотите сказать, что не собираетесь убегать? Моя дорогая сестрица, вы меня смущаете, – проговорил Джулиан, бросив на Анну насмешливый взгляд.
Эти сине-черные глаза в последнее время смотрели на нее с усмешкой. Хотя рот не улыбался. Сейчас Джулиан энергично намыливался. Анна невольно загляделась на его мышцы. Скользнув взглядом по его плечам, таким широким в одежде, Анна поняла, что обнаженными они выглядели еще шире и мощнее. А грудь... вся его широкая грудь была покрыта густыми черными волосами.
Анну охватило внезапное и почти непреодолимое желание дотронуться до этой влажной поросли, хотелось определить, какова она на ощупь.
Она, словно загипнотизированная, не могла отвести взгляда от его обнаженной груди; наконец, опомнившись, поспешно отвела глаза. Щеки ее пылали. И если бы он не улыбнулся понимающей гнусной и насмешливой улыбкой, она бы убежала.
– Разглядывайте сколько угодно, – любезно предложил он, усугубив ее унижение, – я не возражаю.
У нее было такое ощущение, будто щеки ее горят огнем. Ей уже очень хотелось похлопать себя ладошками по щекам, но она с трудом удержалась. А Джулиан тем временем продолжал не спеша намыливать грудь, еще шире ухмыляясь.
– Можете ко мне присоединиться, если угодно, – мягко предложил он, продолжая смотреть на нее. – Места хватит.
Анне стало наплевать, сочтет ли он ее трусихой или нет, но она вдруг поняла, что должна бежать прочь немедленно. Притягательность этого обнаженного мужчины в ванне была настолько сильной, что у нее заныло где-то внутри.
«Присоединиться к нему в ванне?» Сама мысль, конечно же, ужасала ее, но таинственный голосок нашептывал самые нелепые запретные мысли, какие никогда в жизни не приходили в голову Анне.
– Мне надо обсудить с вами кое-что очень важное. Когда вы закончите, пожалуйста, приходите в контору. Там мы сможем поговорить.
Она была уже готова удалиться и почти повернулась, но вдруг услышала:
– Когда я закончу, лягу спать, – сказал он, удерживая ее. Она посмотрела на него через плечо и пожалела об этом. Он намыливал мускулистую ногу. Колено и часть мощного бедра были видны над водой.
– Это очень важно, – заставила она себя выговорить достаточно твердо, с трудом отрываясь от этого зрелища.
Право же, что такое с ней творится? Конечно, Пол был скромным, но ей доводилось видеть его в ванне. Но никогда, никогда от этого зрелища у нее не перехватывало горло, а сердце не начинало так биться, да и в уме не проносились столь сладострастные картины запретных наслаждений. Но ведь Пол был ее мужем и джентльменом.
А Джулиан Чейз не был ни тем, ни другим!
– Если это и в самом деле важно, вы можете подождать меня в моей спальне, а если нет – отложим это до утра.
Голос его звучал спокойно и безмятежно. Анна прикусила губу, стараясь сделать так, чтобы ненароком ее взгляд не упал ниже его поросшего черной щетиной подбородка, и вдруг решилась:
– Я подожду, но, пожалуйста, поторопитесь. И... «Как ему намекнуть, чтобы он вышел из гардеробной одетым?»
