Она непонимающе смотрела на него, удивленная силой его возмущения.
— Я об этом не подумала, — призналась Линнет несколько озадаченно. Правда, в тот момент она вообще ни о чем не думала.
Если бы она и имела время для размышлений, то все равно сделала бы то же самое! Она совершенно не контролировала свое поведение. Гнев был спровоцирован ревностью к женщине, которая собиралась отобрать у нее любимого мужчину.
— Вы… не думали, — повторил он, делая ударение на каждом слове. Он произнес все очень выразительно. — Когда-нибудь на вашей могиле появится надпись: «Той, которая не думала»!
— Очень смешно, — парировала Линнет, — я не могу понять, какое вам до этого дело? Это мой голос, и что хочу, то и делаю с ним. Вам, наверное, лучше вернуться к вашей… вашим гостям.
— Они уже ушли, — коротко ответил он. — Во-первых, они спешили на встречу, и потом, после вашего представления им не оставалось ничего другого.
Он шагнул к ней. Ее пугала его злость. Линнет вскочила на ноги, но кровать позади нее не позволила ей отойти дальше.
— Вы легкомысленная, капризная дурочка, — резко отругал он ее грубым голосом. — Может быть, вам повезет, и я очень надеюсь на это. Но вы этого не заслуживаете, если можете рисковать годами учебы, своей карьерой и удовольствием, которое смогли бы доставить тысячам зрителей, просто для того, чтобы показать себя!
— Я совсем не хотела хвастать, — она начала горячо отрицать его обвинения. — Меня спровоцировали!
— Да? Кто же и каким образом?
Линнет закусила губу. Она не могла говорить об Антонии, иначе он понял бы, почему ее так разозлили намеки девушки. Но Макса это совсем не волновало, и его вопрос был просто риторическим.
— Вас спровоцировали? Да, я в этом совершенно уверен, — протянул он с насмешкой. — Когда я говорил о вашем представлении, то имел в виду не только ваше пение. Вы что думаете, никто не заметил, как вы вели себя по отношению к Паоло Даниэли? Вы дали ему повод, чтобы он щупал вас и раздевал, пока только глазами! В моем доме, Линнет, под моей крышей, и с человеком, который женат меньше месяца! У вас что, стыд совсем отсутствует?
— Прекратите это! — закричала она хриплым от злости голосом. — Я не собираюсь это терпеть!
Сначала он обвинял ее в том, что она платная шпионка, а теперь у него хватает совести сказать, что она приманила этого ужасного Паоло!
— Почему я должен прекратить? — грубо спросил он. — Вы уже давно созрели для подобного поведения! Вам совсем не нужно соблазнять моих гостей. Вы только должны промолвить слово, и вам помогут!
Одним быстрым движением он сбросил свой бархатный пиджак прямо на пол, сорвал с себя бабочку и резко отбросил ее. У Линнет в ужасе расширились глаза, но он уже схватил ее за плечи, небрежно спустив еще ниже ее достаточно глубокий вырез на платье и оголив ее шею.
— Нет! — закричала она, пытаясь освободиться от него. — Нет, я не желаю…
— Нет, ты хочешь этого, Линнет, и в этом твоя большая беда, — проговорил он охрипшим голосом. Он был необычайно силен. Она никуда не могла деться от его рук и губ, когда он начал ее грубо целовать, причиняя ей боль и утверждая себя ее полновластным хозяином.
И вдруг, как будто во время этого жестокого поцелуя из него излилась вся долгая злость, он несколько отступил от Линнет, и в полутьме они пристально посмотрели друг другу в глаза. Их взгляды выражали вопрос и желание, противиться которому они уже не могли!
Он нежно провел пальцем по шее и ниже по возвышению ее груди. Линнет задрожала, начало рыдания оборвалось у нее в горле, но она не протестовала — это было бесполезно! Они были здесь вместе, и что бы в дальнейшем с ними ни случилось, больше невозможно было противиться неизбежному. Она не только не сопротивлялась рукам, развязывающим бант на спине ее платья, она сама спешно расстегивала пуговицы его рубашки. Безмолвно они помогли друг другу раздеться и, наконец, обнаженные, оказались рядом на постели. Без слов он обнял ее, и ночь взорвалась миллионами огней.
Она так долго жаждала, чтобы он любил ее, что ее радость и желание вполне компенсировали отсутствие опыта. Он пришел к ней со злобой, но сейчас, касаясь ее, обнимая, приглашал разделить удовольствие таким образом, чтобы каждая ласка обязательно сменялась другой. Все, что они делали вместе, было нужным и правильным, никакие ласки не были лишними или неподходящими. Каждая из них несла свой привкус и удовольствие!
Все походило на музыку, подумала она, симфоническую, лирическую; каждая нота, каждый аккорд были частью целого, и их никак нельзя было выделить. И подобно музыке, поднимаясь в крещендо к вершине, долгожданной и желанной и такой прекрасной, что она почти расплакалась. Она спокойно лежала в его объятиях, словно выброшенная приливом на мирный берег, которого она уже не надеялась достичь. Линнет незаметно скатилась в глубокий, самый великолепный сон ее жизни.
Она не слышала, как он покинул ее, и, только внезапно проснувшись, была неприятно поражена, что спит одна под белым кружевным покрывалом. Линнет быстро села и оглянулась вокруг. Было все еще темно — ночь продолжалась, но она проснулась от того, что его не было рядом с нею. В комнате не осталось никаких признаков, что он когда-то был здесь! Только ее обнаженное тело и слегка распухшие губы напомнили ей, что она прошла с ним все, до самого конца.
Чувства умиротворенности и успокоенности, с какими она уснула в его объятиях, исчезли как мираж, и на их месте остались недовольство, обида и озабоченность. Все было таким естественным, пока они занимались любовью. Она любила и очень хотела этого, убедив себя, что все будет хорошо.
Сейчас, оставшись одна, Линнет вспомнила, каким он пришел в ее комнату, — его злость, презрение, отвращение. Он решил, что она заигрывает с Паоло, и хотел проучить ее. Не имело никакого значения, что он любил ее очень нежно и старался доставить удовольствие. Он очень опытный мужчина и прекрасно знал не только как получить удовольствие самому, но и как доставить его женщине. Если он решил соблазнить ее, то сделал это в лучших традициях, чтобы она на всю жизнь запомнила эту ночь. Никакой будущий любовник не сможет стереть его ласки из ее памяти, не сможет превзойти его.
Линнет горько подумала: он сделал все, чтобы я не смогла полюбить другого мужчину. Если даже я буду настолько глупа, чтобы попытаться, — тень этой ночи всегда будет стоять между нами. Макс жестоко отомстил за то зло, которое она, по его мнению, причинила ему самому. Именно это и краткое удовольствие от обладания ее телом было главным для него. Она его не интересовала — ни капли! Если бы он любил ее, он никогда бы не оставил ее одну в такую ночь. Он потихоньку удрал подобно удачливому вору. Если бы он хоть немного увлекся ею, то все еще был здесь!
10
Какой бы расстроенной и несчастной ни чувствовала себя Линнет, она была твердо уверена в одном. Ей больше нельзя оставаться в «Кафаворите», даже этой ночью. Ни одного часа! После того, что произошло, она не сможет больше видеть Макса, читать мрачное и удовлетворенное выражение на его лице, в его глазах! Думать, что он уверен, что сломил ее волю, сделал ее своею, и когда победил — может легко отбросить ее!
