Иван встал, зашатался и упал, истекая кровью. Таня проснулась и закричала:
– Мам, мне страшно. Львы кусаются. А где папа?
Теперь и Сельма запаниковала, когда голубоватая молния показала ей, что она наделала, – мужчину, раскинувшегося в темной луже. Сельма вызвала «скорую» и поехала с мужем в больницу вместе с Таней, сосущей грудь. Она не знала, какая у мужа группа крови, и на выяснение ушло довольно много времени. В госпитале кончилась кровь его группы. Сельма не знала, какая группа крови у нее самой, и попросила сделать анализ. Оказалось, первая. Тогда Сельма сдала почти литр крови. Этого было достаточно, чтобы она почувствовала себя ужасно уставшей, и хватило, чтобы спасти Ивану жизнь. И теперь кровь Сельмы текла по его жилам.
Таня хотела молока, но из груди ничего не лилось.
– Молоко, – плакала Таня и сосала сильнее. У Сельмы болела грудь, и глаза тоже, и шумело в ушах.
– Молоко, – плакала Таня.
– Нет, кончилось, – сказала Сельма. – Может, только кровь, если захочешь. Соси, и появится. Еще кое-что осталось.
18. Все несчастные семьи похожи друг на друга
После выздоровления Ивана их семейная жизнь продолжилась. Сначала они с Сельмой поглядывали друг на друга с осторожностью, но, рассмотрев все варианты, решили, что лучше всего остаться вместе и воспитать здорового ребенка. Во многом можно было винить войну, но теперь, после подписания Дейтонского мирного договора, пришла пора строить заново и страну, и семью. Из-за своих откровений Иван потерял главенствующее положение в семье. Но в этом отношении он просто последовал той модели, по которой в основном и строились семьи в их регионе.
В маленьких городках обычно главой семьи является жена (она оплачивает счета, растит детей, вызывает водопроводчика), а муж уклоняется от семейных дел (продувает деньги в карты и совершает основные педагогические ошибки, когда вдруг принимается шлепать отпрысков). По крайней мере, Ивану больше нечего было скрывать, ему не нужно было соответствовать высоким стандартам, поэтому он мог расслабиться и просто жить. Он даже радовался тому, что остался в живых, ведь снова был на волосок от смерти. Иван решил быть хорошим семьянином, насколько это возможно, чтобы внести свой вклад в семейное счастье, поэтому пошел в библиотеку и набрал там книг по психологии семейной жизни. Почти все они оказались американскими. Он листал страницы и восхищался сиянием белоснежных ровных зубов. Иван ничего не имел против Америки, и хотя, судя по американским сериалам, она казалась несколько вульгарной, это была могущественная держава, без которой в Европе ничего не происходило. В двадцатом веке в Европе разразились несколько войн, но каждый раз они заканчивались, после того как Америка основательно забрасывала бомбами горячую точку.
Иван купил несколько американских пособий по воспитанию счастливых, позитивно мыслящих детей со здоровыми зубами. Он согласился с идеей о том, что бить детей нельзя ни при каких обстоятельствах, а лучше манипулировать ребенком, устраивая так называемые «часы уединения», когда ребенок должен стоять в одиночестве в углу. Наградой за хорошее поведение должно быть выражение любви, а не неограниченный доступ к конфетам (несмотря на то что Американская ассоциация дантистов озолотилась бы от подобного проявления любви). А наказанием за плохое поведение должно быть отсутствие любви, но, разумеется, не вспышка ненависти и жестокости. Свою любовь нужно выражать мягко и рационально – в спокойные моменты, не тогда, когда ребенок сдергивает со стола скатерть вместе с фарфором или играет с зажигалкой в кладовке.
Иван очень нервничал, когда нужно было объясниться в любви к дочери, особенно в спокойные моменты. Намного проще дождаться эмоционального взрыва по какому бы то ни было поводу, Даже из-за битья, и тогда, пока слезы текут ручьем, проявить свою отцовскую любовь. Но если дочка собирает из кусочков картинку, то тирады о любви только собьют ее с толку. Иван мерил шагами комнату, пока Сельма не просила его уйти куда-нибудь в другое место, чтобы все домашние не свихнулись.
Иногда, правда, удобный случай проявить свою любовь все-таки подворачивался. Например, Таня запнулась о корень дерева в парке и свалилась на гравиевую тропинку, ободрав коленки. Пока она ревела, Иван посадил ее себе на колени и сказал ей (в третьем лице), что папочка ее любит. Девочка заплакала еще громче, и Иван не был уверен, что хотел бы, чтобы папочкина любовь ассоциировалась с разбитыми коленками. Насколько он понял, Таня была еще слишком мала для того, чтобы волноваться из-за вербальных проявлений любви.
Сельма с энтузиазмом восприняла идею воспитания детей как маленьких американцев. Это определенно был новаторский подход для их городка. За несколько кварталов от дома, когда над крышами поднимался дымок, можно было слышать громкие крики детей, которых родители обучали искусству пристойного поведения. Они записывали уроки на неясной коже детей ремнями и ивовыми розгами, а порой и просто безо всяких прикрас – ударами кулака. Сельма накупила целый набор зубных щеток, и Таня теперь чистила зубы три раза в день, каждый раз две минуты, повторяя все замысловатые движения щеткой: вверх п вниз, по кругу, сзади, потом спереди. Казалось, чистка зубов по-американски еще более мудреное занятие, чем теннис по-чешски, и уж намного сложнее, чем теннис по-хорватски (примером которого является Иванишевич: мощная подача, дальше смэш по мячу или мимо, минимум очков и минимум мыслей).
Благодаря такому просвещенному воспитанию Таня выросла раскованной или, если говорить прямо, как обычно делали соседи, испорченной и плохо воспитанной девчонкой. Однако она действительно часто улыбалась, иногда и без причины, поскольку в отличие от большинства хорватских детей не страдала хроническими зубными болями.
Иван завидовал дочери. Как свободно она кричала! Какая спонтанность! В детстве Ивану разрешалось только открывать глаза и уши, но не рот, разве что в молчаливом удивлении. Когда к Долинарам заходил незнакомый Тане взрослый, она тут же начинала дергать маму за юбку или папу за бороду, карабкаться вверх по папиной ноге, орать что есть мочи папе в ухо, а потом спрашивать, больно ему или нет.
Ивану хотелось улучшить свою семейную жизнь. Он прочитал еще стопку американских руководств, на этот раз о том, как сделать жену счастливой. Чтобы умиротворить Сербию и Косово, потребовались американские и британские ВВС, а чтобы умиротворить и удовлетворить балканскую семью, потребовались американские наука и психология. После того как американцы второй раз продемонстрировали силу на Балканах, Иван превратился в поклонника Америки, хотя такая позиция была в диковинку среди сербов и почему-то даже среди хорватов, которые возмущались из-за того, что Америка позволила сербским силам разорить Хорватию, введя эмбарго на ввоз оружия, и хорватам стало еще сложнее защищаться. Большинство хорватов в те дни негодовали из-за того, что хорватские генералы, освободившие оккупированные сербами хорватские территории и устроившие этническую чистку, разыскивались Гаагским трибуналом как военные преступники, и хотя Хорватия выиграла войну, ни одного офицера или солдата нельзя было провозгласить героем. Иван обожал отчеты о боевых вылетах, взрывах, и даже когда американцы запустили ракету в посольство Китая, Иван посчитал это удивительной точностью. Теперь он читал книги по сексологии, например «Радости секса, часть 2». Благодаря чуду американской инженерной мысли он еще станет отличным любовником. Ивану не особо понравилась глава, в которой приводились шаблонные описания различных национальных предпочтений в сексе. Книга утверждала, что имитация изнасилования – это народная сексуальная забава в Сербии. Учитывая войну в Боснии и существовавшие там так называемые «лагеря изнасилования», Иван не возражал против подобного абсурдного утверждения. Hravtskijeb, то есть секс по-хорватски, описывался как имитация распятия мужчины. То есть партнер возлежит на кровати, расставив руки и ноги в стороны, а партнерша делает с ним что хочет. С чего они взяли, что хорватские мужчины пассивны? Так или иначе, может, и в этом была доля истины, и хотя у Ивана подобные пассажи вызывали раздражение, он дочитал эту книгу и прочел еще несколько, поскольку его миссия состояла в том, чтобы стать хорошим мужем.
