Стивен вышел через открытое низкое окно и остановился, глядя на залитый солнцем сад, засунув руки в карманы.
— Больше всего Рената любит свою свободу, — произнес он, — независимость, положение королевы собственного маленького королевства. Замужество никогда ее не привлекало. Она классическая фигура признанной царицы, всеми обожаемой, отдающей себя всем поровну с невероятной теплотой и нежностью, в то же время она искусно остается отчужденной и недосягаемой, — в голосе Стивена звучала неизбежность, показавшаяся Мэнди непонятной и печальной.
Так, значит, мы оба страдаем от неразделенной любви, подумала Мэнди. Стивен безнадежно влюблен в недосягаемую Ренату, в то время как я сама безнадежно влюблена в него. А сейчас мы должны разыгрывать фальшивую драму, чтобы спасти Рамона аль Хассана от душевных мук.
— Что за жизнь! — тихо прошептала она.
Стивен, вернувшись от окна, подошел к ней.
Он резко притянул девушку к себе. От его прикосновения Мэнди обдало жаркой волной, но если она и хотела возразить, у нее не оказалось такой возможности. Стивен наклонился и впился в ее губы долгим, безжалостным поцелуем. Когда он ослабил объятия и отстранился, Мэнди почувствовала, что ноги у нее подкашиваются. Голова шла кругом, а сердце, казалось, сейчас выскочит. Это не был поцелуй любящего человека, в нем чувствовалась только злость.
— Маленькая репетиция, — сказал Стивен глухо. — Я понимаю твое возмущение, но постарайся сделать вид, что получаешь удовольствие от моих объятий. Скоро нам придется целоваться на глазах у сотни людей.
10
Прижав ладони к горячим щекам, Мэнди попыталась собрать остатки хладнокровия. «Постарайся сделать вид, что получаешь удовольствие…» — эти слова эхом звучали в ее ушах, когда она поднималась в свою комнату, молясь, чтобы не встретить по дороге профессора. Необходимо несколько минут побыть одной, чтобы разобраться в том, что сказал ей Стивен. Звуки, доносящиеся из ванной, свидетельствовали о том, что профессор купается — смывает дорожную пыль. Слава богу. Это займет у него какое-то время и даст ей прийти в себя.
Усевшись перед зеркалом, она в отчаянии посмотрела на свое отражение, не видя его. Неужели история с Рамоном никогда не кончится? Что она будет делать, когда встретится с ним на вечере у Ренаты? И будет ли там шейх, чтобы не спускать глаз со своего блудного сына? Слишком скоро она вообразила себя свободной от этой семьи. В сотый раз она пожелала никогда больше не слышать о них…
Рената устраивает ради нее изысканный вечер. И хотя Стивен сказал, что та получает удовольствие от подобных затей, Мэнди чувствовала себя неловко.
Щеки ее снова вспыхнули при воспоминании о грубом поцелуе Стивена. «Постарайся сделать вид, что получаешь удовольствие…» Если бы он только знал, что она чувствует!
Звяканье чайной посуды, донесшееся с террасы под окном, напомнило Мэнди, что ее ждут суровые испытания. И чем скорее она встретится с профессором, тем лучше.
Поспешно причесавшись, Мэнди вышла на террасу. Оба мужчины, уже сидевшие за столом, встали при ее появлении, все получилось очень торжественно. Профессор заключил ее в объятия и одарил родственным поцелуем.
— Дорогая моя девочка! Я в восторге от вашей помолвки, — радостно заявил он. — Не могу тебе передать, с каким удовольствием я узнал об этом. Стивен не мог сделать более подходящий выбор. Время летит… Ему пора остепениться.
— Мне только тридцать два года. Могу еще погулять… — Стивен засмеялся.
— Ерунда, — со всей серьезностью провозгласил профессор. — Хватит, нагулялся. Пора вить гнездо.
— А я разве отказываюсь? Сдаюсь на милость победителя. — Стивен поднял руки вверх.
Профессор улыбнулся.
— Ты вот все шутишь, а дело серьезное, мой дорогой мальчик. И я от всего сердца рад за вас обоих.
— А как я рад! — Стивен намазал хлеб маслом.
В лукавом взгляде, который он бросил на Мэнди, плясали смешинки. Он дразнил дядю, разыгрывая доверчивого старика.
— Ты ведешь себя безобразно, Стивен, — упрекнула Мэнди.
Он усмехнулся и намазал второй бутерброд.
— Мой племянник считает, что даже в этом деле нужен научный подход, не так ли? — простил его профессор.
Научный подход! Он ставит на ней эксперимент? Мэнди от злости чуть не расплескала чай.
— Разумеется, еще, наверное, рано говорить об определенной дате, — снова радостно начал профессор. — Но вы, без сомнения, уже думали о предстоящей свадьбе?
— Мы еще не сообщили об этом даже родителям Мэнди, — заметил Стивен.
— Всему, конечно, свое время, — кивнул профессор. — Хотя должен сказать, что в дни моей молодости с родителями невесты советовались до того, как давать официальное объявление. Как говорится, «другие времена — другие нравы». Сегодня многое изменилось…
— Ты еще ничего не рассказал нам о своей поездке, — сказал Стивен, стараясь увести дядю подальше от опасной темы.
— О, моя поездка! — допив чай, профессор поставил чашку и приложил к густым усам салфетку. Усевшись поудобнее, он приготовился прочесть продолжительную лекцию.
Константин, Ламбесса, Тимгад, храмы, театры, форумы, бани… высокие мраморные колонны, сияющие в лучах солнца, как рубины и топазы…
— Такой богатый материал! — восклицал он. — Года не хватит, чтобы систематизировать его. Но вместе с Мэнди, думаю, мы справимся, и когда вернемся в Англию, я смогу серьезно им заняться. Думаю, что до нашего возвращения домой не так уж долго. Я понимаю, — добавил он, — что вы оба торопитесь вернуться к родителям, у вас так много дел впереди. Между тем, — продолжил он, не обращая внимания на странное молчание, воцарившееся после его последнего замечания, — я бы хотел пригласить вас в ресторан на праздничный обед. Куда бы ты хотела пойти? — повернулся он к Мэнди. — Ты предпочитаешь французскую кухню или арабскую?
— И та и другая хороши по-своему, — беспомощно сказала Мэнди, с каждой минутой все больше ощущая себя мошенницей.
— Что вы скажете относительно ресторана «Багдад»? — предложил Стивен. — Там готовят вкусные восточные блюда.
— Значит, это будет «Багдад», — согласился профессор, от всей души радуясь, глядя на них.
Мэнди провела остаток дня, помогая профессору разбирать записи, сделанные во время поездки. Когда пришло время ехать в город, она надела шелковое платье, не забыла и бабушкино кольцо, поскольку Стивен настаивал, чтобы она носила его постоянно. Оба мужчины ждали ее в холле и встретили восхищенными взглядами.
Волосы Мэнди свободно распустила по плечам. Время, проведенное в этой стране, не прошло для нее даром — ее кожа приобрела золотистый оттенок. Она чуть-чуть припудрила нос и подвела длинные загнутые ресницы.
— Ты выглядишь как картинка, — сказал Стивен, награждая ее нежным поцелуем.
