— Женщина, — видел?
Я, надо сказать, в этот момент бешено справляюсь с рычагами управления, делая вид, что это я веду машину, а не она меня.
— Где? — оборачиваюсь я, бросая руль.
— Ты на дорогу, а не на женщин смотри! — сердитей он, лениво успевая подтолкнуть пальцем руль и выровнять машину. — Женщина прошла симпатичная… — задумчиво говорит он, взгляд его становится короток, вскоре содержа в себе изменницу жену, и он вздыхает. — Куда гонишь?.. Это тебе не мастерство вождения- жать на газ, это и дурак может. Тихо ездить — вот мастерство. — Но и тут он потирает руки, потому что вспоминает сына. Все становится так нестерпимо хорошо, что надо немедленно ехать на дачу посмотреть на него, и опять все так ловко и удачно складывается: и урок идет, то есть он меня учит, и зарабатывает, и на дачу к сыну своему заодно бесплатно едет.
На даче он тоже все очень ловко распределил: сына посадил в машину бибикать; меня поставил мыть машину, показав, как это делать, то есть урок по-прежнему шел; тещу послал в огород за огурцами; сам сел мастерить что-то из ножа и катушки. Эта одновременная занятость очень утешила его, что в одном времени столько он уместил еще своего времени в берущих с него пример людях, — и мысленно рвал с тещей огурцы в заплечном огороде, освобождался от ученика и грязи на его машине, сынишка тем же временем рос… Так, если бы человек, завязывая утром шнурки на ботинках, думал, что вот как хорошо, что он не только обувается, но и готовится к завтраку, но и дышит при этом воздухом, и полезно нагибается, и массирует шнурки, то он был бы почти такой же счастливый человек, как мой учитель, — хозяин.
Из катушки за то же самое время он соорудил вертушку-игрушку — подарил сыну и уехал на чистой машине, полной огурцов.
— Слушай, — спросил я его, как мастера жизни, — одного не пойму: как так получается?.. Машины же у нас появились недавно, ну, пятьдесят лет назад… Никак они не могли успеть еще в кровь человеческую попасть… И вот любой мальчишка, вот твой, например, или мой племяш Котька — так тот, прежде чем говорить научился — да что там! прежде чем стоять, — уже би-би! и только бы велосипедную педаль рукой крутить, и «сипед» — первое слово, раньше чем «мама». Откуда же эта страсть? В чем она раньше-то могла выразиться, когда машин еще не было?
Так замечательно и наблюдательно поставил я вопрос, и вот — не успел я даже доразвить мысль, чтобы он меня совсем понял, этот не казавшийся мне далеким человек, он уверенно ответил:
— А лошади? Ты говоришь: деревня… Вот я родился в деревне, там никаких машин не было. Попробовал бы ты от лошади мальчишку отогнать! Мы все время свое около лошадей проводили…
Пример этот поразил меня простотой и несомненностью решения.
Запись девятая
Я НИЧЕГО В ЭТОМ НЕ ПОНИМАЮ
(К вопросу о том, правомерно ли ходячее сравнение гонщиков с джигитами, нет ли тут преувеличения или преуменьшения, а также не в том ли причина легендарного успеха башкирского мотоспорта, что предки гонщиков были когда-то горячими наездниками?)
Слова, из которых состоит мотоцикл…[4]
Общая конструктивная схема двигателя, а также его мощностные и экономические показатели в значительной степени зависят от принятой системы распределительного механизма. Наполнение цилиндра радикально влияет на мощность и определяется размером и расположением клапанов, а также конфигурацией впускных каналов в головке цилиндра.
Средняя часть имеет по концам муфты Ольдгема, чтобы неточности сборки и перекосы, возникающие вследствие неравномерности нагревания деталей двигателя, не отражались на
Выражение в скобках и есть масса возвратнодвижущихся деталей распределительного механизма, отнесенная к оси клапана, т. е….
В карбюраторе типа ТТ с центральной иглой топливо поступает из бака через штуцер (1) в поплавковую камеру обычной конструкции. Далее через канал в соединительном приливе поплавковой камеры топливо попадает в жиклер (2), поднимается по сверлению соединительного болта (3) и через распылитель (жиклер иглы) (4) попадает в эмульсионную трубку (5). Распыли…
Хватит. Как же он сам ездит? Когда же он успеет после всего этого поехать! Как столько слов могут выразиться в одном — движение?
Слова, состоящие из лошади[5]
Передвижение с места на место лошадь производит с помощью своих ног, причем само движение производится силою задних ног, передние же суть только как бы подпорки, Передние ноги поддерживают большую часть тела лошади: голову, шею, грудную клетку. Задние ноги несут сравнительно небольшую часть тела, но зато, как только что указано, на них лежит обязанность двигателя…
НОГИ — части передних ног: плечо, локоть, подплечье, запястье (в общежитии переднее колено), пясть (переднее берцо, цевка), путовый сустав со щеткой, бабка, венчик и копыто.
Части задних ног: бедро (окорок, ляжка), коленный сустав, голень (штана), скакательный.
ПЛЕЧО — верхняя часть ноги, прикрепленная к истинным ребрам и грудной кости, состоящая из лопатки, плечевого сустава и плечевой кости, называется плечом.
ЛЕБЕДИНАЯ ШЕЯ — она длинна, суха и устойчива. Тонкий гребень у холки немного вырезан и, поднимаясь почти прямо вверх, около передней трети своей длины сильно согнут, так что при сборе затылок становится гораздо ниже уровня его. Лебединая шея очень красива, в особенности у верховых лошадей, но весьма часто сопровождается слабою спиной.
Почти каждая порода лошадей отличается от другой породы формой и выразительностью головы. От правильно сложенной головы обыкновенно требуется, чтобы половины ея были бы совершенно симметричны, похожи друг на друга и чтобы каждый к ним принадлежащий орган совершал свое физиологическое назначение надлежащим образом. Всякое уклонение от таких качеств производит неприятное для глаза впечатление, хотя бы такое уклонение не имело бы существенного значения в работе. Неровно поставленные уши, отвисшее ухо или губа — все это нарушает красоту и гармонию форм.
ГЛАЗА. Лошадь вообще обладает довольно плохим зрением, а лошади конюшенного воспитания в особенности. Нормальный глаз лошади должен быть большим, открытым, блестящим, смелым и доверчивым.
ТАК, ТАК. Все понятно. Все русские слова.
Запись десятая
СКОЛЬКО В РОССИИ МОТОЦИКЛОВ?..
«По статистическим данным, до последней великой мировой[6]войны на всей площади России числилось до 35 миллионов лошадей. Число лошадей в России почти вдвое превышало численность всех западноевропейских государств, вместе взятых, и достигало 7/9 численности лошадей 20 государств, в которых имелись статистические сведения по данному вопросу».
