Король снял ладонь с меча и расслабился.
— Так все-таки, что случилось?
— Пропал Эйви-Эйви! — выпалил хозяин к вящему удовольствию воспрянувшего духом шута. — Жена моя заглянула в сарай, мы ему вещичек насобирали, чтобы не позорил хозяев видом и запахом… А там пусто!
— Сбежал, подлец! — оскалился шут. — Вот шельма!
— Сбежал! — подтвердил трактирщик. — И когда проспаться успел?!
— Не переживайте, сударь, — похлопал его по плечу Денхольм. — Может, оно и к лучшему. Попробуем обойтись без проводника…
— Да как же без проводника, ваша милость! — совсем растерялся хозяин. — В Зону-то?!
— Не так уж трудно, — развернул карту Санди. — Через Вилемонд, по обжитым местам, доскачем до порта Галитен, наймем корабль, доплывем до устья Стэни, поднимемся по реке — и вот мы уже в отрогах Охранных гор! Дальше — по обстоятельствам!
Трактирщик смотрел печально и недоверчиво.
— Эх, ваша милость, — вздохнул он, — с каких небес вы на грешную землю свалились? Сколько смельчаков стремилось Осколки Проклятой Башни увидеть! Сколько лихих людишек на сокровища Ронимо зарилось! Где они теперь? Сгинули. Двоих знаю: вернулись, под присмотром лекарей живут. Гиблое там место. Рассказывают, что горы на месте не стоят: годами можно идти и не дойти до отрогов. Всю Стэнь прогребли вдоль и поперек — не видно с воды даже намека на горную цепь! Лешие в лесу живут, дорогу путают. Местные охотники из лихого Ласторга, и те далеко в лес не ходят, боятся не вернуться…
— Но ты же говорил, уходят в Зону! — нетерпеливо перебил король.
— С отчаяния всюду пройдешь. Терять-то нечего! Опять же, как узнаешь — дошел, не дошел… Да и редко кто один в путь пускается: проводники беду за лигу чуют. Платы не берут, ведут, как умеют. А куда ведут — про то молчат. Эй-Эй как раз из таких. Он уже лет шесть людей к Проклятой Башне водит. Раньше я его по дружбе к себе пускал, а теперь из страха, так-то…
Нездешним холодом обожгло короля и от непройденных лиг заломило ноги. Застучало в висках, заныло. Закралась в сердце тревожная тоска. Но в памяти возник акирро, кривой тяжелый меч, опутанный синей паутиной по клинку. Надежный меч, обагренный алой кровью убитого брата.
— Я все равно дойду, — прошептал он, стискивая эфес пиратского меча.
В комнату без стука ворвался мальчишка-разносчик.
— Хозяин! — испуганно зашептал он. — В деревню странный человек прискакал, черный-черный, страшный. Ищет двоих, пришедших с реки…
Король и шут переглянулись. Поющие Скалы долины Эсполот!
Мгновения остановившейся жизни. Лошади сшибаются грудь в грудь. Король уклоняется от удара, звериным чутьем понимая, что конь его зарублен, но еще живет, еще летит… И перестук копыт за спиной. И новый всадник с обнаженным клинком, подобный Самой Темноте…
— Засиделись мы, куманек, расслабились, — деловито засуетился Санди, проверяя завязки переметных сумок.
— Пожалуй, и правда пора, — кивнул король, протягивая трактирщику золотой. — Спасибо за заботу, ласковый хозяин.
Через минуту они уже скакали по дороге, ведущей прямиком к старой гати, пришпоривая толстоногих, неторопливых скакунов.
— Прицепился, сволочь, как репей к кобыльему хвосту! — ворчал под нос Санди, постоянно оглядываясь и прислушиваясь: не покажется ли черный всадник. — Как только след удержал! Неужели, хотел бы я знать, его и лес, и болота пропустили?!
— Может, подождем, спросим, зачем мы ему сдались? — выдал свежую идею король. — Поговорим, вдруг что интересное расскажет! — и он ласково погладил рукоять меча.
— Вот голова бедовая! — фыркнул шут. — Оно тебе надо, куманек? Лишние неприятности карман не тяготят?
Так, за разговором и оглядками, они не заметили, как перестало хлюпать под копытами коней и местами подгнившая гать сменилась добротной сельской дорогой. И лишь обратив внимание на перемены под ногами, король увидел впереди быстро идущего человека.
Вгляделся и удовлетворенно хмыкнул.
Долговязая тощая фигура, готовая сломаться пополам под весом лютни, зачехленной в серебристо-серый шелк, могла принадлежать только Эйви-Эйви. Беглец несколько раз оглянулся, прибавил шагу, похоже, высматривая по сторонам подходящее укрытие. Но с одной стороны дороги тянулись болота, с другой — к самому горизонту уходили луга невысокой молодой травы, лишь вдалеке зеленела дубовая рощица. И бродячий певец, словно сознавая безвыходность положения, решительно сел у обочины, любовно пристроив лютню и посох.
Когда с ним поравнялись наконец король и шут, Эй-Эй приканчивал загодя припасенную куриную ножку, запивая вином из баклажки. Денхольм натянул поводья.
— Выходит, благодарность менестрелям несвойственна? — оглядывая старика с головы до ног, не слишком дружелюбно поинтересовался он.
— Что был должен, я вернул, — возразил певец еще менее приветливо. — Не вижу повода устраивать конное преследование.
— Слишком много чести, — буркнул Санди. — Оставь его, куманек, время не терпит! У черной сволочи конь небось не в пример нашим лошадкам!
— Догонит — поговорим, — возразил король, не сводя с певца сурового взгляда. — Между прочим, я, выкупая тебя у стражи, дал слово чести, что ты — мой проводник, — доверительно поведал он бродяге.
— А мне ваше слово чести, господин, до одного всем известного места, — вытирая замасленные руки о штаны, поделился новостью Эйви-Эйви.
— Санди, не смей! — прикрикнул король, заметив краем глаза, как метнулась к ножнам рука вмиг озверевшего шута.
Менестрель и глазом не моргнул, всем своим видом выражая крайнее пренебрежение.
— Мне нужен проводник, певец. Хороший проводник. Ты мне не слишком подходишь, но времени на поиски у меня нет, — чеканя каждое слово, сказал Денхольм. — Я иду в Зону, ты водишь в Зону людей. Думаю, мы договоримся.
— Вряд ли, — покачал головой Эйви-Эйви, впервые за минуты разговора выдавая искру интереса. — Вам, господа хорошие, в Зоне делать нечего.
— Мы — посланники Светлого Короля. Его беспокоит ожившая Зона. — Денхольм спешился и присел рядом. — Проведи нас, и ты поможешь Короне.
— Я не гожусь на роль Спасителя Человечества, — гнусно ухмыльнулся старик. — Я редко бываю трезвым. И Светлый Король в моих услугах не нуждается.
— Но ты же пришел в эти края, ты, проводник! — решительно встрял в разговор Санди, оставивший попытки переубедить Денхольма. — Сработало твое чутье! И вот ты нашел тех, кто стремится в Вендейр, Зону Пустоты!
Король вскочил на ноги, не пытаясь скрыть своего ужаса: по телу пьянчужки прошла судорога. Выгибаясь и беснуясь, заламывая руки и грызя дорожную пыль, он завопил:
— Венда! Венда, будь ты проклята!
И, вспоминая урок покойного брата, король влепил исходящему пеной бродяге звонкую оплеуху, заорав во весь голос:
