— Не вас, — ответила женщина. — Его. Но вы — не он.
Я недоуменно покачал головой, встал и отошел на шаг.
— Послушайте, миссис…
— Борден, — сказала женщина. — Северал Борден.
Я кивнул.
— Миссис Борден, я не знаю, кого вы имеете в виду. Я хочу лишь выяснить, почему вы пытались меня убить. У вас что, так принято встречать незнакомцев?
Если Северал Борден и заметила мою слабую попытку сострить, то не обратила на это внимания и только искоса взглянула на меня. Потом она встала, но сделала это настолько резко, что я отпрянул в сторону.
— Я ждала его, — пробормотала женщина и посмотрела на море. — Но он не пришел. У меня ничего не вышло.
Внезапно она начала всхлипывать и, повернувшись, бросилась ко мне — на этот раз не для того, чтобы напасть, а для того, чтобы спрятать лицо на моей груди и безудержно зарыдать. Я беспомощно замер, а затем взял ее за плечи и, немного отстранив от себя, заглянул в глаза.
— Успокойтесь, — сказал я. — Теперь вы в безопасности. Все будет хорошо.
Мой голос становился все тише, но слова не играли тут особой роли. Я чувствовал страх этой женщины, ее безграничную боль, отравленной стрелой разъедавшую душу, отчаяние, заполонившее все естество. Я принялся осторожно проникать в ее сознание, посылая ей успокаивающие импульсы. Все это длилось довольно долго, так как у меня не было особого опыта в этом искусстве. Я всегда испытывал панический страх перед вторжением в сознание других людей, даже если просто хотел помочь им. Есть части человеческой души, которые никого не касаются, какими бы ни были обстоятельства. Однако теперь я ощущал, что ее отчаяние было совершенно особым. Это было чувство такой интенсивности, с которым я еще никогда не сталкивался. Я не сомневался, что женщина может умереть, если я предоставлю ее самой себе.
Дыхание Северал мало-помалу успокоилось. Я же чувствовал себя полностью измотанным. Слезы женщины постепенно высохли, и на какой-то миг я почувствовал дыхание ее отчаяния в своей душе, но затем все закончилось. Подняв глаза, она вытерла ладонью лицо и попыталась улыбнуться. Впрочем, ее улыбка скорее напоминала гримасу. Сейчас она забыла о своей боли. Но боль все еще была в ней, и я знал, что она вернется, вернется очень скоро.
— Что… что вы сделали? — запнувшись, спросила женщина.
— Ничего, — ответил я. — Ничего, что имело бы какое-то значение. Все в порядке?
На мгновение боль вновь проснулась в ее глазах, но все же она кивнула.
— Да. — Ее голос звучал ровно и печально. — Я… О господи, я пыталась вас убить!
— Не меня, — поспешно возразил я. — Я просто оказался не в том месте и не в то время.
Улыбнувшись, я устремил свой взгляд на озеро, однако не увидел ничего, кроме черной воды. Если Северал сумела разглядеть меня отсюда, подумалось мне, то у нее отличное зрение, чем я, к сожалению, не мог похвастаться.
— Я думала… что вы один из них, — выдавила Северал. — Мне… очень жаль. Я… я не хотела…
— Один из них? Кого вы имеете в виду, говоря «они»?
Губы Северал задрожали.
— Они убили мою дочь, — прошептала она. — Они забрали мою Дженнифер. Они убили ее.
Ее голос стал необычайно холодным. В нем не было ни ненависти, ни ярости, которых я ожидал. В нем не было даже ожесточения. Лишь один холод.
— Расскажите мне, что произошло, — попросил я. — Возможно, я смогу вам помочь.
Северал покачала головой.
— Никто не сможет мне помочь, — обреченно сказала она, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Она мертва. Они убили ее.
— И поэтому вы хотели убить меня? — тихо спросил я. — Наверное, вы думали, что я один из тех людей, которые убили вашу дочь?
— Это не люди! — отрезала Северал. — Это чудовища. Это уже не люди, а проклятые монстры. Они… они убили ее. О Боже, они убили моего ребенка! Они…
У нее сорвался голос, и я почувствовал, что она вот-вот расплачется, потому что боль и отчаяние вновь заполонили ее душу. Я не препятствовал этому, так как сейчас боль была иной — жестокая, но вполне естественная боль матери, потерявшей ребенка, а не та чудовищная боль, холодом поднимавшаяся со дна ее души.
— Сволочи! — всхлипнула она. — Они и их проклятый рыбий бог!
— Рыбий бог? О ком вы говорите?
Северал застонала. Самообладание вновь покинуло ее, и я увидел, как в глазах женщины вспыхнул огонь, от которого у меня мороз пошел по коже.
— Джеймс убил ее. Он сам отвез нашу дочь к озеру, чтобы принести ее в жертву этому монстру. Своего собственного ребенка! Но он заплатил за все. Я убила его. Я убила его, как убью всех остальных, каждого из них… Каждого, каждого, каждого…
Внезапно она начала биться в истерике и, бросившись на меня, принялась размахивать кулаками и издавать резкие высокие звуки. Выдержав несколько ударов в грудь, я осторожно схватил женщину за руки и прижал ее к себе.
— Все в порядке, — бормотал я. — Поплачьте, вам станет легче. Я вас понимаю.
На мгновение мне показалось, что это подействовало, но Северал все-таки высвободилась и, оттолкнув меня, в ярости закричала:
— Ничего вы не понимаете! Этого никто не может понять. Они… они убили ее. Они бросили ее на съедение этому чудовищу. Родной отец принес дочь в жертву монстру только потому, что так приказало чудовище.
Лишь спустя некоторое время я понял, что она имеет в виду.
— Они… они требуют человеческих жертв? — изумленно выдохнул я.
Северал кивнула.
— Да, именно. Он требует человеческих жертв. Дважды в год, в день летнего и зимнего солнцестояния. Это всегда девушки и всегда… — У Северал вновь сорвался голос, а по щекам потекли слезы. — Я уничтожу их. Ради моей дочери, мистер Крейвен. Они заплатят за все.
— Месть — это не лучший мотив, — тихо сказал я. — Нельзя смывать кровь кровью. Так не бывает.
Северал, пересилив боль, криво улыбнулась.
— Возможно. Но они заплатят за все, Роберт. А если месть — плохой мотив, то стоит хотя бы положить конец всему этому безумию. С тех пор, как этот монстр поднялся из морских глубин, умерло слишком много людей. Слишком много. Я убью их.
При всех других возможных обстоятельствах ее слова показались бы мне смешными, но ведь я сам столкнулся с тем, что может произойти с человеком, выступившим против хозяев Джеймсона и их чудовищных монстров. Даже Немо с его фантастическим кораблем явно нервничал, хотя и пытался скрыть тревогу. И вот передо мной стояла слабая, практически безоружная женщина и предрекала падение этого могущественного ордена. И все же я знал, что ее ждет успех. Я просто знал это и все.
— Я уничтожу их, Роберт, — повторила она.
