Глаза Джеффри страдальчески вытаращены, рот свело оскалом. Юноша погиб, даже не успев выхватить меч! Ярдах в трех от нас лежит предмет, которого еще пять минут назад здесь не было, и мне не надо напрягать зрение, чтобы опознать руку человека. Поминутно облизывая пересохшие губы, я жду нападения неведомого хищника, не решаясь оторваться от такой надежной стены, но в подземелье по-прежнему тихо, как в прозекторской. Решившись, я тянусь к убитому, чтобы закрыть ему глаза, но тут он слабо дергает головой, белые как мрамор губы что-то шепчут. Продолжая шарить взглядом по сторонам, я наклоняюсь к умирающему и требовательно шепчу:
— Говори громче! Что с тобой случилось? Какая-то хитрая ловушка?
— Тролли… они бывают.
— Что? — с недоумением переспрашиваю я.
Тот шепчет вновь, чуть громче, затем умолкает навсегда, и я опускаю ему веки.
Беда с этими англосаксами, уж очень они суеверные. Думаю, что давным-давно, еще до того как заселить Британию, их предки сталкивались с гориллами. Те, как известно, могут вырастать до двух метров, весят килограммов триста и в десять раз сильнее обычного человека. Вот их и назвали троллями первобытные люди, я полагаю. Но откуда в современной Англии возьмутся гориллы или, к примеру, йети? Тут вам не Африка и даже не Тибет, обезьяны в сырых и темных подземельях не водятся.
И вот я стою на месте, как последний дурак, все пытаясь понять смысл предсмертных слов юноши, когда как из-под земли передо мной вырастает громадная тень, раза в два выше обычного человека. Движется неведомое существо так стремительно, что я даже не пытаюсь насадить его на меч, успеваю только крикнуть, предупреждая остальных. Крик выходит больше похожим на женский визг, но это даже хорошо. Ультразвук прекрасно разносится на большие расстояния, миллионы лет женщины и дети пронзительным визгом призывали защитников на помощь, а потому мужское ухо замечательно распознает этот сигнал беды. А потом меня как щепку вздымают в воздух и с размаха бьют о стену.
Уже под конец я осознаю страшный смысл последних слов оруженосца и даже успеваю согласиться с покойным сквайром Крокусом. Тролли, они и вправду бывают, и нам ужасно не повезло попасть в логова одной из этих тварей. Аминь.
Сколько существует человек, столько он слагает легенды о встречах со зловредными карликами и великанами-людоедами. С карликами все более-менее ясно. Как ни плюются гадкие малыши отравленными иглами, их, скорее рано, чем поздно, вырезают под корень. И если впоследствии захватившие их земли люди о чем и сожалеют, то лишь о вересковом меде, штуке настолько крепкой и забористой, что скорбь шотландцев по пропавшему секрету преодолела века.
Но великана одолеть нелегко, а потому героев, заваливших подобную тварь, помнят поименно. Кто-то берет их хитростью, подобно Одиссею, что ослепил уснувшего циклопа Полифема, кто-то — силой, как Беовульф, в честном бою убивший Гренделя, а затем и его мамашу, ту еще старушку, а кто-то — доблестью и воинским уменьем, подобно прославленному в веках Роланду, пэру Франции и племяннику императора Карла Великого. Рыцарским копьем сразил Роланд великана Феррагута, британца, судя по имени, а тот хоть и убил перед тем сотню рыцарей, но истинного паладина одолеть не смог.
Я это говорю к тому, что если некий лекарь, пусть и обученный кое-каким уловкам, не смог справиться с подобным чудом природы, то особой его вины в том нет. Рост сэра Дэниела де Вальдока составляет не меньше восьми с половиной футов, весит он под три центнера и передвигается со скоростью атакующего кабана. А еще он младший брат сэра Хьюго, Черного барона, который едва не стал победителем прошлогоднего рыцарского турнира в городе Тур. Сэр Дэниел, конечно, немного не дотягивает до знаменитого Франка, легендарного телохранителя Вильгельма Завоевателя. Тот, как говорят, был на целый фут выше и передвигался исключительно пешком, и сам вид его внушал незабываемый ужас.
Сэра Дэниела трудно назвать красавцем, манеры его дики, характер необуздан, и обитатели замка заметно его побаиваются. Очень часто подобные ошибки природы вырастают вялыми и апатичными, этот же экземпляр вышел на диво подвижным и мускулистым. В его присутствии у меня потеют ладони, а волосы на спине и груди встают дыбом. По-моему, в младшем из братьев Вальдок больше от зверя, чем от человека. Но барон Вильям Берифорд, родной дядя чудо-братьев, которому, собственно, и принадлежит замок Молт, испытывает к Дэниелу искреннюю привязанность.
В настоящий момент я нахожусь в рабочем кабинете барона. Хозяин восседает за широким столом красного дерева, уставленным разными безделушками, я же скособочившись стою напротив. Страшно болят ушибленные накануне бок и спина, но кости, пожалуй, целы, а это самое главное. Думаю, я обошелся парой треснувших ребер, а это сущие пустяки, через месяц буду как новенький.
Вдоволь насмотревшись на владельца замка, я роняю взгляд на столешницу, благо здесь есть на что поглядеть. Особенно выделяются золотой письменный прибор и малахитовая чернильница с серебряной крышкой. Хотя откуда здесь взяться малахиту, поправляю я себя, скорее всего, чернильница вырезана из гигантского изумруда. От пылающего камина тянет уютным теплом, я зябко повожу плечами, ведь в темнице, куда меня бросили, холодно и сыро. Несколько минут пожилой мужчина благообразного вида внимательно изучает пленника, живые серые глаза словно просвечивают меня насквозь. Я же стараюсь глядеть честно и открыто.
— Вы вроде бы человек благородный, не то что прочие мерзавцы, — проницательно замечает сэр Вильям.
Немного подумав, я киваю. Собственно, а почему бы и нет? Мирный диалог гораздо лучше, чем мордобой и кровопролитие. Я уж молчу о дыбе, многохвостых плетях, раскаленных клещах, острых крючьях и тяжелых молотках, предназначенных для расплющивания суставов. По крайней мере, из нашей беседы я смогу получить хоть какую-то информацию о хозяине замка и его дальнейших планах в отношении моей скромной персоны.
— Вопрос, собственно, у меня один, — продолжает барон. — Что вам понадобилось в моем замке?
— Вы знаете, господин барон… — Я делаю паузу, а хозяин, улыбнувшись, вполголоса подсказывает:
— Сэр Вильям Берифорд.
Поблагодарив его вежливым поклоном, я продолжаю:
— Сэр Вильям, у одного из моих случайных попутчиков родилась странная и, не побоюсь этого слова, дикая мысль. Он вообразил, будто ваши вассалы захватили и удерживают у себя его возлюбленную, некую благородную девицу по имени Эмилия. А так как следы похитителей привели в ваш замок, господин барон, то мы просто вынуждены были попытаться скрытно проникнуть…
— Приятно послушать образованного человека, — жмурит глаза барон, словно сытый кот на завалинке. — Что значит грамотность, вон вы как красиво слова выводите, — и с холодной гримасой добавляет: — Прибудь вы как положено, я, разумеется, принял бы вас, накормил, напоил и спать уложил, а на все расспросы ответил, что ни о чем таком и слыхом не слыхивал и очень возмущен действиями неведомых разбойников.
— А может, мы забудем былое и притворимся, что ничего и не было? — с надеждой спрашиваю я.
