Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– А что ты мне подаришь, если я открою тебе еще одну тайну, Олежка? – с ехидством поинтересовалась Таня.
– Ворота в мир мертвых находятся как раз там, в Карелии, примерно посередине между Ладогой и Онежской губой, возле Гимольского озера.
– Почему ты так решила? – посерьезнел молодой человек.
– Я же помню, что ты спрашивал, – пожала плечами Таня. – Я этот вопрос так, впрямую, в поисковик и вбила. Интернет первой же строкой ответил, что это Воттоваара, гора в Карелии. Название означает «Гора Смерти», и, по поверьям местных жителей, именно на ней находится вход в мир мертвых. Еще это аномальная зона, «русский Стоунхендж», центр психических излучений, эзотерических исследований и памятник природы, охраняемый государством. В общем, полный букет. Но место глухое и заброшенное, поблизости ни дорог, ни жилья. Туристы там не ходят. Наверное, смерти боятся…
– Танечка, ты просто чудо! – Олег в восхищении обнял девушку, их лица сблизились, почти соприкасаясь.
Олег наклонился еще чуть-чуть вперед… И порыв ветра развеял его по комнате.
Благодарного поцелуя Татьяна так и не дождалась. Ей остались только хрустальный дворец с полубезумным мудрецом, торопливо строчащим пером в книге, и крылья за спиной, пользоваться которыми отчего-то совершенно расхотелось.
Капкан для всемогущего
Забрав свои вещи и припасы из яранги Альвы, Олег уже привычно нырнул в тень и заскользил вдоль реки темными лесными дебрями. Лететь над снежным настом получалось, конечно, куда быстрее, нежели скакать верхом и уж тем более – топать ногами. Птицей не птицей – но примерно со скоростью мотоцикла… Когда деревьев на пути не очень много.
Однако, как ни мчись, расстояния в верховьях Печоры были немереные – лети и лети. Два дня он спускался вниз по реке, на ночь зарываясь в сугробы, стеля себе постель из малицы, а из налатника скручивая подушку. В норке под снегом тепло было на удивление, в поддоспешнике и меховых шароварах с сапогами – очень даже комфортно. Ночами ведун пробирался в сны Татьяны, благо для снов ни расстояний, ни времен не существует, и, убедив хорошую знакомую выяснить расположение ледника, узнал даже больше, намного больше, чем надеялся.
На третий день он свернул на охотничью тропу, ведущую на запад. Не то чтобы Середин хорошо знал здешние края – но как-то давно уже путешествовал и многолюдию земель не поразился. В здешних краях тропа, не сильно занесенная снегом, означала примерно то же самое, что накатанный тракт в десяток сажен шириной возле Ярославля или Мурома.
Два дня полета вывели путника в верховья другой реки. Ведун надеялся, что нашел Вычегду, но особого значения это уже не имело. Все едино любая река, текущая в этих местах, рано или поздно вольется в Северную Двину. Ту самую, в низовьях которой стояло святилище Золотого идола бьярмов.
В верховье Олег сделал долгую, на три дня, остановку. Отдохнуть и запастись продуктами: мясо над углями напечь, последних рыбешек приготовить. На морозе ведь припасы не портились – и чтобы сварганить в пути ужин, достаточно было поутру переложить за пазуху пару кусков. К вечеру еда отогревалась, и в норе перед сном можно было спокойно поужинать.
Затем снова продолжился полет и… И к полудню нового дня Середин увидел впереди крепость.
Пермь, столица одноименного великого княжества[1], размерами не впечатляла – всего где-то три сотни на сотню шагов, – однако высотой ничуть не уступала ни Рязани, ни даже Великому Новгороду. Плюс, как это и заведено всегда и везде, окрест рассыпались постоялые дворы, кузни и просто удобные выселки зажиточных горожан.
Таясь тенями, ведун обогнул город, присматриваясь и мучаясь сомнениями. Он помнил предупреждение Магуры о Перуне, затаившем на него злобу, и потому снимать плащ Карачуна без особой надобности опасался. Однако вот уже второй месяц Олег ни разу даже не разделся! Не говоря уж о том, чтобы помыться, выспаться в нормальной, мягкой и теплой постели, в протопленной спальне. Но в первую очередь, конечно, – страсть хотелось попариться в бане, выгнать пот и грязь, переодеться в чистое исподнее. Ну, и медом хмельным отпиться Олег тоже не отказался бы…
Колебания разрешил частокол святилища, возведенного на взгорке возле самой реки, над которым курилось несколько темно-серых дымков. Восславлений Олег не слышал, однако знал, что именно сейчас волхвы возносят свои молитвы, призывают богов, ищут их внимания и покровительства. И почти наверняка кто-то из повелителей мира находится сейчас рядом. Если заметят… Громовержец узнает об этом уже через несколько мгновений.
Ведун промелькнул мимо деревьев обратно, к восточной стороне Перми, подальше от святилища. Задержался там, с тоской смотря на череду избушек, срубленных возле самой воды.
Это, понятно, были бани. Хозяйские. В них раз в седмицу крепкие хозяева парятся. А следом за ними – дворня и слуги. А после полуночи – банщики и нежить…
На реке возле крепости имелось сразу три проруби. Одна большая под стенами, в которой женщины полоскали белье, одна перед святилищем – видимо, из нее черпали себе воду волхвы, и одна перед банями. Зачем – понятно любому русскому человеку. Впрочем, и сейчас, когда бани не топились, возле проруби то и дело появлялись с ведрами бабы и мужики. Что было странно…
Олег, перескакивая с тени на тень, добрался до реки, поднырнул под крутой берег, в полумраке под ним скользнул до идущей к проруби тропинки, затаился. Дождался очередной женщины, зачерпнувшей воды, перескочил в ее тень, «поехал» следом.
Тетка была зело упитанной. Во всяком случае – в нескольких юбках и шубейках, распирающих ее. Однако из-под коричневого пухового платка свисала толстая русая коса. Одна – значит, незамужняя. Без заплетенных в волосы лент – жениха нет и не на выданье. Пока просто ждет знакомства.
Девушка поднялась на берег, свернула к одной из бань, поднялась на приступку, толкнула дверь. Олег скользнул в нее первым, промчался вдоль стен, благо единственное крохотное окошко, затянутое промасленным полотном, свет пропускало скупо. Весь сруб-трехстенка, почитай, был одной большой тенью.
Баня оказалась добротной, с парилкой и предбанником, несколькими полками, медным котлом для горячей воды. Топилась, правда, по-черному – над сложенным из камня очагом имелось огороженное сажниками[2]отверстие. У стены стоял щит, которым люк для дыма по окончании топки можно было закрыть.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
