Он боится и собирается с силами, подумала Алекс, улыбнувшись. Он чувствует то же, что чувствую я.
Она медленно спускалась по ступеням, и улыбка ее становилась все нежнее.
Я люблю его.
Эту фразу Алекс готова была повторять тысячу раз, как повторяла раньше: я сильная, я неприступная, я смелая.
Натан стоял на середине мостика и смотрел вдаль. Казалось, он замечтался и совсем не замечает Алекс.
— Ты случайно не меня ждешь? — со смехом спросила она, подходя к нему, и слова застыли у нее в горле от взгляда Натана, перевернувшего ее душу.
Не говоря больше ни слова, они просто сделали шаг друг другу навстречу и обнялись. Мимо проходили люди, удивленно глядя на взрослых людей, обнимавшихся так, будто им по шестнадцать лет и это первое их свидание. Но ни Александре, ни Натану не было до прохожих никакого дела. Сейчас они были одни. И никого не существовало, кроме них двоих: ни других людей, ни даже привычного мира. Все, что им было нужно, — обнимать друг друга, слышать биение сердец.
И это действительно были их первые чувства, потому что Алекс и Натан понимали, что любят впервые.
— Я люблю тебя, — сказал Натан, глядя Алекс в глаза. — Я не могу без тебя.
— За что ты меня любишь? — с улыбкой спросила Алекс. — Мы знакомы всего двенадцатый день. Ты меня не знаешь.
— Я знаю тебя, — серьезно ответил Натан. — Я — это ты, а ты — это я. Я знаю тебя, — повторил он. — Любят не за что-то, а просто потому, что любят.
— Это я и хотела от тебя услышать, — вздохнула тихонько Алекс и закрыла глаза в ожидании поцелуя.
— Вы произвели сенсацию, — сказал Марк, смеясь. — Мне за сегодняшний день уже человек десять сообщили, что видели вас, обнимающихся и целующихся. Удивляюсь, как вас не арестовала полиция нравов. Говорят, вы останавливались через каждые три шага и просто оторваться друг от друга не могли.
— Преувеличивают, — сказала Алекс. — Мы останавливались через каждые четыре шага. И кто это, интересно, тебе обо всем сообщил? Назови мне имена этих десятерых.
— Да ну тебя, — отмахнулся Марк, который и сам грешил склонностью к преувеличению. — Не в этом дело. Просто тебя, Алекс, кажется, не привыкли видеть в роли слабой женщины.
— Пусть привыкают, — ответила она и подарила Натану, который держал ее за руку, нежнейшую из своих улыбок.
Марк пришел в агентство как никогда рано. У него давно не было такого хорошего настроения, как сейчас. Он готов был обнять весь мир.
Как человеку мало надо для счастья, подумал он, вспоминая Алекс и Натана. Раньше я завидовал детям, которые способны радоваться солнечному лучу, озарившему их детскую. А теперь знаю, что нам всем нужно быть немного детьми, чтобы понимать, что такое счастье. Мы сами придумываем себе критерии, благодаря которым обязательно должны обрести покой и радость. Сначала считаем, что нужно получить образование, потом мечтаем о престижной работе, деньгах, успешной карьере и забываем о том, что счастье не зависит от материальных благ. Деньги дают нам ощущение стабильности, но не душевный покой. Чтобы быть по-настоящему счастливым, нужно любить и знать, что тебя любят. Нужно уметь быть ребенком.
Марк взглянул на пустую приемную. Его секретарша еще не пришла.
Он подошел к ее столу и посмотрел на лежащие на нем вещи: блокнот, несколько исписанных листков бумаги, фотография в рамке.
Он поднес фото к глазам и всмотрелся в него повнимательнее.
Какая милая женщина и какой чудесный ребенок, подумал он. Кто это?
И только сейчас до него дошло, что симпатичная женщина — это его секретарша. Только не в деловой одежде, не причесанная гладко и безукоризненно, как обычно, — а такая, какая, наверное, она в повседневной жизни: густые каштановые волосы рассыпались по плечам, глаза сияют — кстати, они голубые, ну надо же! — открытая улыбка. И девочка у нее на руках так похожа на мать…
А может быть, это ее младшая сестра? Что он знает о человеке, который работает с ним бок о бок вот уже несколько лет?
Он так привык, что секретарша неизменно находится в офисе, отвечает на его звонки, приносит ему кофе, выполняет работу, до которой у Марка не доходят руки…
Она замужем? Это ее ребенок? Да ведь Марк даже не помнит, как ее зовут!
Марк вдруг ощутил на себе пристальный взгляд. Он поднял глаза и увидел свою секретаршу в дверях.
— Милый ребенок, — сказал он, кивая на фотографию, которую все еще держал в руках.
Секретарша, которая до этого смотрела на него настороженно, улыбнулась.
— Это моя дочь.
— Вы замужем?
— Была, но развелась в прошлом году, — сказала она и прошла в приемную. Она поставила на стол сумку и взглянула на Марка. — Вы что-то рано сегодня.
— Да вот, ощутил прилив сил, — сказал Марк с улыбкой. — И меня почему-то потянуло на работу.
— Необычное для вас явление. — Секретарша подмигнула ему.
А она симпатичная, мелькнуло в голове у Марка. Если бы она не убирала волосы под заколку и надела юбку покороче… Интересно, у нее красивые ноги? Почему он никогда раньше не замечал в ней женщину? Он снова бросил взгляд на фотографию. Если бы он увидел ее такой, какая она на фото, ни за что не прошел бы мимо.
Так как же ее зовут?
Марк не мог спросить у нее об этом напрямую, потому что ему было стыдно. Сколько она у него уже работает? Наверняка больше двух лет. И он ни разу за это время не назвал ее по имени.
Солнышко, дорогуша, котеночек… Любые глупые слова, которые он щедро раздаривал всем женщинам без разбору, но только не имя.
Он вошел к себе в кабинет и набрал домашний номер Алекс.
— Да? — услышал он заспанный голос Натана.
Наверное, я машинально набрал номер Натана, а не Алекс. Вот дурак! — обругал себя Марк и положил трубку, решив не говорить Натану, кто звонит.
Марк снова нажал на кнопки в твердой уверенности, что теперь-то уж попадет куда надо.
— Да? — снова ответил Натан, но уже более бодрым голосом.
Марк зажмурился.
— Натан? — сказал он. — Это ты или у меня галлюцинации?
— О, конечно, ну кто еще может звонить в такую рань, если не Марк? — произнес Натан. — Это я, дружище. Что произошло? Если ты позвонил только для того, чтобы выяснить, как у меня дела, то не рассчитывай, что я буду уверять тебя в том, что очень рад тебя слышать.
— А что ты делаешь у Алекс? — спросил Марк.
Повисла пауза.
Алекс и Натан. Натан и Алекс. Натан у Алекс.
Что за дурацкие вопросы он задает? А что странного в том, что Натан ночевал у своей любимой женщины?!
— Я, кажется, говорю глупости? — сказал Марк смущенно. — Извини, я что-то не в себе сегодня.
