— Нет, — покачала головой Джемма. — Я приехала сказать, что была неправа. Я наговорила тебе много ужасных вещей, Айвен. Извини меня, пожалуйста.
— Но проблема ведь не исчезла, любовь моя, — невесело усмехнулся он. — Журналисты по-прежнему поджидают нас везде, где им заблагорассудится. Если сейчас из-за дерева вылезет папарацци, ты разве не убежишь от меня с визгом, как от прокаженного?
Джемма поняла теперь, как его ранили ее необдуманные слова.
— Нет, Айвен. Я повела себя глупо, но теперь я это понимаю. И хочу, чтобы и ты понял меня…
Но договорить она не успела. Айвен вдруг уронил на землю укроп и сгреб Джемму в объятия — она чуть не задохнулась от неожиданности.
— Я такой дурак, — искренне сказал ее самый любимый на свете фермер. — Я приехал сюда и понял, что не могу без тебя. Думал поесть, собрать вещи и отправиться обратно в Лондон. Даже если бы ты меня на порог не пустила, я бы пристроился на коврике и ждал, пока ты разрешишь войти.
Джемма едва не съязвила насчет фамильной чести, которая такого не позволила бы, но вовремя сдержалась. На этой неделе данная шутка не будет популярна.
— Я люблю тебя, Джемма, — хрипло сказал Айвен. — И всегда буду любить. Все остальное — ерунда.
— Ты прав. Я тоже так думаю.
— Давай поженимся как можно скорее, — предложил МакРуанн. — Мне наплевать на все условности, я хочу, чтобы ты стала наконец моей, только моей.
— Ты собственник, — шутливо упрекнула его Джемма. — Но твое предложение мне нравится… по ряду причин. Давай поженимся. Чем скорее, тем лучше…
И когда Айвен в ответ поцеловал ее, Джемма замолчала. И замолчала надолго, так как не могла думать больше ни о чем — ее охватило настоящее, огромное счастье.
Эпилог
Джемму просто колотило в предсвадебной лихорадке: в торжественный день все валилось из рук, нужные вещи все время куда-то пропадали. Не выронить бы букет перед алтарем. Вот скандал-то будет! Джемма нервно хихикнула, оправляя фату. До начала церемонии оставалось всего полчаса, и в комнате невесты при маленькой церкви на окраине Инвернесса дым стоял коромыслом. Мама только что ушла в зал, проследить, все ли подготовлено к церемонии. Джин Холмс и Люси Катценгер — подружки невесты — оправляли складочки пышного свадебного платья.
— Все умрут от зависти, — констатировала Джинни, отступая назад и любуясь творением рук своих.
Ее малолетняя племянница Кейти, одетая в восхитительное розовое платьице, смотрела на Джемму, засунув пальчик в рот.
— Точно, — поддакнула Люси. — Ну, Джемма, повернись к зеркалу.
— Я боюсь, — жалобно сказала Джемма и подняла руку к лицу.
— Не сметь! Размажешь макияж! — хором вскричали подружки.
— Тушь все равно водостойкая. Вдруг я разрыдаюсь, — вздохнула Джемма и повернулась к огромному зеркалу.
Господи, эта прекрасная женщина в белом — неужели это она?
— Журналисты понаехали. Толпы, — сообщила Джин, глядя в окно. — Представляешь, что было бы, вздумай вы венчаться в Лондоне?
— Не представляю, — покачала головой Джемма, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале.
Божественно прекрасный двойник смотрел на нее широко распахнутыми глазами.
Скрипнула дверь, Джемма обернулась. На пороге стояла высокая женщина с такой осанкой, будто ее в детстве заставили проглотить лыжную палку. Длинные волосы уложены в безупречную прическу, на темно-синем брючном костюме — ни морщинки. Даме было хорошо за пятьдесят, но сохранилась она прекрасно.
— Добрый день, — произнесла незнакомка. — Мое имя Кларисса МакРуанн. Не могла бы я остаться на несколько минут наедине с невестой?
Так значит, это мать Айвена. Он сообщил Джемме, что его мать восприняла его женитьбу в штыки и отказалась присутствовать на свадьбе и встречаться с невестой. Что же она делает здесь?
Джин и Люси беспрекословно вышли, уведя с собою Кейти. Кларисса подошла к стулу и села — так сидят на фотографиях члены аристократических семей. Да, Айвен явно пошел не в маму. В нем гораздо больше от диких шотландских предков.
— Здравствуйте, миссис МакРуанн, — спохватилась Джемма.
— Леди МакРуанн, вдовствующая графиня Лавдаун. Так вот вы, значит, какая, — обронила Кларисса. — Признаться, я представляла вас иначе.
— И как же? — Джемма не удержалась от вопроса. Неужели эта стареющая аристократка не читала газет? Похоже, что так. Не хотела иметь с будущей невесткой ничего общего.
— Моложе. Ветренее. Не такой красивой. Мне казалось, Айвен пал жертвой охотницы на принцев. Но, возможно, я и не ошибалась.
Джемма вспыхнула.
— Я люблю Айвена.
Кларисса пожала плечами.
— Я вам верю, почему бы и нет? Но этот брак лишил его очень многого. Надеюсь, вы это понимаете, девочка?
— Айвен сам принял такое решение, я не подталкивала его.
— Подталкивали, сами этого не замечая. Не понимаю я этих скоропалительных романов, — поджала губы Кларисса. — Вот увидите, через полгода вы начнете испытывать неприязнь друг к другу, а потом горько пожалеете, что так поспешили.
Джемма рассердилась. Зачем эта женщина пытается испортить самый важный день в ее жизни? Только из природной вредности?
— А я абсолютно уверена в обратном, — твердо сказала она. — Леди МакРуанн, мне уже не двадцать лет, и я точно знаю, чего хочу: выйти замуж за Айвена, прожить с ним всю жизнь и иметь от него детей.
Кларисса фыркнула.
— Я уверена, до этого дело не дойдет. Вы разбежитесь раньше.
— А я уверена, что дойдет, — тихо сказала Джемма. — Если хотите знать, я уже жду от него ребенка.
Еще никто этого не знал, даже Айвену она не сказала. Но там, на озере она считала его мужем, никто из них не подумал о предохранении, тем более что ее противозачаточные таблетки остались в несчастной «ауди». Организм вырвался из-под контроля и радостно заполучил свое… Джемма намеревалась сказать Айвену вечером, когда улягутся волнения после церемонии. Это был ее личный подарок на свадьбу.
— Так вот в чем причина столь поспешного брака! — Глаза Клариссы сузились. — Я так и знала, что тут что-то нечисто! Вы заставили его, шантажировали его ребенком!
— Айвен не знает, — отрезала Джемма. — Скажите, почему вы думаете о людях только плохое?
— Не знает? — Казалось, Кларисса несколько растерялась.
Джемма покачала головой.
— Нет.
Мать Айвена молчала. Джемма тоже молчала — а что тут скажешь? Но не жить же всю жизнь на ножах с этой женщиной. Она искренне любит сына, просто воспитание не позволяет ей показывать, как сильно она волнуется за него.
Джемма подошла к Клариссе и опустилась перед нею на колени. Платье расплескалось по ковру белоснежной волной. Джемма взяла руки Клариссы в свои — та не сопротивлялась — и тихо сказала:
