– Я ни за что не раздавлю свое сокровище, – прошептал Микаэль, склоняясь надо мной. – Но уж точно немного потреплю…
– Потреплю? Что это значит? – спросила я, и Микаэль тут же принялся объяснять. Но не с помощью слов, а с помощью поцелуев и бурных ласк.
Он ерошил мои и без того сбившиеся волосы, целовал мою шею, ласково щекоча ее своим горячим языком. А потом добрался до моей груди и начал осторожно покусывать соски. От этой неожиданной ласки мое тело бросило в жар. Я стиснула руками голову Микаэля и сладко застонала. Микаэль ответил на мой страстный призыв, и через несколько минут лавина наслаждения уже подхватила меня и несла к новым незнакомым берегам.
В этот раз Микаэль был не таким нежным. Он был напористым и страстным, подобно стихийному бедствию. Он овладевал мною уверенно, но не грубо, поэтому его настойчивые ласки не пугали меня, а напротив, заставляли испытывать еще большее наслаждение. Зажмурив глаза, я представляла Микаэля диким зверем, волком, разбойником, овладевавшим своей прекрасной пленницей, то есть мной. Воображение рисовало мне картины, которые еще больше возбуждали меня, и вскоре я достигла пика наслаждения.
Раскрыв глаза, я увидела перед собой сияющее лицо Микаэля. Его карие глаза смотрели на меня с любовью и нежностью. Такого светлого взгляда я не видела еще никогда в жизни. Он любит меня! – пульсировала каждая клеточка моего тела. Любит! Любит!
– Мой солнечный лучик, – прошептал Микаэль, осыпая поцелуями мое лицо. – Если бы ты знала, как мне нравится видеть тебя счастливой…
Я улыбнулась в ответ. Микаэль говорил правду: счастье переполняло меня, и неудивительно, что оно оставляло свои письмена в моих глазах и на моих губах, подернутых счастливой улыбкой. Я распускалась, как подсолнух навстречу солнцу. И моим солнцем был Микаэль…
Позавтракав, мы решили отправиться к Марину и Марьяне, у которых вчера остался Джеф. Я чувствовала себя неловко из-за своего вчерашнего бегства: что обо мне могли подумать хозяева? Но, с другой стороны, не догони я Микаэля, не было бы этой волшебной ночи. И этого волшебного утра… И не было бы нашей любви, которую мы теперь с таким наслаждением дарили друг другу…
И хотя мне было жаль беднягу Джефа, я все же думала, что он получил по заслугам. Может быть, тот опыт, который он приобрел, послужит ему хорошим уроком. Если хочешь любви, будь верен тому, кого ты избрал… И не пытайся заключить сделку с любимым человеком. Что пытался сделать вчера Джеф: в обмен на свой приезд он хотел получить мою любовь…
До дома Марина мы добирались довольно долго. По дороге мы то и дело забрасывали друг друга снежками, падали в сугробы, смеялись и задавали друг другу нелепые вопросы. В общем, вели себя, как малые дети, которых родители отпустили одних на прогулку. Микаэль постоянно задавал мне один и тот же вопрос – люблю ли я его, – и я в сотый раз отвечала «да». Я не знала, чем вызвано его беспокойство, но все равно радовалась. Если его так заботит, что я к нему испытываю, значит, я действительно ему небезразлична…
Около дома Марина нас ждал сюрприз. Неподалеку от ворот собралась группа людей: хозяева дома, Думитру Моеску, мистер Эванс – гид Джефа. Сам Джеф стоял в стороне. Он выглядел еще более странно, чем вчера: взъерошенные волосы, распахнутый тулуп и сапоги, в которых он утопал, как маленький мальчик в отцовской обуви. В руках у него была шапка, которой он энергично размахивал, объясняя что-то людям, собравшимся у ворот.
Мы с Микаэлем переглянулись.
– Интересно, что это с Джефом? – спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами Микаэль. – Сейчас выясним.
Мы подошли к собравшимся и поздоровались.
– В чем дело? – поинтересовалась я у Джефа. – С чего ты вдруг разбушевался?
Он посмотрел на меня глазами напуганного кролика и взмахнул шапкой:
– Разбушевался?! Если бы ты знала, что со мной произошло!
Вид у него и впрямь был напуганный, так что я забеспокоилась. Пусть мы уже расстались, но все-таки я чувствовала какую-то долю ответственности за его приезд в Трансильванию.
– Что?
– Какой-то ужас! Настоящий кошмар! Не знаю, какой черт понес тебя в эту деревню! Здесь просто… просто… Средневековье какое-то! – продолжал Джеф сокрушаться, не забывая при этом размахивать шапкой. Наверное, он думал, что этот жест придает его голосу больше убедительности…
– Да расскажи ты толком! – не выдержала я. – Голосишь, как торговка на базаре, у которой перед носом стащили пучок зелени!
Джефу такое сравнение не понравилось.
– Оставь свои сравнения для этих крестьян, – презрительно бросил он.
– Между прочим, у этих крестьян ты провел ночь, – вмешался Микаэль, обозленный тоном Джефа, – поэтому, будь добр, отзывайся о них уважительно.
Джеф не нашел, что ответить, и опять взмахнул шапкой.
– Я не знаю, что здесь происходит, – повернулся он ко мне. – Но одно знаю точно: я не останусь здесь ни секунды. Уезжаю прямо сейчас…
– Да что случилось, Джеф?! Неужели слова из тебя нужно тянуть клещами?!
Джеф посмотрел на меня взглядом страдальца.
– На меня вчера напали… – Он даже опустил шапку и перестал ею махать. – На меня напал… покойник…
Я недоверчиво покосилась на Джефа.
– Что ты несешь?
– Он был весь синий, рот у него – в крови, зубы… Ох… – Очевидно, все душевные силы Джеф вложил в этот короткий рассказ. Он уселся в сугроб и уставился на меня так, как будто я могла все ему объяснить.
– Ты уверен, что это был покойник? – спросила я, вспоминая о существе, которое настигло меня в коридоре часовни.
– Уверен. Если бы ты его видела, то не сомневалась бы… И потом… потом мне сказали, что этот парень – а с виду это был молодой парень, – исчезнувший… Как его, мистер Эванс? – повернулся Джеф к своему гиду.
– Дану…
– Ну вот, – развел руками Джеф. – Дану, какой-то местный парень…
– Дану?! – воскликнула я и повернулась к Микаэлю. Наши взгляды встретились. Микаэль опустил глаза. Кажется, ему нечего было сказать мне. – Неужели это был Дану… – Я вспомнила его улыбающееся лицо, светящиеся глаза, румянец, играющий на щеках, и не смогла сопоставить этот образ с тем, который только что описал мне Джеф. – Нет, – посмотрела я на Джефа. – Этого не может быть…
– Может или не может – не мне судить, – ответил Джеф. – Я знаю только одно – нужно выметаться из этой проклятой деревушки. И как можно скорее. Ты со мной? – спросил он у меня.
– Нет, – ответила я и взяла за руку Микаэля. Мне не хотелось, чтобы у любимого человека появился повод для ревности. – Я остаюсь с Микаэлем.
На Джефа это не произвело особого впечатления. Он был настолько напуган, что ему, по-моему, уже было все равно, что со мной будет и с кем я остаюсь. Впрочем, мне тоже было наплевать на реакцию Джефа. Честно говоря, меня даже обрадовал его отъезд. Это означало, что одной проблемой будет меньше. Я вспомнила рассказ Думитру о трусливом пареньке, который принял собаку за вампира и страшно испугался. Джеф напомнил мне этого паренька. Может быть, и его рассказ – не более чем плод взбудораженного трансильванской атмосферой воображения? Мне хотелось, чтобы это было именно так. Дану был хорошим парнем и слишком молодым, чтобы отправляться в мир иной… Но мои воспоминания о том, что я видела в часовне Прашдана, заставляли меня думать, что не все так просто. У всех этих происшествий должно быть какое-то разумное объяснение. Но где его искать? Я вспомнила о докторе. Может быть, мне все-таки удастся вытащить из Алина Прану то, что ему известно?
