— Может быть, ей не очень нравится, что ее разглядывают, как зверюшку в зоопарке, — предположил Штефан.
Ребекка наконец повернулась к нему. Это движение было для нее довольно трудным и, без сомнения, причинило ей боль.
— Ты сегодня поздно, — сказала она, проигнорировав слова Штефана.
Штефан пожал плечами:
— Я сегодня должен был прийти на прием на час позже, да и очередь была большая. А что, тут что-то… произошло?
Он движением руки указал на девочку. Медсестра по-своему поняла его жест: она повернулась и положила ребенка в детскую кроватку с хромированной решеткой, откуда она его перед этим взяла. Штефан не знал, как долго Ребекка и Роберт стояли здесь, но с таким большим ребенком на руках можно было устать уже через несколько минут.
— Нет, — ответил Роберт.
Одновременно с ним Ребекка сказала «да».
— Вот так! — иронично заметил Штефан. — А нельзя ли это пояснить?
— Сюда приходила… — начала Ребекка, и уже по этим двум словам Штефан понял, как волновало Ребекку то, о чем она сейчас собиралась рассказать.
Однако Роберт тут же перебил свою сестру и заявил твердым авторитетным тоном:
— Мы все объясним, не переживай. Но пожалуй, не здесь. Давайте выйдем отсюда. — Он слегка улыбнулся Ребекке. — Может, нам еще удастся незаметно вернуть тебя в палату, прежде чем твоего врача хватит удар.
— Да пусть его хватает что угодно! — воскликнула Ребекка, пожав плечами. — Я здесь пациентка, а не заключенная.
Она попыталась развернуть свое кресло-каталку, но у нее ничего не получилось. Тогда Штефан ухватился за кресло сзади и выкатил его в коридор. Когда он там развернул кресло и хотел было покатить Ребекку к выходу, она решительно покачала головой и схватилась обеими руками за колеса. И Штефан, и Роберт неодобрительно нахмурились, но Штефан достаточно хорошо знал свою жену и потому лишь пожал плечами и стал молча смотреть, как она катит свое кресло сама, хотя это и доставляло ей тяжкие мучения. Но Ребекка не сдавалась. Штефан и Роберт знали, что движения причиняют ей сильную боль, и Штефан в душе надеялся, что ее гонора хватит максимум до лифта, а затем победит благоразумие и Ребекка согласится, чтобы ее кресло катил он или ее брат.
Пока они втроем постепенно продвигались к выходу, Штефан как бы невзначай отстал от Ребекки на пару шагов и, повернувшись к шурину, шепотом спросил:
— Так что же произошло?
Роберт только покачал головой и еще тише ответил:
— Не сейчас. Сначала выйдем отсюда.
Эти слова слегка обеспокоили Штефана, но не более того. Лишь слегка обеспокоили. Пока не было повода для паники.
Они спустились на лифте на первый этаж. Когда двери лифта открылись, Штефан ухватился за кресло Ребекки и хотел было покатить его к выходу из здания, однако Роберт покачал головой и молча указал на стеклянную дверь кафетерия. «Почему бы и нет?» — подумал Штефан. Хотя ему и не хотелось ни есть, ни пить, чашечка кофе, пожалуй, не помешала бы ему, тем более что здесь ведь что-то произошло. При предстоящем разговоре с Ребеккой он предпочитал сидеть перед ней и видеть ее глаза, а не толкать сзади ее кресло и смотреть на ее затылок.
Они выбрали свободный столик у окна. Пока Роберт ходил к стойке, чтобы принести оттуда всем троим кофе, Штефан присел за стол и, глядя на свою жену, стал ждать, когда она сама начнет разговор. Но Ребекка молчала. Она даже избегала его взгляда. Однако теперь, когда Штефан чуть внимательнее и чуть дольше всмотрелся в ее лицо, он в полной мере осознал, как сильно она взволнована.
Но он почему-то не стал допытываться, а терпеливо ждал, пока не вернется Роберт. Тот пришел с подносом, на котором стояли три стаканчика с кофе и тарелка с большим куском сливочного пирога. Он молча расставил стаканчики, с шумом отодвинул от стола дешевый пластмассовый стул и присел. При этом он посмотрел на свои наручные часы и сразу же на дверь, словно кого-то ждал.
— Ну так что? — Штефан заговорил первым. — Выкладывайте. Что произошло?
— Сюда приходила эта безмозглая корова… — начала Ребекка, однако Роберт снова ее перебил: он поднял руки в успокаивающем жесте и попытался улыбкой сдержать уже готовый вспыхнуть гнев Ребекки.
— Ты только не волнуйся! Эта женщина всего лишь выполняла свой долг. И ей было так же неприятно, как и тебе. Мы все уладим.
Штефан озадаченно переводил взгляд с Роберта на Ребекку и обратно:
— Что уладим?
— Сюда приходила сотрудница из Управления по делам молодежи, — ответил Роберт, взяв стаканчик с кофе. — Она, в общем-то, задала только несколько вопросов. А еще у нее было два или три формуляра, которые нужно было заполнить. Вот и все. Ребекка немного сгущает краски.
— Ничего подобного! — вскипела Ребекка. — Она сказала, что Еву поместят в приют и что о ней будут заботиться соответствующие инстанции! Я этого не допущу.
Когда Ребекка произнесла имя ребенка, Штефан слегка вздрогнул. Он до сего момента, думая обо всем этом, называл его просто «ребенок» или же «девочка». И у него были для этого все основания. Однако он не стал сейчас касаться этой темы, а лишь повернулся к Ребекке и таким же успокаивающим тоном, как и Роберт, сказал ей:
— Твой брат прав. Формальности… ты ведь знаешь, что существует определенный порядок. В этой стране ты абсолютно ничего не можешь сделать, не получив на то необходимого письменного разрешения.
Глаза Бекки гневно вспыхнули. Если все так и было, как рассказал Роберт, то столь нервная реакция Бекки была Штефану совершенно непонятна. Сам Штефан, по правде говоря, думал, что соответствующие службы заявят о себе гораздо раньше, чем это произошло на самом деле. В конце концов, они с Ребеккой и девочкой находились во Франкфурте уже целые две недели.
— Она сказала, что о Еве будут заботиться соответствующие инстанции! — не унималась Ребекка. — Ты прекрасно знаешь, что это означает: они упрячут ее в какой-нибудь приют. Я этого не допущу! Никто не отнимет ее у меня!
— Так этого никто и не собирается делать, — сказал Роберт.
Он протянул руку через стол, чтобы успокаивающе погладить Ребекку, но она гневным движением оттолкнула ее и уставилась куда-то в пустоту между ним и Штефаном.
Штефан вздохнул. Он почувствовал, что о чем-то говорить сейчас с Ребеккой просто бессмысленно. Она была слишком взволнована, а потому на нее не действовали даже самые веские аргументы. Штефан повернулся к своему шурину:
— Так что же на самом деле произошло? Ты был здесь, когда приходила та женщина?
Роберт отрицательно покачал головой:
— Я пришел немного позже. Но затем позвонил в их управление по телефону и поговорил с начальником. Это и в самом деле обычная процедура. Они должны оформить кое-какие бумаги. — Он отхлебнул кофе и деланно засмеялся. — Вы ведь привезли ребенка, можно сказать, без роду-племени. Никто не знает, кто его родители, откуда он взялся и что он делал в той долине… Тут не все так просто.
