И с каждым новым рассветом Кэт снова и снова задавала себе мучительный вопрос: “Неужели он уплыл только потому, что не любит меня так же сильно, как я люблю его?”
Кэт повезло лишь в том, что Блэйк Эшкрофт оставил попытки затащить ее в постель. Кэт по-прежнему снимала для него солнечные закаты, но теперь они делала это одна. Сегодня вечером Эшкрофт собирался ненадолго зайти к ней и просмотреть отобранные для его книги слайды.
Ничего хорошего от этого визита Кэт не ждала. Хотя и сомневалась, что Эшкрофт снова начнет приставать. Этот поэт все-таки прагматик, поэтому должен был хорошо усвоить урок конструктора яхт.
Тем не менее Кэт очень хотелось, чтобы Эшкрофт просматривал слайды один, хотя и имел право требовать присутствия Кэт.
– Кэти! – доктор Стоун удивленно взглянула на пациентку.
– Да?
– Я спросила вас, принимаете ли вы новые витамины.
– Да.
– Но они не заменяют полноценного питания.
– Знаю.
– А сколько раз в день вы едите?
– У меня не хватает времени готовить.
– В Лагуне много хороших ресторанов.
– Это слишком дорого для меня.
– Нет времени готовить и нет денег, чтобы питаться вне дома. Тогда объясните, что же вы едите.
– Если утром ко мне приходит Джейсон, он готовит завтрак.
– И что же Джейсон готовит для вас?
– Какао и бутерброд с арахисовым маслом.
Доктор рассмеялась и покачала головой.
– Ну что ж, значит, ваш организм хорошо усваивает углеводы и жиры. Но вы могли бы научить Джейсона делать омлет.
– Я пыталась, но омлет так подгорел, что я с трудом проветрила дом. Кроме того, я привыкла к арахисовому маслу.
– А что вы едите на обед и ужин?
– Суп. Яйца. Сыр и печенье.
– Фрукты? Овощи?
– Я покупаю все, что мне понравится, когда добираюсь до магазина.
– Пожалуйста, следите за своим питанием с сегодняшнего дня и до следующего приема через неделю.
Кэт вздохнула. Чем сильнее она уставала, тем меньше ела. А чем меньше ела, тем сильнее и сильнее уставала.
Доктор Стоун вызвала медсестру и попросила сделать Кэт уколы витамина В и железа. Через сколько минут Кэт покинула кабинет, потирая бедро. Доктор оказалась права – уколы железа весьма болезненны.
По пути домой Кэт остановилась у фотоателье и забрала последнюю партию проявленной пленки. Большая часть слайдов на этой пленке были дубликатами тех, что находились в ее картотеке. Она уже давно не рассылала оригиналы своих слайдов по всей стране в различные фотоагентства. Обычно они отказывались принимать дубликаты, но для нее делали исключение.
Кэт положила картонный ящик, заполненный коробочками со слайдами, в машину и уныло подумала, что ей предстоит сортировать, подписывать, систематизировать и рассылать все это в различные агентства. Эта часть фотобизнеса ей совсем не нравилась, но реклама была очень важна для ее профессиональной карьеры.
Заезжая в гараж, Кэт услышала телефонный звонок и сразу, вспомнила, что, уходя, не включила автоответчик. Она быстро вошла в дом.
– Алло, – запыхавшись, проговорила она.
– Ты опять забыла включить автоответчик, Кохран!
Разочарование, охватившее ее, сменилось отчаянием. Она призналась себе, что мечтала услышать голос Трэвиса.
Однако, овладев собой, Кэт бодро отозвалась:
– Привет, Харрингтон! Хочешь снова стать моим ангелом-хранителем? – Только он обладал даром находить ей высокооплачиваемую работу.
– Стараюсь. Мне было бы куда легче, если бы удавалось беседовать с тобой время от времени. Клянусь Богом, я подарю тебе пейджер на Рождество или еще раньше. Сообщаю: в “Энергетикс” перестали отвечать на мои звонки. Говорят, они переживают финансовый кризис.
Кэт чуть не взвыла. Этот чек необходим ей как воздух!
– Но они не имеют права так поступать!
– Я сообщил им то же самое в заказном письме, упомянув о фининспекторах, адвокатах, о подаче исков по контрактам в суд и о других неприятных вещах.
Кэт тяжело вздохнула. У нее не было ни времени, ни денег для участия в судебном процессе.
– Неужели все так плохо? – спросила она.
– Позволь мне подать иск, Кохран. Я устал от этих скупых ослов.
Кэт, беспредельно доверявшая Родни Харрингтону, поняла: если он говорит, что необходимо предъявить иск, значит, придется раздобыть денег, чтобы заплатить адвокатам.
– Сколько тебе нужно и когда? – спросила Кэт.
– Сколько чего?
– Денег. Ведь все это обойдется весьма недешево.
– Сейчас пока ничего не нужно. Но если дело примет серьезный оборот, то потребуется от трех до пяти тысяч долларов.
– От трех до пяти!
– Считай это инвестицией. Уверен, мы вытрясем все эти деньги до цента из их толстой шкуры и даже больше – за нанесенный нам ущерб. Но надеюсь, до этого не дойдет. Обычно проклятые воротилы выкладывают денежки, когда напускаешь на них адвоката, особенно если при этом ты держишь их за яйца. А именно за них мы и держим “Энергетикс”.
– Так нажмем, – глухо сказала Кэт. – Мне нужны эти деньги. Предпоследняя оплата за обучение близнецов уже близко. И моя мамочка…
Она запнулась, не желая осуждать самую дорогую и самую непрактичную женщину на свете. Миссис Кохран до сих пор считала чеки мистической формой денег, не имеющей никакого отношения к долларам и здравому смыслу.
– Ладно, ты же знаешь мою мамочку, – промолвила наконец. Кэт.
– Красивая дама, – отозвался Харрингтон. – Настоящая леди, сохранившая верность старым традициям. Она так никогда ничего и не узнает про балансовый отчет, если только тот не подойдет и не представится.
– Январь, – произнесла Кэт свое кодовое слово, означавшее для нее свободу.
– Я выпью за это.
Кэт улыбнулась. Только Харрингтон понимал, в каком она трудном положении. И именно он познакомил мамочку с тем, кто станет ее мужем. Это было самым главным, что Харрингтон сделал для Кэт.
– У меня есть и хорошие новости, – сказал Харрингтон. – Во всяком случае, они могут стать хорошими.
– Ну?
– Помнишь, я недавно звонил тебе по поводу парня, который организовал кампанию по пропаганде ласкающих взор красот?
– Нет. Что-нибудь стоящее?
– Он заплатит пятнадцать тысяч долларов за каждый снимок, который использует в своей рекламной кампании. Из всех снимков будут отобраны пять самых лучших.
