– Хэнк? – позвала из спальни Сара. – Где ты, милый?
Она уже поговорила с мачехой.
– Иду, – крикнул я, вышел из комнаты, выключил свет и тихо закрыл за собой дверь.
В воскресенье днем, как раз после того, как мы с Сарой пообедали, в дверь позвонили. Это был Джекоб.
Когда я открыл дверь, я увидел на крыльце брата, который, к моему удивлению, был одет в серые фланелевые брюки и кожаные ботинки. Впервые после похорон родителей я видел Джекоба не в джинсах или штанах цвета хаки. Я был так удивлен этой переменой, что даже не сразу заметил еще одну, которая была, пожалуй, даже значительнее первой. Когда я поднял глаза и посмотрел на лицо брата, я вдруг понял, что Джекоб коротко подстригся. С такой стрижкой его голова казалась слишком большой для тела и напоминала воздушный шарик, прикрепленный к плечам.
Джекоб молча стоял у крыльца в ожидании моей реакции. Я улыбнулся. Несмотря на то, что брюки были немного узки, над коричневыми ботинками виднелись голубые носки, Джекоб, казалось, был очень собой доволен, а это случалось нечасто. Я был рад за него и даже решил сделать брату комплимент.
– Ты подстригся, – сказал я.
Джекоб смущенно улыбнулся, дотронулся до головы и ответил:
– Да, сегодня утром.
– Тебе идет.
Джекоб улыбался. Ему были приятны мои слова.
На другой стороне улицы соседский мальчишка играл с теннисным мячом, который заменял ему шайбу. Он бил клюшкой по мячу, целясь в дверь гаража. Мяч был мокрым, и от каждого удачного удара на двери оставался темный след.
Мери Бет наблюдал за мальчишкой из машины.
– У тебя есть время поговорить? – спросил Джекоб.
– Конечно, – ответил я и широко открыл дверь. – Ты завтракал? Могу угостить тебя сэндвичем.
Джекоб поднялся по ступенькам, заглянул в дом и остановился. Он стеснялся Сары и старался не заходить ко мне, когда она была дома. Джекоб вообще всегда смущался в присутствии женщин.
– Может, прокатимся? – предложил он.
– А дома говорить неудобно?
– Это связано с деньгами, – шепотом сказал Джекоб.
Я вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.
– Что-то случилось? – поинтересовался я.
– Нет, все в порядке.
– Что-то с Педерсоном?
Джекоб покачал головой.
– Нет, просто я хочу кое-что тебе показать. Это сюрприз, – добавил он.
– Сюрприз? – переспросил я.
Джекоб кивнул:
– Тебе понравится. Это хороший сюрприз.
Пару мгновений я смотрел на брата с некоторым недоверием, потом открыл дверь и сказал:
– Я только возьму куртку.
Как только я сел в машину и сразу же спросил у Джекоба, что происходит, но он ничего мне не рассказал.
– Подожди, не торопись. Я хочу все тебе показать.
Мы выехали из Дельфии и направились к Ашенвиллу. Сначала я подумал, что мы едем в парк, но с Берн-роуд мы повернули налево и поехали на юг.
День был морозный и солнечный. Снег на полях покрылся тонкой корочкой льда, которая переливалась и блестела на солнце.
Через некоторое время мы свернули на небольшую проселочную дорогу, и уже через пару секунд я понял, что Джекоб везет меня на ферму отца.
Я смотрел через окно на знакомые поля, когда брат остановил машину. Я уже много лет не был на нашей ферме, и когда спустя такой долгий промежуток времени я попал сюда, у меня появилось какое-то странное, волнительное ощущение, мне как будто стало немного страшно. Я был шокирован тем, что не осталось ничего от нашего дома. Самого дома и амбара уже не было – их снесли и вывезли. Деревьев, которые раньше ограничивали наш сад и служили живым забором, тоже уже не было. Их спилили, а бревна продали. Единственным напоминанием о нашей прошлой жизни и о наших родителях была та самая мельница отца. Как ни странно, она сохранилась до сих пор и стояла примерно в четверти мили на запад от места, где когда-то находился дом.
– Ты часто приезжаешь сюда? – спросил я Джекоба.
Он пожал плечами:
– Иногда приезжаю.
Джекоб смотрел на место, где раньше стоял наш дом. Все вокруг было покрыто ровным слоем снега и даже было не за что зацепиться взглядом, остановить его на какой-нибудь точке… Перед нами раскинулось абсолютно гладкое поле, и даже представить, что когда-то здесь стоял наш дом, было довольно сложно.
– Не хочешь выйти? – предложил Джекоб.
Честно говоря, я не хотел, но мне показалось, что брат думал по-другому, поэтому я ответил: «Конечно» – и открыл дверь.
Мы вышли из машины и пошли по полю. Мы проходили как раз там, где раньше была тропинка, ведущая от дороги к дому. Мери Бет бежал впереди нас, периодически останавливаясь и принюхиваясь. Мы прошли примерно ярдов сто и остановились. Как нам показалось, именно здесь раньше стоял наш дом. Хотя, возможно, мы и ошиблись, потому что никаких точных ориентиров, кроме наших воспоминаний, у нас не было.
Заброшенная мельница сиротливо стояла в нескольких ярдах от нас. С севера подул легкий ветерок, и лопасти мельницы, громко скрипнув, сдвинулись с места. Но звук долетел до нас не сразу, так что, когда мы обернулись, лопасти уже остановились.
Джекоб пытался вспомнить, где что у нас стояло – амбар, навес для трактора, где была силосная яма, металлический короб, в котором отец хранил зерно. Брат крутился на месте и показывал в разные стороны. Его кожаные ботинки уже совсем промокли от снега, но он не обращал на это никакого внимания. Джекоб был полностью погружен в свои воспоминания.
– Джекоб, – наконец сказал я, прерывая его, – зачем ты меня сюда привез?
Брат взглянул на меня и ответил:
– Я решил, что буду делать с моей долей денег.
– И что же?
– Я хочу выкупить ферму.
– Эту ферму?
Джекоб кивнул.
– Я восстановлю дом, – сказал он, – заново выстрою амбар и все остальное.
– Ты не сможешь этого сделать, – возразил я. – Мы должны будем уехать.
Пес рыл снег неподалеку от нас. Пару секунд Джекоб стоял молча, наблюдая за Мери Бет. Потом брат посмотрел на меня и спросил:
– Хэнк, а зачем мне надо будет уезжать? Я не то, что вы. У тебя есть Сара, у Луи – Нэнси, а у меня никого нет. И ты хочешь, чтобы я один уехал куда-нибудь?
– Джекоб, ты не можешь купить ферму. Как ты объяснишь, откуда у тебя появились такие деньги?
– Я думал, что можно будет всем сказать, что Сара получила наследство. Все равно здесь никто не знает ни ее саму, ни тем более ее семью. Мы скажем, что вы купили ферму до того, как решили переехать, и ты доверил ее мне.
