Тут уж настала очередь переглянуться Саше с Космосом: вечноФил со своим неуместным гражданским пафосом! Прямо пионер – всегда готов!
– Хорош, хорош! – приостановил его Космос.
И провозгласил торжественно: – За будущего сына, Сань!
– Не дай бог, если дочь… – пробормотал как заклинание Саша изакусил виноградиной.
– За настоящего пацана! – опрокинул в себя рюмку Космос.
– Ладно, пошли.
На Ленинградском шоссе никаких признаков событий,сотрясавших телеэфиры, не наблюдалось. Наоборот – вовсю светило солнце ихотелось радоваться жизни. Единственное, что смущало Сашу, это отсутствиесвежей информации. А нужна она была ему каждые пять минут. Еще бы – Оля рожала,да еще и на месяц раньше срока. Номер роддома все время отвечал короткимигудками.
– Ну что, Сань, как слетал-то? Отлично? – Космос не пыталсяотвлечь друга от беспокойных мыслей, ему и вправду было интересно.
В отличие от него, Саше было не до деловых разговоров, темболее если речь шла о дне вчерашнем.
– Да так, более-менее ничего, – отбрехнулся он.
– Ну, а погода-то как в Майами? – не отставал Космос.
Они с Филом, вольготно развалившись на заднем сиденье, всееще надеялись на подробный и красочный отчет о заграничной командировкекомандора.
– Да я не помню, я и океана-то не видел. Там братва с Уралаподтянулась, мы пили в основном, – слабо защищался Саша, все набирая и набираязлосчастный номер.
– А кто был? Кабан был? – решил прояснить обстановку и Фил.
– Был, и Мурат был.
– Ну, и как Кабан?
– Да так… – неопределенно хмыкнул Саша. Фил эту егонеопределенность воспринял как сигнал тревоги, все-таки безопасность была егоголовной болью:
– Чего, какие-то проблемы, что ли?
– Да нет… – отрицательно мотнул головой Саша. О, кажется,дозвонился.
– Вообще Кабан проблемный… – нахмурился Фил.
– Да что Кабан! – жизнерадостно встрял Космос. – Вот когда яна островах был, там такая негритяночка была… – И он смачно зачмокал влажнымигубами.
– Братцы, я не слышу ни хрена! – рыкнул на раздухарившихсяопричников Саша.
Космос убавил звук, но остановиться не мог, продолжая тиховтолковывать Филу:
– А она, прикинь, раздевается, а там – все белое… Сань, даты расслабься, – хлопнул он по плечу Белова, у которого опять сорвался звонок.– Подумаешь, на месяц раньше…
– Я вообще семимесячным родился, – с неподдельной гордостьюсообщил Фил.
– Ну! А разве по нему скажешь? – радостно завопил Космос. – Всебудет по уму, Санек! Родится Ванька – ножки обмоем, свозим, окрестим вСвято-Даниловском…
– Постучи по дереву. – Саша сам постучал костяшками пальцевпо иконке, закрепленной у лобового стекла. – Ладно. Лирика… Что там у Фархада?
Фил удрученно покачал головой:
– А у Фархада, Саня, полный аллее…
Глава 26
«Дамы и господа! Наш самолет, следующий рейсом Душанбе –Москва, совершил посадку в аэропорту Домодедово. Температура за бортом – семьградусов тепла», – даже профессионально бодрый голос стюардессы не вывелФархада из оцепенения. Перебирая в руках четки, он был словно не в Москве, а всвоем доме, в Душанбе. Одни и те же мрачные мысли не оставляли его ни там, низдесь. Теперь к ним добавились еще и воспоминания…
* * * * *
В своем благоухающем осенними плодами саду Фархад не находилсебе места. Неприятности он предчувствовал заранее – как зверь, инстинктивно.Пытаясь отвлечься, он вытащил из кухни повара Рахмата. Все равно после обедатот ничем не занимался, бездельничал, подкручивая холеные усы.
– Сейчас мы с тобой поиграем в Робин Гуда.
– Это кто? – не понял Рахмат, но напрягся. Голос хозяинаничего хорошего не предвещал.
– Конь в пальто, – по-русски пояснил Фархад и добавил опятьна родном: – Вставай туда. И яблоко возьми.
– Куда яблоко? – Рахмат точно ничего не знал про Робин Гуда.
Пришлось Фархаду самому организовать полную диспозицию. Онвзял за локоть повара, подвел его к щиту, куда обычно прикреплял мишень,упражняясь в стрельбе из лука. Когда же Фархад установил на голове несчастногоРахмата большое красное яблоко, тот прозрел. По меньшей мере догадался, какимже образом развлекался этот загадочный Робин Гуд.
– Фархад, может, не надо? – жалобно простонал Рахмат, когдауже третья стрела вонзилась на расстоянии двух пальцев от его правого уха.
– Надо, надо. Должен же я когда-нибудь попасть… – сноваприцелился Фархад.
– Фархад, – окликнули его от дома, – к нам гости!
Оглянувшись, Фархад одновременно отпустил тетиву. Стрелавонзилась точно в яблоко, пригвоздив его к щиту.
Рахмат, не веря, что остался жив, кончиками пальцев стеркапли со лба и лизнул влажные пальцы. Вместо вкуса крови он почувствовалвосхитительную сладость яблока.
– Аллах акбар! – прошептал он еле слышно.
– Вы видели, вы видели?! – восторженно закричал на весь садФархад. Ему хотелось, чтобы весь мир разделил его триумф.
Но пришедшие к нему «старшие товарищи» были далеки от егодетских восторгов.
– Фархад, есть разговор, – суровый Абдула-Нури поглаживалсвою седую бородку, что само собой не предвещало ничего хорошего.
– Какой? – Вопрос этот просто так сорвался с его губ.
Будто Фархад не знал, о чем с ним хотят говорить!
– Фархад, они деньги заберут. Нам не оставят. Толку от нихне будет, – тонкие усики Далера топорщились от возбуждения. Сквозь его длинныевоздушные волосы просвечивало синее небо.
– Он правду говорит. Этот Белый – как черная нить на нашемдастархане, – вмешался лощеный Ораз, который несмотря на свой исключительноевропейский вид всегда выражался по-восточному пышно.
– Вы что, с ума сошли? Какой дастархан? – всплеснул рукамивозмущенный Фархад: достали эти их иносказания! – Да Белый весь риск, всюопасность взял на себя. Он создал эту дорогу. И вообще, он мой кровный брат.
