Книга Полицейские тоже любят - Мари Феррарелла

Сэм Вьятт был нечестным игроком. Иначе нельзя оценить то, что случилось, подумала Райли через несколько часов, когда наконец добралась до своей машины и поехала домой. Стоило Вьятту поцеловать ее, как все вернулось на круги своя.

Они с Сэмом занялись любовью. Но хотя Райли хотела оставаться в его крепких объятиях, она заставила себя покинуть его дом всего через два неземных часа, проведенных вместе с ним. Это было самое раннее время, когда она ушла из его квартиры с тех пор, как они стали близки.

«Мне следовало быть тверже», – укоряла себя Райли. Ей случалось быть тверже. Что с ней произошло?

Завтра, дала себе торжественный зарок Райли, завтра она будет тверже. Завтра она уйдет сразу после того, как уложит Лайзу спать, без всяких колебаний, не раздумывая ни секунды, не бросая на Вьятта косых взглядов, которые только подрывали ее решимость. Она заставит Вьятта читать дочери детскую книжку, вместо того чтобы делать это самой, а затем выскользнет из его квартиры, воспользовавшись его занятостью.

Это выглядело как четкий план.

Ладно, старалась она себя утешить, по крайней мере, Говард отправится ко сну раньше этим вечером. Говард. Забавно, но ее эксцентричный сосед взял ее под свое крылышко, назначив себя ее ангелом-хранителем. В последнее время большинство их разговоров, кажется, происходило до того, как она входила в свой дом.

В следующий раз, когда бывший шеф организует очередное застолье в своем доме, она обязательно пригласит его. За работой, увлечением Сэмом, отнимающих так много времени, она забыла привычку приглашать старика. Райли свернула с основной дороги в сторону своего дома. Несмотря на симпатию к ней, большую часть времени бывший инженер держался замкнуто. Соседствуя с ним три года, она видела всего лишь одного гостя, переступавшего порог его дома, и это был сын Этан, приехавший с востока страны. Приближаясь к дому Говарда, она заметила, что он, как обычно, оставил свет на крыльце. Райли улыбнулась: сигнальный фонарь на дороге, указывающий путь домой.

Она замедлила ход, давая Говарду шанс подняться с места у окна, где он нес вахту в последнее время, и открыть входную дверь.

Однако дверь не шелохнулась.

Странно, Говард никогда не упускал случая выйти. Он чувствовал себя не в своей тарелке, если не пожелал ей доброй ночи и не проследил, как она заходит в свой дом.

Въехав в проезд, Райли выключила зажигание и немного помедлила, прежде чем выйти из машины. В доме Говарда по-прежнему не наблюдалось никакого движения.

«Может, Говард пришел к выводу, что я уже стала наконец взрослой женщиной?» – подумала Райли с улыбкой. Или он разбирался в том, что его сын называл навязчиво-принудительным беспорядком. Как бы то ни было, ей не придется попрощаться с ним этим вечером.

Вынув ключ, Райли собралась вставить его в замочную скважину своей двери, но вновь убрала ключ в карман и пошла назад по тропинке перед домом. Миновав сливовое дерево, разделявшее территории двух соседних домов, поднялась на крыльцо Говарда.

С ним что-то было не так, она чувствовала это. Говард не стал бы оставлять свет на крыльце, отправляясь спать. На него это было не похоже. Хотя наружный свет рассматривался как средство защиты от грабителей, она знала, что Говард считал это напрасной тратой электричества и денег.

Позвонив дважды и не получив ответа, Райли постучала в дверь дома. Вытянув шею, она напряженно прислушивалась, не прозвучит ли знакомое шарканье, означающее, что идет хозяин дома.

Ни звука.

– Говард? – позвала Райли и постучала снова. С нарастающим беспокойством она повернула дверную ручку. Та поддалась.

Говард никогда не оставлял дверь незапертой.

Выучка заставила Райли вынуть табельное оружие и принять меры предосторожности.

– Говард? – вновь позвала она, медленно открывая дверь. Свет проник в темную гостиную.

Сердце Райли едва не вырвалось из грудной клетки, когда она заметила на полу сгорбленную фигуру. Говарда привязали к стулу в столовой, и этот стул свалился набок. Рот, руки и ноги Говарда были крепко перетянуты клейкой лентой.

Воры-домушники были здесь, прямо здесь, возле ее дома!

Райли почувствовала, как засосало у нее под ложечкой. Было ощущение, что над ней совершили невероятное насилие.

Первым импульсом было развязать Говарда, остаться рядом с ним и заверить, что с ним все в порядке. Но, как полицейский, она понимала, что сначала должна осмотреть дом, поскольку наличие в нем грабителей могло иметь для нее опасные последствия, не говоря уже о Говарде.

Домушники не убивали своих жертв, говорила она про себя. Передвигаясь по возможности быстро и соблюдая самый минимум предосторожности, Райли стремительно прошла по комнатам. Это оказалось труднее, чем она предполагала.

Говард значительно увеличил свою коллекцию с тех пор, как показывал ее в последний раз, заметила Райли. Разного рода книги, журналы, музыкальные записи громоздились от потолка до пола в нескольких комнатах. Хозяин действительно был настоящим барахольщиком – и она молилась, чтобы он прожил много лет, предаваясь своему увлечению.

Покончив с осмотром, Райли поспешила к своему соседу, задержавшись только на кухне, чтобы взять из ящика комода ножницы.

Это тоже представляло трудность. В ящик были запихнуты разного рода предметы – ни одну вещь Говард не считал возможным выбросить.

Наконец, обнаружив ножницы, Райли бросилась в гостиную. Опустившись на колени, она стала осторожно разрезать клейкую ленту, в которую он был завернут, как в кокон.

Райли сделала лишь половину работы, когда Говард застонал. Он выглядел человеком, который пробудился от страшного сна. От него исходил явственный запах хлороформа.

Горькая ирония ситуации удручала Райли. Они с Вьяттом методично стремились выследить домушников, а между тем злоумышленник совершает преступление прямо под ее носом. Хуже всего было то, что это случилось в то время, когда она и Вьятт занимались любовью.