Вместо ответа он раздел ее и отнес в спальню. В эту ночь он долго не мог заснуть, обдумывая, что делать. Он чувствовал ее теплую кожу, вдыхал ее нежный аромат корицы. Ее дыхание касалось его щеки, как ласка. В этот момент он был счастлив, и все же ему хотелось быть где-то очень далеко.
С Каролиной все было возможно, он мог начать все сначала, как это было двадцать лет назад. Но это было бы жестоко по отношению к Магде.
К Магде, которую он все еще любил и которая ждала от него ребенка.
В глубине души он любил их обеих.
Около пяти утра он забылся беспокойным сном и проснулся через три часа, когда на кухне зашипела эспрессо-машина. Наверное, Каролина забыла, что по утрам он пил только чай.
Он не стал делать зарядку и отправился прямо в душ.
Когда он пришел в кухню, Каролина встретила его поцелуем.
— Ты что тут делаешь? Иди в постель, я сейчас приду к тебе с подносом.
— Ты заваришь мне чай?
Она замерла.
— Вот черт! Я совсем забыла. Конечно. Еще пять минут, и я принесу завтрак.
Она была в отличном настроении, и он подумал, что надо было уйти еще вчера и не оставаться на ночь.
Она принесла поднос с завтраком, чай и бутылку шампанского.
— Ты что, с ума сошла? — спросил он. — Сейчас только девять утра!
— Ну и что? После этого мы сможем спать дальше.
Она открыла бутылку и, обнаженная, устроилась у него на животе.
— Эта неделя, что мы не виделись, понадобилась мне для того, чтобы понять, насколько ты для меня важен.
Йоганнес закрыл глаза. И все, что потом делала Каролина, он как бы пропустил мимо себя. И представлял себе, что это был его последний день.
Когда они снова проснулись, было без четверти два. Йоганнес сходил в душ и оделся. Каролина сидела возле компьютера, проверяя электронную почту. Он сел напротив нее на диван.
Когда она закончила и с улыбкой посмотрела на него, он сказал:
— Каролина, я ухожу от тебя. Я хочу, чтобы мы закончили наши отношения и больше никогда не виделись.
Каролина выглядела совершенно спокойной.
— Скажи это еще раз.
— Каролина, ничего не получится. Я влюбился в тебя, это правда, но я не выдержу этой двойной жизни. Я понял, что необходимо принять решение. Нужно выбрать между тобой и Магдой. Это ужасно, это ад, что я должен такое сделать. Можешь поверить.
— О боже, я сейчас расплачусь! — Каролины поджала губы. — Значит, ты принял решение в пользу жены.
Йоганнес кивнул, надеясь, что она больше ничего не скажет.
Каролина закинула ногу за ногу и привычным движением собрала волосы в узел на затылке. Это придало ей еще более строгий вид.
— Я даже не думала, что ты такой подлый кусок дерьма.
Это было жестоко. Но Йоганнес был почти благодарен ей.
Это облегчало ему задачу.
— Наверняка ты принял решение еще до того, как пришел сюда. Мог бы просто позвонить. Но нет, ты приходишь, ничего не говоришь и спишь со мной. Даже несколько раз. А перед тем как уйти, сваливаешь это дерьмо мне в уши. Ты вообще понимаешь, что я чувствую?
— Мне очень жаль, Каролина. Я очень сожалею. Но по-другому я не могу.
Она вскочила на ноги. Ее лицо побагровело.
— Пошел вон! Исчезни!
Йоганнес собирал свои вещи. На душе было скверно. Каролина, окаменев от злости, молча смотрела на него.
— Я хотел, чтобы мы расстались по-другому, — сказал он тихо, остановившись перед ней. — Мирно.
— Какой ты наивный! — прошипела она сквозь зубы. — Пошел вон отсюда! И счастья тебе с Магдой!
— Позволь, я обниму тебя.
— Пошел ты в задницу!
— Ciao, bella,[39]— пробормотал Йоганнес и вышел из квартиры.
33
Топо проспал до десяти утра. Он ночевал под самой крышей в бывшей детской и всю субботу занимался тем, что упаковывал пожитки матери в ящики и коробки, чтобы передать их в «Мизерикордию» или же поразвозить по мусорным контейнерам в округе. Мебель он оставил. Поговорил с маклером и решил попытаться продать ее вместе с домом.
Не было никого, кто мог бы помочь ему в этой невеселой работе, и Стефано знал, что дел здесь хватит еще на несколько дней, а может, и недель.
Его мать уже несколько лет ничего не выбрасывала, а потому собрала в доме просто необозримое и невообразимое количество вещей. Топо приводила в ярость каждая секунда, которую он вынужден был проводить в Амбре. Он тосковал по своей маленькой, но шикарной квартире во Флоренции, и ненавидел мать за то, что ей удалось даже после своей смерти надолго привязать его к этому месту.
Он спустился по лестнице и открыл окно кухни, но не услышал ни национального гимна, ни звука эспрессо-машины, ни приветствия «Buongiorno, stronzo».
Перед окном висела клетка с открытой дверцей. Топо сам оставил ее открытой. Пусть Бео улетает и ищет себе новый дом, пищу и воду. У такой ручной птицы с этим проблем не будет. В Амбре достаточно людей, которые любят всякую живность и, конечно, с удовольствием возьмут эту птицу себе.
Но Бео не улетел.
Он, мертвый, лежал на спине, подняв окостеневшие лапки и широко открыв глаза, в которых больше не было блеска. И это напомнило Топо о том, как лежала его мать.
Он с отвращением вынул птицу из клетки и бросил в мусорное ведро. И порадовался, что никто не будет приветствовать его словом «stronzo».
Выпив бокал вина и чашку кофе, он уселся в своей комнате и открыл ноутбук. К завтрашнему утру ему нужно было написать еще две рецензии. Книги уже две недели лежали на его письменном столе, а он и секунды не потратил на то, чтобы заглянуть в них.
Сейчас это все равно уже не имело смысла, а значит, придется применить старый, испытанный метод.
Первая книга называлась «Горячий песок». Это был приключенческий роман. На титульном листе был изображен красивый пейзаж пустыни в лучах вечернего солнца. Топо бегло прочитал краткий текст на обложке. «Две пары, которые проводят отпуск в Чаде, встречаются в гостинице, и между ними возникает дружба. Они решают совершить многодневный совместный поход по пустыне. Но не только внутри пар бывают проблемы. Когда их проводник умирает от укуса змеи, а они полностью теряют ориентир и начинают блуждать по пустыне, начинается приключение не на жизнь, а на смерть».
Топо вздохнул. Этими темами он был уже сыт по горло. И он, недолго думая, перефразировал текст и кое-что к нему добавил: «Эта слабенькая история, чтобы стать интересной, очевидно, нуждается в том, чтобы случиться в Чаде. Но в данном случае даже это не помогло. Наивность действующих лиц, которые без опыта, карты и GPS отправляются в пустыню, может перевесить только глупость автора, написавшего такой бред. Персонажи незатейливо прописаны в манере „маленькой Лизхен“, диалоги невыразительны и составлены как попало. Лучшую пищу для читателей, чем эта жвачка, можно найти где угодно».
