Дел спал на надувном матрасе, рот у него был приоткрыт, и Дэвенпорт подумал, что он выглядит как настоящий бродяга. Два полицейских из отдела по борьбе с наркотиками сидели на одинаковых складных стульях из алюминия и наблюдали за улицей. Рядом с тем, что был слева, стоял маленький холодильник и портативный приемник, который играл «Brown sugar». Агент ФБР ушел, хотя его табурет остался на прежнем месте. На нем было написано: «Л. Л. Бин». Лили устроилась на стопке газет, прислонившись спиной к стене.
— Вы, ребята, похожи на цирковую труппу, — сказал Лукас, входя.
— Иди ты, Дэвенпорт, — одновременно ответили два копа, наблюдавших за улицей.
— Я поддерживаю, — внесла свою лепту Лили.
— В любое время, в любом месте, — сказал Лукас.
Мужчины рассмеялись, а Лили спросила:
— Ты это мне или им?
— Им, — ответил Лукас. — У Дуэйна такая славная попка.
— Мне заметно полегчало, — проговорила женщина.
— Зато мне нет, — заметил Дуэйн, толстый детектив из команды наблюдения.
— Ничего не происходит? — спросил Лукас.
— Торговля наркотиками идет полным ходом, — сказал Дуэйн. — Странно, по нашим данным, в этом районе насчет дури достаточно спокойно.
— Но мы ведь знаем совсем мало индейцев, — проговорил Дэвенпорт и оглядел комнату. — А где федерал?
— Вышел. Сказал, что вернется. Он очень трепетно относится к своему стульчику, так что не вздумай на него сесть, — сообщил худой коп.
— Серьезно?
— Стопки газет в конце коридора, — подсказала Лили.
В одном из журналов была напечатана статья, в которой велись дебаты по поводу десятимиллиметровых автоматических пистолетов. Автор утверждал, что у них идеальные патроны для защиты; эти заряды обладают в два раза большей энергией, чем обычные девятимиллиметровые и патроны сорок пятого калибра для «кольта», а также в полтора раза большей, чем пули для «магнума-357». Его оппонент, полицейский из Лос-Анджелеса, высказывал опасение, что десятимиллиметровый патрон имеет огромную пробивную силу. Он может проделать дыру не только в мишени, но и попасть в кого-то в толпе на автобусной остановке в двух кварталах от стрелка. Лейтенант никак не мог уследить за деталями их спора. Его мысли постоянно вертелись вокруг очертаний шеи Лили, щеки, которую он видел сбоку и сзади, а также изгиба запястья. Ее губ. Он вспомнил, что Слоун сказал про ее неправильный прикус, улыбнулся и прикусил собственную губу.
— Ты что улыбаешься? — спросила Лили.
— Так, ничего. Журнал, — ответил Лукас.
Она поднялась на ноги, потянулась, зевнула и подошла к нему.
— Так-так, — сказала она. — Это про десятимиллиметровый?
Лукас закрыл журнал.
— Идиоты, — заявил он.
Андерсон связался с ними по рации в самом начале первого: убийца в Оклахоме исчез. Киффер переговорил с агентами ФБР в Южной Дакоте касательно слухов, о которых сообщил Харт, и про ночную церемонию, но никто практически ничего не знает.
— Возникли даже сомнения по поводу того, была ли она вообще, — добавил он.
— В каком смысле?
— Киффер разговаривал с местным начальником отдела расследований, так вот он считает, что слухи возникли из-за стычки с мотоциклистами. Как-то вечером индейцы окружили Беар-Бат и не пускали туда байкеров. Те, предположительно, видели костры и слышали какую-то музыку, а в результате поползли сплетни про тайную церемонию.
— Значит, это, возможно, еще один тупик, — сказала женщина.
— Так говорит Киффер.
— Я могла бы смотреть сейчас «Молодых и дерзких»,[14]— сказала Лили через двадцать минут.
— Прогуляемся? — предложил Дэвенпорт.
— Давай. Возьми рацию.
Они прошли по переулку два квартала до «Севен-илевен», купили две диетические колы и зашагали назад.
— Скучно, — пожаловалась Лили.
— Тебе незачем тут сидеть. Он, скорее всего, не появится раньше вечера, — сказал Лукас.
— У меня такое чувство, что я должна здесь находиться, — ответила напарница. — Это же мой преступник.
По дороге назад Лукас достал из «порше» маленькую сумочку с набором для чистки оружия. В квартире разложил на полу газеты, сел, скрестив ноги, разобрал свой Р-7 и начал его чистить. Лили вернулась к своей стопке на пару минут, потом снова подошла к нему.
— Можно? — спросила женщина, понаблюдав за ним несколько минут.
— Давай.
Она достала из сумочки пистолет сорок пятого калибра, вынула из него магазин, проверила ствол на наличие патрона и начала разбирать оружие.
— Я примерно раз в неделю ломаю ногти, когда чищу этот проклятый пистолет, — сказала она.
Она так сосредоточилась на своем занятии, что высунула кончик языка, когда начала осторожно вывинчивать втулку затвора, чтобы достать пружину.
— Дай нитро, — попросила она.
Лукас передал ей чистящий раствор.
— Эта штука пахнет лучше бензина, — проговорила она. — Я могла бы нюхать ее, как наркотик.
— А у меня от нее болит голова, — сказал Лукас. — Пахнет хорошо, но я плохо переношу этот запах.
Он заметил, что ее пистолет выглядел идеально и до того, как она им занялась. Его собственный Р-7 тоже не нуждался в чистке, но это было какое-то занятие.
— Ты когда-нибудь стреляла из Р-7? — небрежно спросил он.
— Стреляла, но из другого. Из восьмизарядного. Такой большой, как у тебя, обладает серьезной огневой мощью, но его рукоять не помещается у меня в руке. И вообще мне он не нравится. Слишком толстый.
— Да уж, он не похож на твой игрушечный «кольт», — заметил Лукас.
— Конечно, у моего другая форма рукояти. Она изящнее. Как раз то, что мне нужно. Очень удобный.
— Я не люблю полуавтоматы, они не годятся для реального дела, — признался Лукас. — Из них хорошо стрелять в мишень, но если нужно попасть в преступника… Я предпочитаю автоматическое оружие.
— Может, тебе попробовать один из «смитов» сорок пятого калибра?
— Говорят, это хорошие пистолеты, — не стал спорить лейтенант. — Я бы даже завел себе такой, если бы Р-7 не вышел раньше… А ты почему не пользуешься «смитом»?
— Мой «кольт» мне подходит больше. На соревнованиях я стреляла из «Кольта-1911». Но для работы мне больше нравится «сорок пятый», с ним комфортно. А тир — совсем другое дело.
— Ты участвуешь в состязаниях? — спросил Лукас.
