лишь сгруппировался для следующей схватки.
Мюллер не медлил ни секунды. Он сразу выхватил нож и бросился на Сергея.
Тот тоже не стал миндальничать. Тренер учил его, что драка на улице – это не ринг. Удары ниже пояса здесь в ходу, их никто не запрещал.
Маха не понял, откуда прилетела эта ужасающая, ни с чем не сравнимая боль. Она срубила его наповал, заставила орать и кататься по полу. Что-то обжигающее, подобное раскаленной лаве или сотне острых кинжалов вонзилось ему между ног, лишило рассудка. Маха понимал, что ему надо срочно встать и вырубить этого гребаного тренера, но сделать этого физически не мог. Тем более что следом за ударом в пах нога Сергея прилетела Махе уже в голову. После для него наступила темнота.
Сергей стоял над телами поверженных врагов и не мог поверить. Все произошло так быстро! Секунды четыре, от силы пять.
Что делать дальше? Конечно, действовать!
Сергей быстро схватил нож, выпавший из руки Мюллера, зажал его себе между ног лезвием наверх и аккуратно разрезал гибкий прут на своих запястьях.
Мюллер слегка застонал, пребывая в бессознательном состоянии.
«Этот оживет быстрее», – подумал Сергей, решительно направился на кухню, набрал графин холодной воды из-под крана и вернулся об-ратно.
«Нет, сначала руки! Где вы эти штуки держите?»
Сергей увидел черный пластик, торчавший из-за пояса у Крюгера. Как раз две тонкие и прочные полоски. Он быстро стянул руки обоим бандитам, положил Маху спиной на пол и окатил его холодной водой. Тот чуть не захлебнулся, но пришел в себя.
Сергею только это и было нужно.
Он тут же насел на него сверху, обездвижил, прижал коленом, схватил поверженного врага за волосы, вдавил ему нож в горло и прорычал:
– Суки! Твари поганые! Будьте вы прокляты! Где моя дочь? Где Инга? Куда вы их дели, ублюдки? Говори или я убью тебя!
Сергей не знал, что в нем было так много злости. Еще никогда в жизни он не ощущал столько ненависти, сколько чувствовал к этому недалекому и практически неизвестному ему человеку, который лежал сейчас на полу в доме его семьи, в его доме, и пытался сообразить, как остаться в живых.
– Я не знаю! Убери нож, ты зарежешь меня! Проткнешь горло!
– Тварь, ты скажешь, где она! Или я тебя точно убью! Ну! – Сергей вдавил нож в кадык Махи.
Тот реально почувствовал, что сейчас его горло будет распорото.
– Нет! Пожалуйста, не надо! Я хочу жить! Я ничего не знаю! Мы отвечаем только за тебя и больше ничего не знаем. Так специально придумано.
– Кем придумано? Вашим главным? Этим уродом, который тут командовал? Как его зовут?
– Я стучать не буду, сука!
Сергей понимал, что он сейчас переступит ту черту, которая как невидимая граница прочерчена у него в мозгу, или потеряет свою семью навсегда.
Надо было решиться, стать не бойцом на ринге, благородным соперником, соблюдающим законы морали и правила человеческих отношений, а тем самым зверем, который ради спасения своего детеныша готов загрызть до смерти, порвать в клочья всех вокруг.
Сергей взмахнул рукой и ударил Маху по зубам тыльной стороной ручки ножа.
Вопль этого негодяя, очумевшего от боли, стал неплохим прологом в их следующем быстром диалоге.
– Кирилл его зовут, Злотников фамилия.
– Куда он поехал?
– В Прагу, в банк.
– Вы, твари, туда же собрались?
– Да.
– Вы что же, с самого начала говорили нам именно то, что собирались делать? Зачем?
– А что это изменило бы? Все равно в полицию никто не пошел бы. Эти деньги просто не существуют, их нет, понимаешь? Заяву никто писать не будет. Это тебе ясно?
– Но вас же будут искать люди из банка, его хозяева. Они никогда не простят вам такого. Вы что, не боитесь их мести?
– Да кому нужны мы и эти двадцать миллионов евро? Это копейки для них. Нас никогда не нашли бы. Кидалой была бы названа твоя жена, а теперь еще и ты. Так оно и выйдет, вот увидишь!
– Это невероятно! Во всем можно разобраться.
– Кто это будет делать? Неужели менты? Никому не нужны настоящие кидалы. Всем требуются козлы отпущения. Ты что, не знаешь, как устроена реальная жизнь, спортсмен?
Сергей пытался сообразить, что ему теперь делать. Этот дебил в чем-то был прав. Никто не будет заниматься твоими проблемами. Только ты сам!
«Что мне надо у него выяснить?» – лихорадочно соображал Сергей.
– Когда и где вы встречаетесь в Праге? Ну! Говори! Или я тебе глаз выколю!
– Утром в понедельник, при открытии банка. Второй частный. Так он называется. Адреса я не знаю.
– Как вы связываетесь с этим Кириллом?
– Никак. Только он может нам звонить.
– А если вы опоздаете? Как будете его искать?
– Никак. Он сам нас отыщет.
– Врешь! Как вы его найдете? Говори! Ты что, ему веришь? Он же вас кинет. Ну! – Сергей надавил ему лезвием ножа на край глазного яблока.
– Нет! Не надо! Я все скажу. Он нас не кинет. Вот его родной брат! – Маха ткнул связанными руками в сторону Олега.
Сергей всмотрелся в черты лица человека, лежавшего неподалеку от них. Да, он вполне мог быть братом того, главного бандита.
При этом Олег был похож еще на кого-то. Но на кого именно? Сергей не понимал, почему ему хотелось сейчас разобраться с этим вопросом. Но в нем точно таилось что-то важное.
Он жалел о том, что на это не было времени, помнил слова Олега. Тот говорил, что машина будет через десять часов.
– Где телефон, на который вам звонит Кирилл?
– У него в кармане.
Сергей сделал резкий рывок по направлению к Крюгеру и живо нашел у него в кармане маленький серебристо-серый телефон.
– Этот?
– Да, – буркнул Маха, сплевывая куски зубов и сгустки крови.
Сергей медлил буквально секунду.
«Конечно! В полицию прежде всего!» – Он живо набрал на телефоне Крюгера номер экстренных служб.
– Что ты делаешь? – спросил Маха и с удивлением посмотрел на Сергея.
– Звоню в полицию. Посмотрим, что ты им споешь.
Тут Маха вдруг рассмеялся. Это было так неожиданно, что Сергей даже оторвал от уха телефон, в динамике которого робот методично предлагал ему переключиться на одну из служб: «Для соединения с полицией нажмите…»
– Что я им спою? Я скажу, что это ты ограбил банк, избил нас и пытаешься теперь подставить. Ты выкрал ребенка у своей бабы, а ее саму где-то зарыл!
– Оператор Вероника. Слушаю вас! – услышал Сергей женский голос, но не торопился отвечать.
– Знаешь, что сделают менты? – продолжал Маха. – Они
