– Удачи.
И на самом деле сжала мое плечо, прежде чем сделать то же самое с Уэслином.
Теперь мой желудок скручивается в узлы, суставы сводит судорогой и болят, и я знаю, что это напряжение от поддержания моего превращения так же сильно, как и от тревожного напряжения. Возобновление моей естественной формы, пока я спала, свело на нет некоторые часы, которые я провела, держа заимствованную форму весь вчерашний день, но я не выспалась достаточно, чтобы отменить ее, и сегодня принятие формы Эвалин требует больше усилий.
Полагаю, что мы скоро будем на другом берегу реки. С каждым жалким шагом мои опасения усиливаются.
Я говорю себе, что этот страх иррационален, что земля на противоположном берегу – это просто земля. Но я не могу остановить адреналин, бегущий по моим конечностям, покалывание в позвоночнике и стеснение в груди, и то, как моя кожа дрожит, как будто ее переполняют насекомые. Мое сердцебиение отдается в ушах так громко, что я уверена, что кто-то еще должен это слышать, и к тому времени, когда город заканчивается и река становится полностью видна, рев моего сердца почти соперничает с шумом бурлящей воды.
Если нам удастся добыть звездную пыль, мы сможем снова пробудить земли к востоку от реки. Это могут быть наши последние шаги на немагической почве.
Элос в нескольких шагах впереди меня, и внезапно меня переполняет отчаянная потребность сократить расстояние между нами. Сжимая свой плащ, я пробираюсь вперед, пока не подхожу так близко, что фактически сбиваю его с ног на пару шагов.
– Все хорошо? – спрашивает он тихим голосом. Его поза излучает спокойствие, но в походке чувствуется скованность, а в глазах – настороженность. Часто посещаемая меня. Я могу сказать, что его преображение в других людей – это усилие.
Я не отвечаю.
Не говоря ни слова, он обнимает меня за плечи. Вместе мы следуем за Уэслином в порт.
Порт небольшой, на вид похожий на крепкий причал. Одноярусная лодка, намного длиннее, чем в ширину, тянет за свой трос на конце, выглядя жалко хрупкой против мощного течения, несмотря на несколько пар гребцов на палубе. По мере того, как мы приближаемся, это зрелище вызывает нежелательные образы, а также вездесущий шепот о том, что этого недостаточно, недостаточно. Вместо этого я пытаюсь заглушить их мыслями о Финли. С золотыми волосами и кристальными глазами.
– Повернись лицом влево. Нет, не так далеко – вон там. Держи, – Финли поправил свой захват на пергаментном блокноте и изучил мое лицо с новой интенсивностью. Это был теплый, ясный весенний день, пару лет назад, когда тело Финли еще не начало атаковать само себя.
– Ты не смотришь на меня, – упрекнул он с легким смешком.
Он был прав. Я смотрела на деревья.
– Возможно, мне просто придется вместо этого рисовать твоего брата.
Я обуздала свои мысли достаточно, чтобы изобразить обиду, но это была пустая угроза. Он нарисовал Элоса только один раз и не сделал ни малейшего движения, чтобы сделать это снова.
Мой брат лениво ухмыльнулся, растянувшись на спине и прикрыв глаза рукой.
– Рора – лучшая тема, – возразил он. – Я насмехался над идеей быть лучше в любом смысле.
Финли улыбнулся, открыто и честно, и это меня покорило. Я выдержала его пристальный взгляд и позволила ему нарисовать мои глаза.
– Держи, – сказал он через некоторое время, протягивая мне блокнот перепачканными углем пальцами. – Это не так уж плохо, не так ли?
Так оно и было, но я одарила его легкой улыбкой. Рисунок был хорош, даже слишком хорош. Когда я вернула его, он вырвал рисунок из блокнота и протянул мне.
– Твоя плата за сидение.
– Мисс?
Я обращаю свое внимание на стоящего передо мной капитана, невысокого андрогинного человека с теплой бежевой кожей и коротко подстриженными черными волосами. Они жестом приглашают меня ступить на лодку, на которую уже садится Уэслин, и я ставлю одну ногу на деревянную перекладину, соединяющую паром с причалом.
Остановись.
Проходят секунды. Капитан делает несколько заверений относительно течения и численности экипажа, но половина звуков теряется из-за ветра и воды. Течение действительно медленнее так близко к берегу, даже пологое. Но я не хочу переплывать. Земля на другой стороне чуть не стоила нам с братом жизни. Это оставило нас израненными, голодными и такими глубоко, ужасно одинокими. И я не хочу плыть. Я не могу.
Делаю шаг назад.
– Пожалуйста.
Отрываю взгляд от далекого берега и вижу, что Уэслин внимательно наблюдает за мной, одной ногой стоя на лодке, а другой все еще на доске.
– Пожалуйста, сделай это. Для Финли.
Странно, но просьба не звучит как приказ. Это больше похоже на шум реки вблизи берега. Он смотрит на дерево, потом снова на меня. А затем, очень медленно, он протягивает руку.
Этот жест пробуждает вспышку стыда. Я должна была сделать это сама. Качаю головой и сажусь в лодку, заламывая руки перед собой.
Когда я в следующий раз оглядываюсь, Элос уже на полпути вниз по планке. Его тело напряжено, больше не иллюзия спокойствия. Я пытаюсь поймать его взгляд, но он не смотрит на меня. Он смотрит в никуда.
Наконец он ступает на лодку, и мы вместе следуем за капитаном по центру. Лодка больше, чем я думала, но все равно неприятно скрипит под ногами. Уэслин выбирает место впереди, но мы с Элосом усаживаемся на скамейку посередине, как можно дальше от краев.
Мужчина слева от меня имеет такое же мускулистое телосложение, как и капитан на причале. Когда я сажусь, он указывает на юг, на место на западном берегу, дальше по течению реки. Это недалеко от того места, где мы с Элосом впервые пересеклись. Мы будем плыть по течению на небольшом расстоянии, а не грести прямо поперек, объясняет он. Я киваю и выпрямляю спину, притворяясь, что не слышу любопытства в его голосе.
Действительно, все гребцы выглядят любопытными, но они держат рот на замке. Я подозреваю, что им приказали это сделать.
Как только мы устроимся, они отпустят лодку. Капитан рявкает команду, и мы отталкиваемся от причала.
Да прибудет с нами удача.
Гребцы делают свою работу в тишине, с гораздо большей эффективностью, чем я ожидала; мы в мгновение ока оказываемся в центре реки. В попытке отвлечься от нашей цели и от того, как лодка раскачивается взад и вперед, я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Почему Уэслин так пристально смотрит?
Я бросаю вызов его взгляду, и он переключает свое внимание на Элоса, прежде чем снова повернуться вперед. Я воплощение спокойствия, но рядом со мной мой брат не может перестать ерзать. Он дрыгает ногой, крутит руками, убирает волосы со лба. Выдавая себя с каждым движением, и этот опыт кажется мне странным. У него всегда была эта беспокойная энергия, когда он нервничал, но это… Я давно не видела его в таком напряжении.
